Страница 16 из 30
Привет, старик! радостно поздоровался Лепа. Это я, Лепа! Свои!
Вижу, вижу... Привет... Как там твои остолопы? Не утопили еще тебя? Не сдуло этого твоего к морским собакам?
Куда они денутся, Лепа обогнул пламя, уселся на пол рядом с доской и погрузился в партию. Ты черными? Плохо твое дело. Тут пахнет вилкой, просто воняет... Сюда тебе не пойти... И сюда тебе не пойти... И вообще тебе никуда не пойти. Не узнаю тебя. Что-то ты невеселый какой-то?
Дракон шмыгнул носом так, что пламя в очаге едва не прибило.
Чему веселиться? проговорил он сипло, не сводя золотых зрачков с доски.
Потом наконец приподнял голову и пронзил взглядом Шеду с Митой, которые стояли на пороге пещеры и не решались пройти к очагу.
А это с тобой кто? просипел Дракон. Из темноты показался кончик хвоста и, сверкнув чешуей, указал на ребят. Вы проведать старика или по делу?
Проведать по делу, Лепа махнул рукой Шеде с Митой, чтобы те подошли и уселись рядом. Знаешь что, сдавайся ты лучше... Без толку тут.
И не подумаю, хмыкнул Дракон. Я, вообще-то, белыми.
А зачем тогда доску перевернул?
Эх, Лепа, Лепа... Тысячу лет играю в эту игру, и тысячу лет пытаюсь понять, что же все-таки за ней кроется. Да ладно.
Кончик хвоста вылетел из темноты и отодвинул доску во мрак.
Ты что это расхворался? посетовал Лепа. Насморк, и голос сейчас пропадет.
Не говори, угораздило, просипел Дракон, следя сверкающими зрачками, как ребята рассаживаются у очага в почтительном отдалении. Представь, даже корабля сейчас не спалю... Нет, спалю, конечно... Но только раза со второго с третьего. Особенно если корабль мокрый. Старость, сам понимаешь, радости мало. Бывало, лет шестьсот-семьсот назад, что буря, что стужа... Налетишь на какой-нибудь город, рыкнешь от камней только угольки. А сейчас... Прошу прощения.
Драконья голова отвернулась и кашлянула. Из пасти вылетела алая молния, хлестнула жаром по стене пещеры. Пламя в очаге померкло, на ребят рухнул горячий шквал. Шеда пригнулся от ужаса. Раскаленное пятно в камне стены остывало, медленно угасая.
Кашель замучил, угрюмо сказал Дракон. Чайком вот решил полечиться.
Слушай! не усидела Мита и кинулась к голове.
Из мрака вылетел сверкающий кончик хвоста и остановил девочку в пяти шагах от драконьей пасти.
Не подходи слишком близко, дитя, прохрипел Дракон в сторону, стараясь не опалить девочки. Я, конечно, сейчас не в форме, но ближе пяти шагов не подходи. Обгоришь.
У тебя есть малиновое варенье и одеяло? спросила Мита взволнованно. И вообще, как ты лежишь здесь на камне, когда у тебя простуда?
Мита, сказал Лепа, сдерживаясь. Драконы спят на камнях, понимаешь? Драконам не полагается одеял, понимаешь ты или нет?
Да?! девочка от возмущения топнула. В огне очага глаза ее сверкали жестко и решительно. С таким насморком? С таким кашлем? Думай, что говоришь! Эх, жаль, я не знала! Ну ничего, вернусь домой и сразу обратно. У меня замечательное малиновое варенье! Нянюшка варит, лучше всех на всем Побережье. Одеяла, правда, такого огромного у меня нет, но мы что-нибудь придумаем... Паруса твои, Лепа, если б не мокрые были...
Одеяла не нужно, девочка, сказал Дракон грустно. У меня броня, она теплая... А вот варенье не помешает.
Я привезу! пообещала Мита, перебираясь к Дракону ближе и любуясь на драгоценную чешую, мрачно-золотые зрачки и ноздри, в глубине которых таился темно-алый огонь.
Отлично, шмыгнул носом Дракон. Кипит!
Вновь взметнулся кончик хвоста, пронесся над головами и подхватил с очага булькающий котелок. Поставив посуду на пол, Дракон запустил хвост во мрак и достал связку подсохшей травы.
Горная мята и зверобой, сообщил Дракон в нос. На прошлой неделе нарвал, на юге где-то. Лепа, сбегай в пещеру, выбери каких-нибудь кубков.
Лепа поднялся, обошел большим кругом драконью голову и скрылся во мраке. Через минуту он вернулся, держа четыре золотых кубка, старинных и очень красивых, гравированных тонким узором и украшенных самоцветами.
Хоть какое-то применение, вздохнул меланхолично Дракон. Валяются там.
Мита тем временем бойко хозяйничала: заварила ароматный чай, дала ему настояться и разлила по кубкам.
Горная мята хорошо помогает от насморка, довольно отметил Дракон.
Он втянул носом воздух так, что огонь погас и стало темно. Остывающее пятно в камне стены рдело.
Прошу прощения, просипел он. Зрачки таинственно засветились во мраке. Огонь в глубине ноздрей мерцал. Отойдите-ка, мало ли что...
Он приоткрыл пасть, зубы осветились изнутри горячим огнем, и в угасший очаг вонзился еще один огненный шар. Ребят хлестнуло жаркой волной. Огонь вмиг занялся. Снова собрались у очага.
Жара не осталось, расстроился Дракон. Надо, в конце концов, и о здоровье подумать.
Я тебе говорю! подхватила Мита, отпив пахучего чая. Привезу варенья, а еще у меня есть вкусный-превкусный мед, ужасно полезный! Посидишь недельку дома, полечишься. Нечего в такую погоду высовываться, с таким насморком. Да еще огонь тратить на всякие корабли.
Дракон высовывал длинный раздвоенный язык, лакал чай и жмурил от удовольствия золотые глаза.
Хорошо, заключил он. Добрый чай. Ну, Лепа, рассказывай, что и как. Потешили старика, хоть для дела нужен еще.
Ты не убивайся так, сказал укоризненно Лепа, отхлебывая чай. Своим людям ты всегда нужен.
А, помирать уже скоро, сказал Дракон безразлично.
Какой помирать! возмутилась Мита. Не болтай! Только знакомишься с настоящим Драконом, а он помирать! А варенье я кому привезу?
Ну, именно сегодня я помирать еще не собрался, успокоил Дракон. Мне уже много лет, девочка, многое просто уже надоело. Дураки замучили даже не представляешь как. Да вот еще и насморк схватил, на старости лет. Скажешь кому засмеют.
Ну и дураки! Мита стиснула кулачки. Когда драконы простужаются, нужно не смеяться, а помогать и лечить! Что за дурацкий мир!
Не все так плохо, девочка, сказал Дракон миролюбиво. Кончик хвоста покрутился над очагом, скрылся во мраке. Мир в целом штука толковая. Один только у него недостаток это место, гм, общего пользования. Но это уже не нашего ума дело... В общем, я за свои полторы тысячи лет насмотрелся всякого. И плохого, и хорошего...
Тебе полторы тысячи лет? изумилась Мита. Никогда не подумать! Ты здорово сохранился. Лет пятьсот тебе запросто можно скинуть.
Ты мне льстишь, девочка, вздохнул Дракон. Раньше я мог, например, пролететь тысячи полторы миль и одним дыхом спалить флот кораблей в двадцать. А теперь...
Он отвернулся, кашлянул: снова грохот, раскаленное пятно в стене и обжигающий шквал в пещере.
Раньше все было как-то не так, продолжил Дракон, вернув пасть к огню. Когда я был маленький и мама не позволяла мне отлетать от пещеры дальше чем на триста миль, я подшучивал над стариками. Раньше, мол, и вода была мокрее, и огонь жарче, и солнце выше, и мед настоящий был. Сейчас сам вижу, как они были правы.
Ну, это не удивительно! воскликнула Мита, подбираясь к Дракону как можно ближе. С таким кашлем и насморком мне бы тоже жить расхотелось. Тем более когда жара не осталось. Но ничего, вот подлечишься и снова как спалишь одним дыхом кораблей двадцать! Не расстраивайся! Еще нас всех переживешь.
А, меланхолично бросил Дракон. Говорю тебе, поживи с мое.
Дело такое, начал Лепа, допив кубок и наливая новый. У тебя там не завалялось где-нибудь бочки четыре золота, лишних?
Найдется, ответил Дракон, лакая чай. Только смотря для чего.
Дело такое, продолжил Лепа, с шумом отхлебывая из кубка. Вот этому вот, он указал пальцем на Шеду, который сидел от Дракона дальше всех, нужно выкупить вот эту вот, он перевел палец на Миту, которая сидела к Дракону в опасной близости, у ее папаши.
А папаша кто?
Герцог, на Побережье. Ты знаешь.
А, этот. Как не знать. Прапрапрадедушка этого герцога, было время, на меня облаву устраивал. Люди ему нашептали, что я спалил какой-то там караван и сожрал какую-то там девственницу.