Страница 56 из 64
Немцы видели, что на помощь окруженным спешит подмога, и торопились покончить с Засевшими во дворе и зданиям МТС советскими бойцами.
Когда в грудь Щербаня ударила пуля, он еще пробежал вгорячах несколько шагов, потом медленно присел на колени и выронил пистолет.
«Все, не успели отбить своих…» — мелькнуло в голове ротного.
От роты Щербаня осталось немного бойцов, я они залегли, прижатые пулеметным огнем.
Окруженный фашистами, майор Нестеренко остался один и в одиночку продолжал бой до тех пор, пока не был смертельно ранен[27].
В этой схватке погибли парторг роты Акопян, несколько командиров взводов и отделений. Легко ранен был штыком и Миннигали.
На других участках кровавый бой не прекращался.
Немцы сами перешли в наступление под прикрытием танков.
Командир дивизии полковник Балдынов ввел в бой полк Багирова. И через некоторое время движение противника было приостановлено, затем советские воины снова — в который раз! — перешли в контратаку. Лишь с наступлением темноты бой начал стихать. В это время начальник штаба Замаратский сообщил Балдыцову, что на- наблюдательный пункт упал снаряд. Погиб командир стрелкового полка Багиров.
Балдынов побледнел:
— Когда?
— Только что. Звонил заменивший Багирова майор Абдельдяев.
Наутро выяснилось, что в подкрепление к немцам прибыли еще две дивизии. Они по шесть-семь раз в сутки поднимались в наступление. Но это не спасло гитлеровцев от разгрома.
В результате пятнадцатидневного сражения гвардейская дивизия Балдынова освободила станицу Молдаванскую и прорвала так называемую Голубую линию обороны немцев на Кубани.
Войска Северо-Кавказского фронта, воодушевленные победой под Курском и Белгородом, вели упорный бой за каждую станицу, за каждую пядь земли.
9 сентября штурмом был взят большой порт Новороссийск и затем полностью освобожден от немцев Северный Кавказ. Москва поздравляла с победой войска, участвовавшие в этой операции, в том числе и воинов гвардейской стрелковой дивизии Балдынова.
XIV
В конце сентября стрелковая дивизия Балдынова получила двухдневный отдых и остановилась возле небольшой станицы на Таманском полуострове.
Мылись, брились, приводили в порядок одежду, шутили, смеялись.
Миннигали написал письма родителям и Закие и, отправив их, подошел к своим солдатам, которые сидели вокруг жаркого костра.
Речь у костра шла о героизме, о значении подвига в бою. Ведь именно в ратном деле подчас проявляют героизм самые обыкновенные на первый взгляд люди. Любовь к Родине, чувство товарищества, верность воинскому долгу — вот из каких источников черпает герой силу для подвига. Ну и, конечно, воля и сила духа, заложенные в самом герое…
— А вы как думаете, товарищ гвардии лейтенант? — обратился к Миннигали широколицый казах Тугузбай Байзаков.
— У нас героев, смелых людей много. Теперь к этим именам добавились имена майора Нестеренко, рядового Анатолия Печерицы, нашего ротного командира Щербаня и многих других… Никогда не померкнет слава героев, павших в битве за счастье народа. Но есть еще герои из героев. Из них ближе всех моему сердцу гвардии рядовой Александр Матросов. Не скрою, с тех пор как я услышал о подвиге русского парня, покоя себе не нахожу. Вот это настоящий патриот! Вот на кого мы должны стараться походить, вот с кого надо брать пример…
Когда Миннигали Губайдуллин умолк, наступила тишина.
Появился связной:
— Товарищ гвардии лейтенант, вас вызывают в штаб полка.
— Кто?
— Не знаю. Мне так велели передать, — ответил связной.
— Ну, пошли.
В комнате кроме старшего лейтенанта Гаврилова были еще двое — незнакомый майор лет сорока пяти — пятидесяти и командир полка Пеньков.
Пеньков кивнул на приветствие Миннигали Губайдуллина.
Майор, внимательно всматриваясь в него, спросил:
— Как ваше имя? Гали?
— Так точно, товарищ майор! Сокращенно — Гали, а по документам — Миннигали.
Гаврилов, согласно кивая, подвинул майору бумаги:
— Правильно. Все правильно. Вот смотрите, все сходится, товарищ майор!
Майор не стал читать бумагу.
— Подождите немного, — сказал майор. — Стало быть, вы Губайдуллин Миннигали Хабибуллавич?
— Так точно, товарищ майор!
— В вашей деревне есть еще какой-нибудь Губайдуллин Миннигали или Гали Хабибуллович?
— Никак нет, товарищ майор! — Карие глаза Миннигали округлились от удивления.
— Не торопитесь, гвардии лейтенант, подумайте, — сказал майор.
— И думать нечего, товарищ майор. Я односельчан наших как свои пять пальцев знаю. Если не верите мне, проверьте!
— Проверили, — начал старший лейтенант Гаврилов, но майор перебил его:
— Может быть, вам известны имена, похожие на ваше?
— Никак нет, товарищ майор! Отец мой — Хабибулла. У троюродных моих братьев совсем другие имена и фамилии. Родной брат в начале войны пропал — без вести.
— А как зовут его?
— Тимергали. Тимергали Хабибуллович…
— Почему вас назвали одинаковыми именами? — спросил майор, покосившись на лежавшую на столе бумагу.
— Как одинаковыми? Старший брат мой — Тимергали, я — Миннигали.
— Расскажите поподробнее о вашем брате.
Губайдуллин сразу заволновался, упоминание о брате
всколыхнуло в нем тоску и тревогу, которые последние месяцы не покидали его.
— Извините, товарищ майор… — Голос его задрожал. — Сначала скажите мне, пожалуйста… очень прошу вас… вы знаете что-нибудь о брате моем? Где он? Шив ли?
Гаврилов оборвал Миннигали:
— Учтите, вопросы задаем мы. Отвечать обязаны вы!
— Подождите, старший лейтенант, — вежливо остановил Гаврилова майор. — Мы и сами хотим знать о вашем брате.
— Мой родной брат Губайдуллин Тимергали Хабибулломич родился седьмого ноября тысяча девятьсот семнадцатого года в семье бедного крестьянина…
Майор внимательно выслушал его, задал еще несколько вопросов и затем сказал:
— Теперь все ясно, товарищи.
Сидевший до этого молчаливо командир полка Пеньков тоже оживился. Лишь Гаврилов, который был явно недоволен результатом разъяснения, нахмурился и опустил голову.
Майор начал собирать лежавшие на столе бумаги:
— Гвардии лейтенант Губайдуллин, извините за то, что побеспокоили вас. Можете, возвращаться во взвод.
Но теперь Губайдуллину было ясно, что все происшедшее было так или иначе связано с судьбой Тимергали, — видимо, с ним что-то неладно.
— Товарищ майор, пожалуйста, объясните мне: может быть, вы знаете, что с моим братом?
Майор, переглянувшись с Пеньковым, сидевшим напротив, медленно поднялся:
— Не волнуйтесь, гвардии лейтенант. Вам не придется краснеть за вашего старшего брата. Он геройски погиб в схватке с фашистами…
Жуткий смысл слов, которые произносил майор, обрушивался на Миннигали, заволакивал все вокруг, мутил сознание.
— Геройски погиб… — повторил он еле слышно. — А я… я… я еще так надеялся! Отец и мать ждут его. Может, это ошибка, товарищ майор? — Миннигали старался уловить во взгляде майора хоть тень надежды.
— Мне очень жаль, гвардии лейтенант, но это правда. Майор Петров и Ваш старший брат до последней минуты Сражались вместе. Отправив тяжелораненого Петрова в тыл, Тимергали Губайдуллин сражался один против немецких танков. Когда он был тяжело ранен, обвязал себя гранатами и бросился под немецкий танк…
— А можно мне увидеть майора Петрова?
— Петров погиб четвертого августа. Он-то и просил узнать, кто вы такой.
— Откуда знал меня майор Петров?
— Когда он впервые услышал вашу фамилию, он подумал с надеждой, что сержант Губайдуллин остался жив. Но, увидев вас, решил, что кто-то скрывается под именем Губайдуллина Гали Хабибулловпча, и стал собирать сведения о вас… Это недоразумение только теперь разъяснилось…
Миннигали молчал, уставившись в одну точку.
В роте Миннигали старался скрыть свое горе. На сердце было тяжело, невыносимо тяжело. Хотел написать родителям о гибели брата, но раздумал. Зачем тревожить их? Лучше уж пусть не знают ничего. Пусть живут надеждой…