Расчет Львицы Часть I

====== Глава 21 Дезертиров нет ======

К середине апреля Гриффиндор оттаял, и все снова начали общаться с нами. Надо признаться, первым сдался Вуд, который не мог объяснить нам с близнецами тактику игры, не обращаясь напрямую. Вот уж после него… Сначала сборная факультета, однокурсники, а потом и остальные. Шепотки за нашими спинами со стороны своих же исчезали, и, в общем и целом, все возвращалось на круги своя. Симус Финниган даже публично извинился перед Теобальдом, на что остальная наша пятерка вздохнула с облегчением. Ни для кого из нас не было секретом, насколько болезненно Нотт переносил обвинения Финнигана, прозвучавшие тогда в холле у песочных часов. Особенно это замечала я, потому как со мной Тео был откровенней, чем с другими.

Первого апреля обоим Рыжикам исполнилось тринадцать, и это событие мы отметили с размахом в спальне мальчишек. Так, что Перси приходил к нам восемь раз и, в конце концов, когда мы в очередной раз недоразошлись, махнул на нас рукой. Надарили мы нашим неунывающим загонщикам кучу всего полезного, начиная от школьных принадлежностей, подошедших у них к концу (канцтовары и ингредиенты для зелий) до квиддичных атрибутов и полезного чтива. Я презентовала один набор для ухода за метлой на двоих и книгу «1001 совет шутнику». После таких подарков меня подбросили в воздух три раза, покружили по комнате и даже покатали на спинах. Теобальд высказался, что я своим подарком подписала Хогвартсу разрушение до основания в ближайший год. Рыжики посмеялись, пообещав оправдать надежды Нотта. Пока мы с близнецами убивались на тренировках по квиддичу (в июне нам предстоял финальный матч с Когтевраном за Кубок), Гермиона неустанно повторяла всем о приближающихся экзаменах, Нотт соглашался с ней, а Рональд обыгрывал гриффиндорцев одного за другим в шахматы, продвигаясь все выше в шахматном турнире факультета. Кроме того, все мы старались зарабатывать на уроках баллы, даже Фред и Джордж, подпавшие под наше с Герм и Тео влияние, и, разумеется, противостояние со Слизерином продолжалось. Я старалась делать вид, что меня не волнует ничего кроме учебы и квиддича, и окружающие в это верили. Все, кроме друзей, понимавших, что мешки у меня под глазами вовсе не от ночной зубрежки предметов, а от кошмаров. С того самого наказания в Запретном Лесу мне каждую ночь снились разные мерзости: от уже привычного зеленого света и криков, до поляны, заполненной мертвыми единорогами, и лица под капюшоном, с подбородка которого капала кровь. Шрам теперь болел беспрестанно, сильнее всего по ночам или когда я думала о Волдеморте. Не думать же о нем было невозможно. Я знала, что он где-то там. Затаился и ждет, когда ему на голубом блюдечке принесут философский камень, а потом и меня. Ребята же не особо задумывались о философском камне и угрозе Волдеморта, полностью поглощенные грядущими экзаменами. Конечно, это ведь не у них круглосуточно жгло шрам, а по ночам хороводы водили кошмары один другого жутче? Только наши второкурсники нет-нет, да встревоженно поглядывали на меня, безмолвно переговариваясь между собой, когда думали, что я этого не вижу. Я знала, что их тревожит мое состояние, но понятия не имела, что с этим поделать. Май подкрался как-то совсем уж внезапно с заливистым пением птиц, солнечными теплыми днями и зеленой сочной травой. Все чаще наша шестерка выбиралась из замка к озеру, усаживалась под раскидистым дубом и занималась учебой. Точнее, за книги брались мы с Роном, Гермионой и Тео, а близнецы всячески отвлекали нас, и чаще всего это им удавалось. Иммунитета на их шутки не хватало даже у Грейнджер, так что нередко можно было услышать и ее смех. За неделю до начала экзаменов я с удивлением отметила, что мои волосы нежданно-негаданно отросли до самых лопаток, а челка спокойно зачесывается в хвост. Это открытие настолько меня порадовало, что за два часа я умудрилась сменить четыре прически, едва не достав Герм просьбами заплести мне что-нибудь новенькое. Кроме того я немного прибавила в росте, чего нельзя было сказать о весе, что не могло не радовать. Спасибо трем тренировкам в неделю по четыре часа и последней фишке Вуда заклинанием делать с одного снитча по сто копий и заставлять меня ловить их все, пока не дойду до оригинала. В прошлый раз, когда им оказался только девяносто седьмой мячик, а я спустилась на поле, шатаясь и явно пребывая в состоянии нестояния, Оливеру пришлось выслушать массу всего приятного от Тео и Фреда с Джорджем. Впрочем, дни, когда были тренировки, я любила именно за появляющуюся после них усталость. Она помогала мне спастись от кошмаров. Иногда даже на всю ночь. Первым экзаменом у первокурсников была трансфигурация, и мы с Гермионой до глубокой ночи перечитывали лекции. Утром, в кабинете МакГонагалл, узнав, в чем именно заключается задание, я едва не засмеялась. Превращение мыши в табакерку было элементарно, по сравнению с тем, что я успела себе напридумывать, ворочаясь в постели накануне. Результатов пока не было, но я видела, что декан довольна моими успехами, по сдерживаемой ею улыбке. С чарами у Флитвика особых проблем тоже не возникло, правда, за это спасибо нужно было говорить Теобальду, здорово поднатаскавшему меня в левитировании предметов любой тяжести, так что заставить ананас протанцевать по парте особого труда не составило. Подозреваю, что завалила травологию, потому как совершенно забыла свойства доставшегося мне на экзамене растения. Зато Невилл, выходя из теплиц профессора Стебль, сиял как начищенный пятак, и никто не сомневался, что уж этот предмет невезучий Лонгботтом сдал. К зельеварению я единственная из всего курса не готовилась, пропуская мимо ушей упреки Гермионы по поводу самоуверенности. Пока все мои товарищи по «несчастью» зарывались с головой в книги и лекции, мы с близнецами и Тео здорово посидели на пикнике у озера. В конце концов, к нам присоединился и сбежавший от Мионы Рон. Как оказалось на следующий день, я ничего не потеряла. В том, что зелье забвения у меня получилось на отлично, сомнений не было, потому как все параметры (цвет, запах, густота) совпадали с исходными в учебнике, хотя готовила я, изрядно отходя от рецепта. Правда, похоже, это понял только сам профессор Снейп. С астрономией у меня ничего путного не вышло, что было неудивительно – я совершенно не понимала этот предмет, в отличие от Гермионы и Теобальда. Надеюсь, что наскребла хотя бы на «удовлетворительно», вроде бы профессор Синистра неплохо ко мне относилась. Последним экзаменом шла история магии, и я сто раз про себя поблагодарила Гермиону, у которой хватило терпения записывать лекции за нудным профессором Бинсом, потому что все знания у меня были из ее конспектов. Конечно, и воды пришлось налить прилично, но все же можно было рассчитывать на хорошую оценку. Выбравшись из душной аудитории в коридор, я села на подоконник, ожидая не сдавших свои работы друзей. Рон, понятное дело, еще не скатал до конца свой вопрос со шпаргалки, а Гермиона, скорее всего, пытается впихнуть в ответ на свой билет еще больше фактов. Ослабив узел галстука, я стянула мантию, надеясь, что это принесет немного прохлады. Аккуратно свернув ее, положила в полупустую сумку, и тут меня настиг очередной приступ. Скривившись, я прижала липкую потную ладонь к шраму и пригнула голову к коленям, борясь с накатившей тошнотой. Перед глазами замерцали разноцветные точки, рот наполнился слюной, и все вокруг завертелось. – Кейт! Миндаль и шоколад. Теобальд. Друг схватил меня за плечи, осторожно стянул с подоконника на пол, и я уткнулась головой ему в грудь, стараясь глубоко дышать и вообще думать только о самом приятном. – Что с ней? – взволнованно спросили Рыжики, принимая меня в свои руки. – Скорее всего, шрам, – высказался Нотт. – Нужно отвести ее к мадам Помфри. – Фред осторожно придержал меня за пояс, перекинув правую руку через свою шею. – Нет, она не поможет, – вяло отозвалась я, отчего-то заранее зная, что никакое обезболивающее или снотворное, или что там еще, не подействует. – Просто на улицу. Джордж перекинул вторую мою руку тем же маневром, и близнецы потащили меня к спасительной прохладе озера. Тео остался ждать Герм и Рона, договорившись встретиться с нами на обычном месте под уже ставшим нашим дубом. – Как часто у тебя болит шрам? – спросил Дред, усаживая меня на собственную мантию. – С тех пор, как тогда встретила его в лесу – постоянно, – не стала врать я, чувствуя себя лучше. – Просто иногда сильнее, а иногда почти незаметно, скорее ноет, чем болит по-настоящему. – И ты молчала? – возмутился Джордж. – От вашего волнения мне легче бы не стало, – поморщилась я, прислонившись спиной к жесткой коре ствола дуба. – Как ваши чары? Это же у вас последний экзамен? – Отлично, – хором ответили Рыжики, недовольно глядя на меня. – Ну ладно вам, – слабо улыбнулась я, протянув к ним руки. – Не ладно! – категорично заявил Фред. – Абсолютно не ладно! – поддержал его Джордж. – Что за моду взяла… – … молчать обо всем важном! – Мы, конечно, знаем о кошмарах… – … и о том, что шрам болит часто… – … но чтобы все было… – … настолько плохо? – Сейчас мне уже намного лучше… – А если бы мы не подошли, и ты бы там упала бы в обморок? – вопросил Фордж. – Давайте не будем ссориться? – жалобно посмотрела я на них, и это, как всегда, сработало безотказно. Оба тяжело вздохнули, переглянулись, и вскоре сдались, таки взяв меня за руки и позволив опереться на них. – А у вас ничего сладкого с собою нет? – невинно спросила я, закусив губу и надеясь, что перевод темы пройдет незамеченным. – Конечно же, есть! – улыбнулись Рыжики, и я поняла, что буря миновала. По крайней мере, до появления Нотта, на которого мои взгляды так не действовали. К приходу Тео, Рона и Герм я уже полностью оклемалась и слушала рассказ Фреда и Джорджа о том, как у них прошел экзамен, при этом поедая шоколад и запивая его припасенным заботливыми близнецами холодным чаем. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Теобальд, когда друзья расселись рядом с нами. – Отлично! – бодро ответила я, не моргнув и глазом. – Это была просто минутная слабость. – Ну да, – уставились на меня все пятеро. – Да хватит вам! – отмахнулась я, слизнув с пальца последние остатки шоколадной роскоши. – Смотрите, какая чудесная погода, все экзамены за спиной, впереди целая недели свободы до оглашения результатов, да еще финал квиддичного сезона… – Тебя послушать, так все просто сахарно, – язвительно вставил Нотт. – Сахарно, если забыть про философский камень, – поддержал его Фред, приподняв бровь. – И про Сами-Знаете-Кого в лесу, – добавил Джордж. – И про твои боли, – подлила масла Грейнджер. – И про то, что мы по-прежнему на последнем месте в борьбе за Кубок Школы, – вбил последний гвоздь Рон. – Так, вы оптимистами быть не хотите, да? – возмущенно посмотрела я на них, ни у кого не находя поддержки. – Я видел тебя двадцать минут назад в коридоре. Оптимизма зрелище не внушало, – прямо сказал Нотт, глядя мне в глаза. – Нам тоже, – поддакнули Рыжики. – Я с тобой в одной спальне, так что не думай, что я не знаю, когда у тебя кошмары, а когда нет, – заявила Герм, на этот раз, встав на сторону мальчишек. – Ну отлично! – всплеснула я руками. – Давайте тогда метаться в панике и переживать обо мне несчастной, чем наслаждаться хорошим деньком и подзабыть о проблемах. – Тебе нужно сходить к мадам Помфри, – на удивление твердо высказался Рон, и остальные кивнули, явно пропустив мимо ушей мою предыдущую реплику. Похоже, это целый заговор против меня. Я тяжело вздохнула, сдув всю свою наигранную веселость и бодрость. – Зачем? Я же не больна, это ведь не что-то вроде простуды или перелома. Думаю, это скорее предостережение. – Предостережение? – переспросил Теобальд, нахмурившись. – О чем? – Только не кричите, ладно? – попросила я, понимая, что после того, что сейчас скажу, все они будут очень недовольны. – Последнее время, примерно неделю, я чувствую странное беспокойство, словно что-то должно случиться. Сначала я думала, что это из-за экзаменов, в смысле я вообще первый раз в жизни их сдаю и все такое… Но вот они прошли, а мне по-прежнему так же беспокойно. Близнецы переглянулись с Теобальдом, каким-то образом молча переговариваясь с ним, Герм укоряюще посмотрела на меня, мол, ей я могла и рассказать, если не хотела тревожить мальчишек, а Рон… Рона, казалось, сложно было чем-то встревожить на такой жаре, да еще и после последнего экзамена накануне недели свободы. – По-моему, ты просто накручиваешь себя, Кейт, – обратился ко мне младший Уизли. – Все эти кошмары плохо на тебя влияют, и это понятно. Просто думай о том, что сказала Гермиона. Пока Дамблдор в Хогвартсе, ничего не случится. Как ты сама говорила, нужно быть полным психом, чтобы пытаться провернуть что-нибудь у него под носом. К тому же, Хагрид нам сказал, что о том, как пройти мимо Пушка, знают только он и директор, так что нечего опасаться, все равно у вора ничего не получится, Хагрид Дамблдора не предаст. – Роннинкин прав, – согласился Фордж, взъерошив мои волосы, и вскоре все друзья закивали, поддерживая мысль Рональда. Я не стала спорить, решив, что это и не нужно. Сама-то я прекрасно осознавала, что это нервное беспокойство, от которого сводило живот, вовсе не плод моих фантазий и последствие кошмаров. Грядет что-то ужасное, по ночам я чуяла в воздухе горький привкус этого чего-то, но как такое объяснишь? Откинувшись на Фреда, я вполуха слушала разговор друзей, смотря в голубое безоблачное небо. Пару раз в сторону замка над нами пролетали совы, и я невольно задумалась, кому они несут почту и от кого. С этого я плавно перешла на саму себя, размышляя над тем, что мне-то только Хагрид черкает записки, да и то вот давно не приглашал нас на чаепития. Либо все еще помнит тот случай с Норбертом, либо не хотел отвлекать от экзаменов. Может, нужно самим его навестить? Не такой он человек, чтобы долго обижаться, тем более что не всех из нас можно было считать виноватыми… Наверное, Дамблдор ему говорил, где окажется Норберт, и что ему там будет лучше, а уж директору-то полувеликан точно верил, недаром между ними такое доверие, раз Хагрид даже забирал философский камень из банка. Нет, прав Рон, Хагрид точно никому не расскажет, как пройти Пушка… никому… если только… – О Мерлин! – вскрикнула я, внезапно вскочив на ноги. – Кейт? Что случилось? – уставились на меня друзья. – Ты вся побледнела, – непонимающе отметила Гермиона. – Быстрее, бежим! – отрывисто выпалила я, разворачиваясь и быстрым шагом пускаясь в сторону хижины лесничего. – Нам срочно нужно к Хагриду! – Зачем? – пропыхтела Гермиона, догоняя меня вместе с остальными. – Я все думала, что же такое меня настораживает! А сейчас поняла! – Я резко остановилась и посмотрела на друзей. – Хагрид всегда мечтал о драконе! Помнишь, Тео, когда вы забирали меня от Дурслей, он говорил об этом! – Допустим, – осторожно кивнул Нотт, пока не понимая, к чему я веду. – И вдруг так случается, что ему подворачивается незнакомец с драконьим яйцом в кармане! Учитывая законы волшебного мира, касающиеся драконов, что-то я сомневаюсь, что такое часто встречается! А тут еще и точно Хагриду! – Мерлинова борода... – протянул Теобальд, до которого дошло. – О чем вы? – непонимающе спросил Рональд, но я уже бежала к хижине так, словно за мной гнался сам Пушок. Судя по топоту, остальные бежали следом, но я не оборачивалась, чувствуя, что близка к какой-то важной разгадке. – Хагрид! – крикнула я, к счастью, обнаружив полувеликана на ступеньках его хижины вместе с Клыком. – Здарова, Кейт! – улыбнулся лесничий, вынимая изо рта деревянную флейту, наподобие той, что подарил мне на Рождество. – Привет, ребят! Как экзамены? Сдали? Может, чайку? Я тут кексы испек только что… – Хагрид! – снова выдохнула я, почти согнувшись пополам, но вовремя ухватившись за остановившегося рядом Джорджа. – Некогда, мы торопимся… Ответь, пожалуйста… Помнишь, ночь, когда ты выиграл Норберта в карты… Как выглядел тот незнакомец? – Да я его не особо-то помню, – беспечно отозвался Хагрид. – Он и плаща-то не снимал, даже лица не показывал, оно и понятно, все-таки нелегальной торговлей занимается… – Ну да, конечно, – едва слышно выдавил позади меня Теобальд. – Какая скрытность. – А о чем вы с ним говорили? Ты что-нибудь рассказывал ему про «Хогвартс»? – не отстала я. – Может, че и сказал… – Хагрид нахмурился, почесав подбородок. – Да вроде он спросил, чем я занимаюсь, ага. Ну, я и ответил, что тут за лесничего, а дальше ему интересно было, за какими животными мне доводилось присматривать. Так я и завел разговор про то, что хотел всегда дракона, потом про что-то мы еще горланили, точно не помню, он же выпивку все заказывал, да заказывал… А потом и признался, что у него с собою яйцо драконье, да предложил партийку в карты перекинуть на него, только прежде узнать хотел, слажу ли я с драконом, коли выиграю. А я и сказал, мол, мне после Пушка-то никакой дракон не страшен, оно ведь как, к каждой зверушке нужен свой подход. Вот например Пушок музыку любит, ему только чего-нибудь наиграть, так он сразу смирным делается, а то и вовсе засыпает… Уверена, глаза у меня округлились и стали размером с блюдца. В ужасе посмотрев на ребят, я поняла, что все мы подумали об одном и том же. Казалось, Нотт вот-вот начнет биться головой об стену хижины. Я готова была составить ему компанию. – Э! Вы чегой-то! Забудьте, что я вам только что сказал! Нельзя вам этого знать! – спохватился Хагрид, взметнув свою ручищу ко рту. Похватав близнецов за руки, я кивнула Нотту, и мы все побежали к замку, оставляя лесничего за спиной. – Нужно идти к Дамблдору! – на ходу высказала Гермиона. – Идти? Я бы сказал: бежать! – поправил ее Тео. – Под плащом был или Волдеморт, или его сообщник, – кивнула я, не обращая внимания на то, что все вздрогнули. – Точнее, Снейп, – обернулся на меня Нотт. – Брось, уже очевидно, что это он. Наверняка Хагрид рассказывал учителям о своей голубой мечте идио… – Тео! – одернули мы его вместе с Гермионой. – Опять двадцать пять, – буркнул друг, прибавив шага. – Сам знаю, что меня так зовут. – Надеюсь, Дамблдор нам поверит, – заговорил Фред. – Если нет, тогда пойдем искать Флоренца, он может подтвердить, что Сами-Знаете-Кто здесь и хочет заполучить философский камень, – предложил Джордж. – Пойдем искать в Запретный Лес? – переспросил Рон, как и я не вдохновленный подобной идеей. – Кейт туда нельзя. – Мы пойдем, а она… – …останется с Гермионой. – Я вообще-то тут! – возмущенно посмотрела я на них. – Как и я! – недовольно прибавила Миона. – Шовинисты! – Кто? – обернулись на нее все Уизли. Благо, в этот момент мы достигли вестибюля, и, на наше счастье, у подножия лестницы стояла профессор МакГонагалл, отчитывающая за что-то третьекурсников с Пуффендуя, так что спором привлекать ее точно не стоило, поэтому все разом замолчали. Однако, мы умудрились привлечь ее внимание, даже ничего не говоря. – Куда это вы направляетесь, молодые люди? – спросила нас декан, внимательно посмотрев на каждого. – К профессору Дамблдору, – отозвался Нотт. – Нам всем нужно обсудить с директором кое-что важное, профессор. – В таком случаем, вам придется подождать, мистер Нотт, – поджала губы МакГонагалл. – Профессора Дамблдора полчаса назад срочно вызвали в Министерство, и он незамедлительно отбыл в Лондон. – Что? – вскрикнула я, в то время как остальные едва ли не со стоном выдохнули. – Прямо сейчас? Сегодня? – Что вас так удивляет, мисс Поттер? – приподняла брови МакГонагалл. – Профессор Дамблдор великий волшебник, и его мнение по многим вопросам весьма высоко ценится в Министерстве, к нему нередко обращаются за помощью, кроме того, у него много срочных дел… – Но у нас очень важное дело! – Я в отчаянии закусила губу, понимая, что все наши надежды рушатся. – Важнее, чем дело Министерства Магии? – Думаю да, профессор. Это касается философского камня, – снова вступил в разговор Теобальд. Я вытаращилась на него, неуверенная, что стоило выдавать нашему декану то, что мы знаем. В конце концов, не на все вопросы, которые у нее, несомненно, появятся, мы могли ответить честно, при этом еще больше не навредив факультету. Нотт только украдкой кивнул, давая понять, что у него все под контролем. Я же сомневалась, что у нас вообще хоть что-то под контролем. Профессор МакГонагалл осеклась, явно не ожидая такого поворота беседы. Пока она ничего не сказала, я выпалила: – Мы думаем, кто-то хочет его похитить, поэтому нам срочно нужно поговорить с профессором Дамблдором. – Не знаю, откуда вы узнали о камне… – Она строго посмотрела на нас, поправив свою остроконечную зеленую шляпу. – Как бы то ни было, профессор Дамблдор вернется в школу только завтра, а до тех пор советую вам всем отдохнуть и прогуляться. Что до камня, то он хорошо защищен, мисс Поттер, так что не беспокойтесь об этом. Отлично. Это бесполезно. Рыжики молча развернули меня, и мы все отошли подальше от профессора трансфигурации, понимая, что дальнейший разговор с ней – дело пустое. Так и на отработку можно напроситься. – Что будем делать теперь? – спросил Рон, скрестив руки на груди и натянув пальцами рукава мантии едва ли не до середины ладоней. Нервничал. -Дамблдор вернется только завтра… – … значит, сегодняшний вечер… – …идеально подходит для того… – …чтобы захапать камень. Мы с Теобальдом кивнули, соглашаясь с близнецами. – Что, если Дамблдора выманили из «Хогвартса» специально? – спросила Герм. – Очень в духе Снейпа! – поддакнул ей Нотт. – Что в моем духе, мистер Нотт? Черт. Обернувшись, мы увидели перед собой, как всегда одетого во все черное профессора Снейпа. По лицу нельзя было понять его настроения, но я рискнула предположить, что он не сердит. – Всегда носить черную мантию, сэр! – бойко ответила я, сама не понимая, что за бред несу. – Мы просто обсуждали стиль одежды преподавателей, вот Теобальд и сказал, что черный цвет в вашем духе. Зельевар посмотрел на меня, как на умалишенную. Я склонна была с ним согласиться в этом диагнозе. – Вот как, Поттер? За прошедший семестр врать вы так и не научились, что прискорбно. Отговорка отвратительна, мимика достойна тролля. – У меня просто мало практики, сэр, – нашлась я, прикусив изнутри щеку, чтобы не засмеяться. – Свежо предание, Поттер, – хмыкнул профессор Снейп. – Поосторожнее с перешептываниями в коридорах, люди могут подумать, что вы что-то замышляете… – Мы? Замышляем? Никогда! – качнула я головой, заметив лукавые искорки в его глазах и потому посчитав, что подерзить сейчас будет неопасно. – А вот хамство у вас на «превосходно», Поттер. Я хотела было поблагодарить его за комплимент, но вот это было бы уже слишком, и могло аукнуться потерей баллов. Кивнув по большей части мне, зельевар прошел мимо нас и свернул к подземельям, где, как я знала, обитали слизеринцы. – Как ты это делаешь? – восхищенно присвистнул Джордж. – Нас бы он за любую из твоих фраз оставил бы на отработки до конца обучения в «Хогвартсе» вообще. – Не знаю, – пожала я плечами. – Просто как-то сразу нашла с ним общий язык. Плюс я неплохо соображаю в его предмете. – Неплохо? Ты же лучшая на курсе, – вклинился Рон. – Без обид, Герм. – Да-да, у Поттер и Снейпа полное взаимопонимание, – закатил глаза Нотт. – Я с удовольствием посмотрю на твое лицо, когда окажется, что это он за всем стоит! – А я на твое, когда окажется, что это не так, и ты все это время ошибался, ворчун несносный! – отпарировала я, по-прежнему уверенная, что уж кто-кто, а мастер зельеварения точно ни при чем. – Так что мы будем делать? – спросила Миона, когда всей компанией мы направились к башне Гриффиндора. Я внимательно посмотрела на друзей, уверенная, что они уже знают то, что я сейчас скажу. – Нам ничего не остается, кроме как помешать забрать камень. По крайней мере, я пойду. Если кто не хочет… Фред зажал мне рот рукой, не дав договорить. – Она у нас совсем «того» стала, да? – спросил он у ребят, как ни в чем не бывало. – Считает, что мы отпустим ее одну и спокойно ляжем спать, пока она где-то будет рисковать жизнью. – Не говори, – покачал головой Джордж. – Как тебе только не стыдно! – притворно ужаснулся Нотт. – Герм, Рон? – Мы столько искали этого Фламеля, столько всего пережили вместе с ней за этот учебный год, а она вот так? – зацокала языком Грейнджер. – И повернулся же язык, – покачал головой Рональд, присоединяясь к массовому обвинению меня в неверии собственным друзьям. – Ладно-ладно, я поняла! – высвободилась я из рук Фреда. – Дезертиров среди нас нет. Отлично! Все готовы столкнуться с трехголовой собакой и еще с непонятно чем по дороге к камню? – Леди Поттер, ну какие мы гриффиндорцы, если будем думать обо всем заранее? – насмешливо спросил Теобальд. – И правда! – всплеснула я руками, к собственному удивлению чувствуя некое предвкушение и азарт, сменившие беспокойство и напряжение. Со мной будут друзья, а уж вместе мы что-нибудь придумаем!