Страница 18 из 30
Вот так вот, растерялся Лепа не на шутку. Эти дармоеды опять, что ли, опились грога? И прозевали, как их сорвало с якоря?
Я всегда говорил, что спиртное к добру не приводит, сказал Дракон с удовлетворением и хмыкнул, полыхнув жаром, очень приятным в промозглой ночи. Алкоголь яд и враг общества.
А сам ты не пьешь? прицепилась Мита. Тебе же вообще нельзя! Ты же летаешь!
Ни в коем случае, ответил Дракон с мрачной гордостью. За полторы тысячи лет я попробовал крепкое только раз, глупым птенцом. Мне было лет сто двадцать сто тридцать. С тех пор ни капли.
Мита! одернул Лепа. Он не то что летает. Он от спирта просто взорвется!
Вот я и говорю гадость, подхватила Мита. Я тоже разик попробовала. Правда, не взорвалась, но все равно знаешь как жалела потом. Стыдно вспомнить.
Не говори, покивал огромной головой Дракон.
Так что будем делать? Где мой корабль? Где мои верные Вермух, Гумка и Кубрулукук? Только не говорите мне, что они утонули, что я больше их не увижу. Не говорите мне этого!
С такими, как твои верные Вермух, Гумка и Кубрулукук, ничего никогда не случается. Поверь моему полуторатысячелетнему опыту, успокоил Дракон. С рассветом поищем. Отнесло куда-нибудь.
А я еще паруса не зарифил, сокрушался Лепа, расхаживая перед порогом. Нет все-таки, не стать мне настоящим морским волком. В прошлый раз зарифил еле ноги успел унести. Теперь не зарифил корабль снесло.
Что ж ты хотел, отозвался Дракон. Чтобы стать морским волком, сначала нужно побывать морским волчонком и нахватать синяков. Волками, Лепа, или рождаются, или становятся. Ты ведь не родился волком? Ладно, остолопы никуда не денутся, найдем пусть рассветет только да облака поднимутся. Сейчас погрузим золото и добросим этих домой, он вытянул из мрака кончик хвоста и указал на Шеду и Миту. Пошли грузить золото.
Дракон взял в зубы невод с бочками и проскользнул в пещеру. Ребята помчались за ним. Миновав коридоры, они оказались в той, самой укромной пещере, где хранились сокровища Острова древние, сказочные и несметные. У Шеды с Митой от обилия и сверкания глаза просто полезли на лоб. Они растерянно замерли.
Шевелись, распорядился Лепа, укрепляя факел. Работы по горло. До свету бы справиться.
В общем, берите что надо. Я пойду полежу, погреюсь. Озяб что-то пока летал. Ветер какой-то мокрый сегодня.
Дракон уполз к очагу, скрежеща сверкающей чешуей. Лепа, Шеда и Мита зарылись в гору золота и драгоценностей, верхушка которой терялась во мраке над головой. Орудуя кубками, они черпали золото и самоцветы, со звоном и шелестом сыпали в бочки. Работа спорилась.
Только бы герцогу хватило, озабоченно повторял Шеда, старательно наполняя свой кубок. Только бы выкупить.
Ха, рассердился Лепа. Какой же ты нервный, Шеда. Я бы на твоем месте так с ума не сходил. Твоей вздорной девчонке красная цена бочки полторы-две. Скажи еще спасибо, что старик прихворнул и не стал допрашивать как обычно.
Я тебе сейчас как дам! обиделась Мита. Сам ты стоишь полторы бочки. Паруса не зарифил, а теперь больной старик будет с тобой носиться, над холодным морем, остолопов выручать. Хотя бы о старике подумал, если про остолопов забыл! Флибустьер несчастный.
Нет, я все-таки тебя стукну! А потом посажу в бочку! Слушай, Шеда, мне тебя жалко, ты парень хороший. Вырастешь звезды будешь считать... Звезды ведь! Давай ее запечатаем в бочку и выкинем, в море? Кто найдет сам виноват.
Дурак!
Пожалей себя, Шеда!
А что делать? вздохнул Шеда. У каждого своя судьба.
Ну да, Лепа тоже горько вздохнул. Так что, друг Шеда, крепись. Со здоровьем у тебя, я погляжу, порядок. Жить будешь долго... он обернулся на Миту, которая аккуратно черпала кубком золото и сыпала в бочку. Надеюсь, закончил он вполголоса.
Наконец бочки были наполнены и закрыты. Лепа, Шеда и Мита как следует закрепили их неводом и отправились к очагу.
Справились? спросил Дракон. Готовы ли емкости?
Так точно, Лепа кивнул. Пора в путь.
Тогда Дракон проскользнул в золотую пещеру, схватил невод в зубы и поволок на улицу, в ветер.
Свежеет! он выплюнул сеть и понюхал воздух. Живо ко мне на спину. Держаться крепко! Сдует искать не будем.
Лепа, Шеда и Мита взобрались к Дракону на спину и устроились между крыльями, ухватившись за драгоценную чешую.
Не щипаться! Держаться по-человечески нельзя? Будете щипаться скину в холодное море, к морским собакам.
Ну да! воскликнула Мита с драконьей спины. Так я тебе и поверила! Стоило с нами столько возиться!
Жамолщи, вевщонка! ответил Дракон с сетью в зубах. Тевя шкину феввую.
А вот не скинешь! Вот и не скинешь!
Здесь Лепа, не в силах больше терпеть такой непочтительности, треснул, наконец, девочку по затылку.
Ах так, закричала Мита ликующе, ты все-таки драться! и стукнула Лепу по лбу. Лепа собрался врезать еще разок, но Дракон выплюнул невод с золотом, взрычал:
Отставить! и выпустил поток такого страшного пламени, что каменное плато осветилось до горизонта, а тучи опалились багровым огнем. Ребят обдало жаром, кожу на лице стянуло. На миг они в смятении замерли.
Или молчите и мы взлетаем, или я вас поджариваю и иду допивать чай, сказал Дракон мирно. Выбор за вами.
Летим, ответила Мита.
Тогда молчок!.. Золотая молодежь.
Он подобрал невод, дал разбег, ударил крыльями оглушив ребят, которые съежились на спине, и стал тяжело набирать высоту.
Вскоре они окунулись в тучи, проткнули их и очутились под угольным небом с бесчисленными льдинками звезд. Серебряный серп висел на востоке, трогая чистым сиянием облачное одеяло. Шумел в ушах ветер, хлопали крылья Дракона, было таинственно и жутковато.
Дракон стремился вверх и вперед. Наконец забравшись туда, где было уже очень холодно, он сменил ритм ударов и теперь летел плавно, спокойно, держа высоту редкими взмахами. Завороженные, ребята вглядывались в жгучее небо, холодное и бездонное, в месяц над горизонтом, в призраки туч под ногами. Ни страха, ни холода, ничего кроме волшебства зимней ночи над облаками, на драконьей спине.
Наконец размеренные удары крыльев по морозному и сухому в высоте воздуху прекратились. Дракон распластал крылья и с головокружительной скоростью начал снижаться. Ветер точно сорвал бы всех в бездну, только ребята спрятались, вжавшись как можно глубже в чешуи брони.
Снова завязли в тучах, промокли, замерзли. Когда прорвались сквозь пухлое одеяло, оказалось, что до воды каких-то локтей двести. Дракон на бреющем пронесся над морем, черной сверкающей молнией домчался до берега, распластал крылья, круто притормозил, подлетел вверх, завис и все так же легко и изящно спружинил на лапы. Словно не было у него в зубах четырех бочек золота, а на спине двух мальчиков и одной девчонки. Он выплюнул сеть, кашлянул, опалив камни, шмыгнул носом.
Слезайте. Дальше не полечу. Боюсь охотников за чудесами: им на погоду плевать. Спрячете золото здесь и домой. А герцог пусть приходит за золотом сам, со своей тачкой.
Ребята с неохотой покинули драконью спину.
Вот это да! закричала Мита, едва переведя дух. Вот это день! Сначала на лодке под черным флагом, потом чай с Драконом, потом Дракон домой привез! И с золотом! Замечательно. Я еще так хочу.
Не на лодке, вздорнейшая из девчонок! взвыл Лепа. На корабле! На корабле! На корабле!
На корабле? А сам говорил где его взять, настоящий корабль! Говорил, говорил! Да и вообще, какая разница? Все равно плавает, все равно с Драконом чай пили, все равно золота привезли! Все равно на Драконе прилетели домой! Эх, так жалко, что никому и рассказать-то нельзя.
Рассказывай сколько хочешь, сказал Дракон простуженным голосом. Все будут ахать и охать, а поверить никто не поверит. Ладно, вы тут ругайтесь, я домой. Кстати, он обратил к Лепе мерцающие зрачки, нам еще твоих остолопов искать. Скоро рассветет, надо бы отдохнуть перед поисками и погреться. Продрог я тут с вами, надо бы еще чайку выпить. А то совсем разболеюсь.