Страница 38 из 42
====== Глава 20 Ночь в Запретном ======
Это был скандал. На нашу компанию ополчился весь Гриффиндор. Сначала в холле никто не понял, что такое произошло с нашими часами, куда подевалась большая часть рубинов. Сначала. Но затем… затем подошли слизеринцы и любезно просветили остальных, не забывая горячо благодарить нас шестерых, громко заявляя, что они у нас в долгу.
Я не знала, кого бояться больше: побледневшего, как мел, Перси, уничижительно смотрящего на братьев, или побагровевшего, как свекла, Вуда. Казалось, тот вот-вот начнет орать на нас. Перед глазами все смешалось. Такого стыда я еще никогда не испытывала. Судя по виду друзей, они тоже. На нас смотрели, как на предателей, как… на слизеринцев. Даже Невилл и Лаванда с Парвати, с которыми у меня всегда были хорошие приятельские отношения. – Это все Нотт, – громко заявил Финниган. – Какую бы нашивку он ни носил, все равно уродился слизеринцем. Готов поспорить, он помогает своим, навешал им всем, – он указал на нас с Герм и Уизли, – лапши на уши и подставил всех. – Что? Симус, ты в своем уме? – рявкнула я, уже направляя на того палочку. – Скажи, Симус… – Фред выступил вперед, заслоняя застывшего Нотта. – … тебя никогда не роняли в детстве? – продолжил Джордж. – Или, может, кроватка, в которую тебя впервые положили… – … была без дна? – А может, он просто идиот по жизни! – вспылил Рон следом за братьями. Обстановка накалилась до предела, и нам с Гермионой пришлось вцепиться в мальчишек, пока не завязалась драка. Самая что ни есть магловская. Не хватало еще махать кулаками со своими же софакультетниками на глазах у слизеринцев и прочих любопытных зевак! – Фред, Джордж, не надо! – я дернула близнецов на себя. – Тео, скажи им! – В самом деле, ребята, – обрел голос Нотт, до этого смотревший в одну точку. – Пусть думают, как хотят. Их проблемы. Нечего участвовать в массовом маразме. Судя по тому, как быстро и отрывисто говорил Теобальд, без своих привычных ехидных замечаний, слова Финнигана больно задели его. Конечно, в этом он не признался бы, но я-то его знала. – Не обращай внимания, Симус ляпнул, не подумав. Никто так на самом деле не считает, просто все очень расстроены потерей баллов, – горячо зашептала я другу, когда, провожаемые взглядами присутствующих, мы пошли прочь. – Я знаю, – вот и все, чем удостоил меня Тео, перед тем как вместе с Роном и Фредом отправиться наверх, в библиотеку, убираться. Дред подмигнул мне, намекая, что попробует развеять настроение Нотта, и я кивнула, показывая, что надеюсь на него. Нам с Джорджем и Герм пришлось сначала подняться в башню Гриффиндора, чтобы переодеться в более подходящие для прогулки по Лесу вещи, а потом, пройдя через гостиную под осуждающее молчание гриффиндорцев, вернуться в холл. – Ненавижу Малфоя, – прошипела я, крепко сжимая руку Джорджа. – Мерзкий, склизкий, самодовольный паразит. – Успокойся, – улыбнулся Уизли, нежно погладив большим пальцем костяшки на моей руке, отчего я и вправду поумерила свой пыл. Гермиона, шедшая впереди, обернулась, поняв, что я перестала костерить чертового мерзопакостного слизеринца. Взгляд ее карих глаз остановился на наших руках, она хитро, со значением, посмотрела на меня, и я закусила губу, чувствуя, что краснею. Ну и что? Мы всегда так ходим! Подумаешь! Что она в этом углядела? – Герм? – приподнял бровь Джордж. – Как думаете, что включает в себя дежурство с Хагридом в Запретном Лесу? – тут же нашлась подруга. – Не знаю, – пожала я плечами. – Вряд ли что-то очень сложное. – Тогда неинтересно, – хмыкнул Джордж, к которому уже вернулось хорошее расположение духа после стычки с остальными гриффиндорцами. Рыжики вообще не умели долго поддаваться плохому настроению, чего нельзя было сказать о нас с Теобальдом. – По-моему, интересного на сегодняшний день с нас уже хватит, – проворчала Гермиона, качая головой. В холле, у дверей, стоял Филч, явно ожидая нас. Рядом с ним обнаружился недовольный Малфой, от взгляда которого молоко могло бы скиснуть за считанные секунды. Похоже, гаденыш был уже не так рад своей выходке, но это ничего не меняло. Мы с Джорджем переглянулись, чуть улыбнувшись друг другу. Драко должен был ответить за свой донос, и прогулкой по Запретному он точно не отделается. – Наконец-то, – проворчал Филч, высоко поднимая лампу и свободной рукой открывая двери. – Теперь-то уже не потянет на нарушения правил, а? Да, я всегда говорил профессору Дамблдору, что лучшие учителя – тяжелый труд и боль. И никаких переписываний строчек. Что от них толку? То ли дело подвесить нарушителя за большие пальцы ног… У меня ведь до сих пор сохранились и кандалы, и розги… Они в чудесном состоянии, смазываю их каждый день… Я скривилась, испуганно переглянувшись с Гермионой. О чем говорит этот помешанный? Смешок над ухом заставил меня поднять голову и увидеть лукавое выражение лица Форджа. Он чуть повертел пальцем у виска, указывая подбородком на шедшего впереди завхоза, продолжающего распинаться о пытках для нарушителей, и скорчил такую рожицу, что пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Я легонько ткнула его в бок, качая головой, а в следующий миг наткнулась на злобный взгляд Филча, обернувшегося к нам в явной надежде увидеть гримасы ужаса и близкое к обмороку состояние. – Ты, – он ткнул в меня длинным узловатым пальцем, – думаешь, вы все будете валять дурака с этим любителем разных пугал? Вы идете в Запретный Лес ночью, и вам вряд ли удастся вернуться оттуда целыми и невредимыми. Гермиона вздрогнула, а Малфой, до того не удостаивавший никого взглядом, остановился как вкопанный. – То есть, как это, в лес? – возмущенно, без привычного высокомерия и растягивания слов спросил слизеринец. – Ученикам туда нельзя, там же эти… оборотни! – А это уже ваши проблемы, – ухмыльнулся Филч. – Раньше нужно было думать, до того, как правила нарушать. Слава Мерлину, в этот момент навстречу нам из темноты шагнул Хагрид. Выглядел полувеликан расстроенным, но его хотя бы не уволили и вроде бы даже сильно не отчитывали. А что касается дракончика, надеюсь, скоро он сам поймет, что Норберту с сородичами намного лучше. – Кейт, Гермиона, Джордж, вы в порядке? – Хагрид встревоженно посмотрел на нас. – Хватит с ними нянчиться, Хагрид, – вклинился Филч. – Сами заслужили. – Что-то я не припомню, чтобы мораль читать твоей заботой было, – неожиданно громко возразил Хагрид. – Вернусь на рассвете за тем, что от них останется, – гнусно высказался напоследок завхоз и ушел. – Я в лес не пойду, – заявил Драко, едва Филч скрылся из виду. – Значит, можешь попрощаться с Хогвартсом, – непривычно сурово, сказать даже, свирепо, отрезал Хагрид, после чего гораздо теплее обратился к нам: – То, чем мы сегодня будем заниматься опасно, значица. Идите-ка сюда, кой-чего покажу вам. Мы послушно (даже чуть присмиревший Малфой) последовали за лесничим на опушку Запретного. Дойдя до какого-то куста, Хагрид присел на корточки, по-прежнему возвышаясь над нами подобно горе, и указал в траву: – Видите здесь? Серебряная жидкость светится? Это кровь единорога. Кто-то нынче стал охотиться на них, на прошлой неделе я нашел одного мертвого. Нам с вами нужно найти беднягу, поэтому мы с вами поделимся на две команды и пойдем в разные стороны по следу, кровь тут повсюду… – Но, Хагрид, – нахмурилась Гермиона, как и я, опустившись на корточки перед светящейся кровью. – А если мы встретим того, кто ранил единорога? – В Лесу нет ни одного зверя, напавшего бы на волшебника, – качнул косматой головой полувеликан, поправляя арбалет за спиной. – Держитесь меня и Клыка, не сходите с тропинок, и в случае чего выпускайте зеленые искры. Я приняла горячую руку Джорджа, успев за несколько секунд без его хватки озябнуть. Переплетя свои пальцы с его замком, я благодарно сжала их, и он подмигнул в ответ. – Значица, я пойду с Гермионой и Джорджем, а ты, Кейт, с Драко… – начал было Хагрид, но его перебил Драко, к которому стремительно возвращалась его наглость. – Не пойду я с Поттер, от нее одни неприятности! – Кто тебя с ней пустит? – внезапно огрызнулся Джордж до того, как я успела отпарировать Малфою по поводу того от кого тут самые большие неприятности и из-за чьего доноса мы вообще здесь оказались. – Хагрид, я пойду с Кейт, – тоном, не терпящем возражений (я и не знала, что у него такой есть) добавил Фордж. – Что же, тогда, Гермиона, ты пойдешь со мною, – вздохнул Хагрид, которому, по-видимому, совершенно не хотелось брать с собой Малфоя. Наверное, лесничий опасался поддаться искушению и застрелить гаденыша из арбалета ненароком. – А вам троим я отдаю Клыка, но предупреждаю: псина трусливая. Все вместе мы дошли до развилки, у которой и разделились на две неравные команды. Мы с Джорджем и Драко с Клыком свернули направо, Хагрид и Герм же выбрали противоположную тропинку. – Вот узнает отец, чем меня тут заставили заниматься… – мерзко протянул Малфой, идя впереди нас с Джорджем. – Прибежишь в замок и быстрее папочке жалобу на три свитка настрочишь? – презрительно спросила я, удивляясь, как вообще можно быть настолько высокомерным, подлым и самовлюбленным одновременно. – Не твое дело, Поттер! – окрысился Малфой, оборачиваясь и тут же получая по лбу веткой, которую до этого предусмотрительно оттянул Джордж. – Знаешь, в роли слизня ты мне больше нравился, – невозмутимо сказал Рыжик так, что невозможно было не распознать в этом тоне угрозу. – Об этом тоже не забудь папаше упомянуть. Драко сузил глаза, но, верно расценив силы, промолчал. Нас было двое, а Джордж еще и второкурсник, и мы находимся в Запретном Лесу. Не самый лучший расклад. В который раз, переглянувшись с Форджем, мы кивнули друг другу и принялись высматривать кровь единорога, не расцепив рук. Так нам было спокойнее. Так, в молчании, мы шли примерно час, петляя по тропинке, следуя за капельками серебряной крови, в свете наших «люмосов» казавшейся чем-то призрачным и потусторонним. В молчании, потому что нарушать жутковатую тишину ночного леса как-то язык не поворачивался даже у Джорджа. – Как думаешь, кто нападает на единорогов? – шепотом спросила я у Рыжика, когда безмолвие стало уж совсем в тягость. – Оборотень? – Вряд ли, – поморщился друг. – Если уж на то пошло, я ни разу не слышал, чтобы единорогов вообще могли ранить. Они очень могущественные волшебные животные, и причинять им вред глупо, можно оказаться навеки проклятым. Это ведь совершенно невинные существа. – Я что-то там видел! – вдруг подался назад Малфой, натыкаясь на нас. Клык заскулил, словно подтверждая слова слизеринца. – Где? – хором спросили мы, направив палочки туда, куда указывал Драко. – Т-т-там, – заикаясь, проговорил гаденыш, и я впервые услышала в его голосе явную панику. – Что-то, похожее на фигуру в балахоне… – Дерево? – скептически переспросила я, допуская, что мрачные толстые стволы Запретного Леса с голыми ветвями вполне можно принять за что-то этакое. – Ты тупая, Поттер? По-твоему, я дерево от человека не отличу? – огрызнулся Малфой. – Уверен, что после этих слов кто-то отличит тебя от слизняка? – ласково, словно разговаривая с умалишенным, вопросил Джордж. Заговорив с гаденышем, он отставил палочку чуть вправо, и в свете той я увидела что-то белоснежное метрах в четырех от нас. Не вслушиваясь в дальнейшую перепалку мальчишек, я направилась к этому белоснежному пятну, с каждым шагом понимая и чуя, что это такое. Противный, тяжелый, пропитавший холодный ночной воздух, запах, от которого появляется тошнота, и подкашиваются ноги. Запах смерти. Прямо передо мной лежал мертвый единорог. Белее первого нетронутого снега, с серебряными, как и кровь, стекающая из раны на его боку, рогом, спутанной гривой, хвостом и померкшими, смотрящими в пустоту, глазами. В горле встал ком, я сделала шаг назад, смахивая с щек катившиеся слезы. – Мне так жаль, – прошептала я, не зная, что еще сказать этому прекрасному созданию. – Прости, что мы не успели. – Кейт! О, Мерлин! – Сзади меня резко остановился Джордж. – Это ужасно. Я кивнула, соглашаясь с ним. Самое красивое и печальное, что я когда-либо видела. Следом за Джорджем подошел Малфой. Зрелище погибшего животного и у него отбило охоту склочничать. В ноздри мне заполз другой, еще более мерзкий запах, перебивающий все вокруг. Что-то одновременно едкое и тухлое, но понять, что это такое, я не успела. Шрам на лбу буквально взорвался. Взметнув руку к зигзагу, я согнулась от боли, стиснув зубы, чтобы не застонать. Пожалуй, такой вспышки я еще не испытывала, чтобы аж до черных точек перед глазами. – Кейт? – встревоженно позвал меня Джордж, обнимая за пояс. – Что такое? Шрам? – АААААА! – завопил Малфой под вой Клыка. По хрусту сучков и удаляющемуся топоту, стало понятно, что нас с Джорджем бросили. Другого-то и ожидать не стоило. Вскинув голову, едва не потеряв очки при этом, я увидела на краю прогалины высокую фигуру в черном балахоне. Лица было не разглядеть, но даже так она внушала ужас и пробирала до костей. Почему-то не составило труда понять, кто именно убивает единорогов. Мы с Форджем попятились, он взмахнул палочкой, выпуская сноп алых искр, и схватил меня за руку. – Не подходи! – дрогнувшим голосом крикнул Джордж неизвестной твари. Скривившись от очередной вспышки, раскаленным железом прошедшейся по шраму, я запнулась об какой-то корень и упала, запутавшись в собственной мантии и потащив Джорджа за собой. Тварь медленно, с шуршанием, подбиралась ближе, не вняв крику Форджа. Чем ближе она становилась, тем больнее мне было. – Кейт! – Джордж судорожно пытался меня поднять, на мгновение родной мне апельсин и мускус перекрыл смрад твари, и стало легче дышать. – Беги, – прохрипела я, не в состоянии ни на чем сфокусироваться и чувствуя собственное сердце где-то в горле. – Вот еще! Убирайся от нас! – рявкнул Рыжик фигуре и, судя по звуку, бросил в нее или палку, или камень. Раздался стук копыт, что-то большое перемахнуло через нас. Джордж рухнул рядом на колени и прижал меня к себе, крепко обняв. Сглотнув слюну, я вцепилась в него в ответ, чувствуя, что угроза миновала, уже по тому, что боль начала затихать и стало легче дышать. Полностью приступ прошел минуты через две, но я все равно не спешила отпускать Джорджа. Открыв глаза, все еще стоя на коленях среди корней в обнимку с Рыжиком, вместо ужаснувшей меня фигуры я увидела кентавра и едва не разинула рот от удивления, поскольку никогда ничего подобного не встречала. Разве что на картинках в книжках. Мужской торс плавно переходил в гнедое лошадиное туловище со светлым хвостом. – С вами все в порядке? – вежливо спросил он, подойдя ближе, и я отметила его необычные ярко-голубые глаза. – Можете встать? – Да, спасибо, – пробормотали мы с Джорджем, поднимаясь на ноги. – Что это было? – осторожно спросила я кентавра. Он не ответил, смотря на меня, и я поняла, что его внимание привлек шрам. – Ты – Кэтрин Поттер. Лучше тебе и твоему другу вернуться к Хагриду. В это время лес совсем небезопасен. Особенно для тебя. Меня зовут Флоренц. – Джордж Уизли, – представился Рыжик, пожимая руку кентавру. – Приятно познакомиться, Флоренц, – слабо улыбнулась я, мечтая о той минуте, когда окажусь в безопасной и теплой башне Гриффиндора, а еще лучше – под одеялом на собственной кровати. – Идемте, я выведу вас обратно к Хагриду. – Он указал рукой в ту сторону, откуда мы пришли. – Спасибо, – снова поблагодарили мы кентавра. – Так от чего вы нас спасли? Это ведь оно убивает единорогов? – Я взяла Джорджа за руку, и мы пристроились сбоку Флоренца, спокойно вышагивающего по тропинке и изредка пригибающего голову из-за ветвей. – Кэтрин Поттер, знаешь ли ты, как используется кровь единорога? Покосившись на Джорджа, я мельком припомнила уроки зельеварения и покачала головой: – Нет. Обычно, волшебники используют только пыль с рогов и волоски… – Верно, – кивнул кентавр. – Но это лишь потому, что убийство единорога – чудовищное преступление, решиться на которое может только тот, кому нечего терять. Кровь единорога способна поддерживать в человеке жизнь, даже если он находится на волоске от смерти. Однако тому, кто испил крови этого невинного и беззащитного создания, приходится платить страшную цену. Жизнь его остается жизнью лишь наполовину, жизнью проклятого существа. Примерно это же говорил мне Джордж… – Но кто добровольно пойдет на такое? – нахмурился Рыжик, посмотрев на нашего провожатого. – Разве не легче умереть, чем так мучиться? – Верно, Джордж Уизли, – степенно кивнул Флоренц, соглашаясь с Форджем. – Правда, лишь в том случае, если у этого кого-то нет возможности вернуть себе былую силу и власть. Известно ли вам, что спрятано ныне в стенах вашей школы? Мы с Джорджем переглянулись и выпалили: – Философский камень! Эликсир жизни! – Но я не понимаю, кому это может понадобиться? – растерянно спросила я, смотря на своих спутников. – Правда? – приподнял бровь Флоренц. – Ты не знаешь никого, кто долгое время цеплялся за последние крохи, мечтая вернуться к прежнему? Я застыла, внезапно вспоминая гостиную «Ветви Ворона» и сочувствующий голос тети Тирэллы, рассказывающей мне историю моей семьи и появления на моем лбу ненавистного «поттеризма». Я тогда спросила, мертв ли Воландеморт, и она ответила, что такие могущественные волшебники так просто не умирают. Скорее всего, он лишь сильно ослаб и затаился где-то, стараясь набраться сил. – Вы хотите сказать, что той фигурой был Воландеморт? – опешила я, стиснув руку Джорджа. Тот вздрогнул, услышав имя темного волшебника, но крепко сжал мою ладонь в ответ. – Кейт! Джордж! – навстречу нам неслась Гермиона, и кентавр ничего не ответил, устремив взгляд на приближающуюся Грейнджер. Миона обняла меня, потом Джорджа, робко поздоровалась с кентавром, а я все стояла, как молнией пораженная. Из-за поворота показался Хагрид, тут же заговоривший с Флоренцем (очевидно, они друг друга неплохо знали). – С вами все в порядке? – обеспокоенно спросила Герм. – Малфой кричал про то, что на вас напали… Прибежал с Клыком весь взлохмаченный, в панике… – Все в порядке, потом расскажем, – рефлекторно ответила я, сожалея, что не умею летать, как Букля. Сейчас бы распустить крылья, и прямым курсом до окон спальни. Забраться за полог, да там и остаться, пока в голове все правильно не уляжется. – Здесь я вас покину, Кэтрин Поттер и Джордж Уизли, – обратился к нам Флоренц, – удачи вам обоим, берегите друг друга. Кивнув всем нам, кентавр изящно развернулся и легкой рысью устремился обратно, вглубь леса. В родной гостиной Гриффиндора наша троица очутилась только через полтора часа, когда часы над камином показывали половину четвертого утра. Благо завтра суббота. Меня все еще потрясывало после случившегося в Запретном, впечатлений было море, и сна ни в одном глазу. Джордж выглядел примерно так же, как и я: лихорадочный взгляд, спутанные волосы и руки в постоянном движении. Гермионе мы ничего рассказывать не стали, решив, что всю историю от начала и до конца должна услышать вся компания, тем более что повторять ее по нескольку раз желания не было никакого. Герм спокойно приняла такую позицию, поставив на то, что остальные, скорее всего, уже ждут нас, так что от рассказа мы с Джорджем все равно не увильнем. Подруга была права. Остальные трое ждали нас, расположившись в гостиной. Фред сидел на подоконнике, подбрасывая в руках мячик, Рон задремал на диване, а Теобальд ворошил в камине угли, опустившись перед ним на корточки. – Наконец-то! – Фред слетел к нам, обнял своего близнеца, явно успев соскучиться по нему, а затем такого же объятия удостоилась и я. Сжав Рыжика в ответ, я уткнулась носом ему в шею, вдыхая корицу и свежеиспеченный хлеб. Почувствовав, что что-то не так, Дред ободряюще погладил меня по спине. – Что с твоим шрамом? Он побагровел, – обеспокоенно спросил Фред. – Сейчас расскажем, – устало ответила я. За время наших приветствий Герм растолкала Рона, и вскоре мы все расселись на своих привычных местах вокруг ближайшего столика от камина. – Что случилось? – напряженно спросил Теобальд. – На вас с Джорджем лица нет. Вы же не убили Малфоя непростительным и закопали где-нибудь в лесу? – Если бы, – буркнула я, и мы с Джорджем, дополняя друг друга, рассказали все, что с нами произошло, начиная от единорога и заканчивая разговором с Флоренцем. Не в состоянии сидеть, я присоединилась к хождению Теобальда перед камином. – Получается, ты, Джордж, был прав, когда сказал, что Снейп, возможно, пытается своровать камень не для себя, – протянул Нотт. – Только не надо опять за старое, а? – устало попросила я. – Не факт, что Снейп. Давайте называть его «кто-то». Итак, этот «кто-то» пытается добраться до камня, пока Воландеморт отсиживается в лесу и охотится за кровью единорогов. Как только этот кто-то получит требуемое, Воландеморт выйдет из леса и попытается меня убить. Он и сегодня этого хотел, вот только Джордж и Флоренц здорово ему помешали. – Ты можешь не произносить его имени? – побелевшими губами попросил Рональд. Я скривилась, забыв, что употребление имени убийцы моих родителей в обществе не принято. Почему-то мне было тяжело запомнить это. – Извините, – попросила я прощения у ребят, зная, что всех их передергивает от этого. Даже выросшую, как и я, в мире маглов, Гермиону. – В Лес тебя больше никто не пустит, – серьезно сказал Теобальд, со значением посмотрев на меня, и я рухнула в освобожденное им кресло, понимая, что все наши занятия в «месте тишины» отменяется. – Честно говоря, после этой ночки, у меня идти туда никакого желания. Поэтому, он придет за мной сам. В смысле Воландеморт, а не лес. – Да не произноси ты его имени! – прошипел Рон. – Да не могу я не произносить! – передразнила я младшего Уизли, отчего-то вспылив. – Кто он вообще такой, чтобы дрожать перед его именем и иначе как шепотом не произносить это «Сами-Знаете-Кто»? Всего лишь подлый убийца! Я вот никак в толк не возьму: ты-то его чего боишься? Это же мои родители мертвы, а не твои! Рон приоткрыл рот, явно не зная, что мне ответить. Если уж на то пошло, никто из них не знал, что сейчас сказать. Почувствовав, что ляпнула лишнее, я стушевалась. – Ладно, Рон, ребята, извините, я просто устала. Постараюсь больше не называть его по имени. – Да нет, Кейт, – качнула головой Гермиона. – На самом деле ты права. – Верно, – кивнул Фред. – У тебя причин не называть его имени больше, чем у нас всех вместе взятых, а ты наоборот… – Все это, конечно, прекрасно, в смелости Кейт никто никогда и не сомневался, но это не отменяет вопроса, что нам делать дальше, – махнул рукой Нотт, возвращая нас к прежней теме разговора. – По-прежнему присматриваем за комнатой с Пушком и за преподавателями? – И за Кейт, – вставили разом посерьезневшие близнецы. – А за мной-то зачем? – недовольно проворчала я, взглянув на них. – Я в Запретный Лес пока ни ногой, честное гриффиндорское. – На всякий случай, – неожиданно принял сторону Рыжиков Нотт. – Мало ли, что может придумать этот «кто-то», или что ему там прикажет Сами-Знаете-Кто. – Вы все кое-что забываете, – вскинула голову Гермиона. – Кого всегда боялся Сами-Знаете-Кто? – Дамблдора? – хором предположили Рыжики. – Вот именно, – важно кивнула Миона. – Пока он в Хогвартсе, с Кейт ничего не случится, я уверена. До рассвета мы обсуждали все, что касается философского камня. Фред с Джорджем предлагали отправиться за ним первыми и достать из-под носа у сообщника Воландеморта. Гермиона говорила, что лучше нам всем пойти к Дамблдору или МакГонагалл и рассказать все, что узнали, и то, что произошло в лесу. Теобальд выдвигал вариант с поимкой вора на горячем, потому как без доказательств директор может отправить нас восвояси. Рон был согласен с Тео, но все же придерживался простого выжидания, без необходимости лезть на рожон. Так мы ни к чему и не пришли. Только все немного охрипли и еще больше устали. – Кейт, можно тебя, на пару слов? – позвал меня Джордж, когда все отлепились от своих мест, чтобы доползти до спален. Кивнув, я отошла к Рыжику, поправляя съехавшие на кончик носа очки. – Да, Фордж? Друг серьезно посмотрел на меня, и я как-то сразу поняла, что сейчас услышу нечто далеко не шуточное. – Там, в лесу, ты сказала мне «беги», – напомнил он, недовольно глядя на меня. – Чтобы ни я, ни Фред, больше такого не слышали, хорошо, леди Поттер? Я уставилась на него, несколько растеряв слова, потому как ожидала чего угодно, но только не такой... эмн… выволочки. – Но… – Без «но», леди Поттер, – поддержал брата неизвестно когда подошедший сзади Дред. Чуть подпрыгнув, я возмущенно обернулась на него: – Нельзя так подкрадываться! – Не переводи тему, – хором подловили они меня, еще и пришпиливая укоряющим взглядом. Вот ведь хитрые! – Запомни, запиши, чтобы не забыть… – … мы тебя не бросим. – Никогда. После этих слов я готова была разреветься. Может, виной тому усталость, а может, свалившиеся на мою голову проблемы, но я притянула к себе обоих и уткнулась в них, как в спасительную стену, отделяющую меня от всего окружающего. – Спасибо, Рыжики, – пробормотала я, не зная, как передать ту благодарность, что испытывала к ним. – Рыжики? – переспросили они. – Ага, – улыбнулась я, а потом, порывисто привстав на цыпочки, поцеловала каждого в щеку. Близнецы улыбнулись, а я, пожелав им спокойного утра, поспешно ретировалась в спальню, опасаясь окончательно смутиться и ляпнуть еще чего-нибудь, за что потом придется краснеть. Хватает и подколок Теобальда, да «понимающих» взглядов Герм. Нырнув в кровать, с головой накрылась одеялом, запрещая себе думать о чем бы то ни было. Хватит на сегодня головных болей. В конце концов, завтра проблемы никуда не убегут, а вот недосып скажется.