Тайный искуситель

Это было предупреждение, которое они должны были получить.

С пронзительным боевым кличем отряд ассасинов выскочил из своих укрытий и побежал к ним. Некоторые размахивали ятаганами и копьями с железными наконечниками, другие были вооружены луками и жуткими шипастыми булавами.

— К оружию! — крикнул Себастьян, выставляя своего коня перед Захирой, как щит, пока он выхватывал свой арбалет. — Уходите, миледи, — приказал он ей, подбородком показывая на заросли кипариса слева от него. — Найдите где укрыться, пока все не закончится. Уходите, сейчас же!

Вспомнив свое обещание повиноваться ему, Захира натянула поводья и начала разворачивать животное. Но когда она увела кобылицу с дороги искать укрытие, ее остановил внезапно начавшийся град горящих стрел, которые обрушились перед ней. Огненные болты подожгли траву на равнине, и широкое море огня перекрыло ей путь. Она обернулась через плечо и увидела группу лучников, появившихся позади них. Они натягивали луки и пускали стрелы. За несколько секунд оба пути отхода были полностью отрезаны стеной пламени.

— Ублюдки, — прорычал Себастьян, оценив опасность ситуации одновременно с ней. — Не отходи от меня, Захира. Не двигайся, пока не скажу.

С этими словами он вскинул арбалет, прицелился и послал первый болт в нападавших. Болт прорвался сквозь клубы дыма и попал в цель, прямо в незащищенную грудь одного из нападавших, сбивая того с ног и унося из жизни. Остальные караванщики выпустили такой же залп по банде фидаи, и боевые кличи вкупе со звоном арбалетов заполнили уши Захиры какофонией звуков битвы.

Захира вскрикнула, когда вражеская стрела пролетела мимо нее, едва не попав в нее и Себастьяна. Но одному из верблюдов позади них не повезло. С пробитой шеей животное тяжело рухнуло на землю, мешки с зерном лопнули и рассыпались по дороге. Остальные животные вопили от страха, толкались, рвались, налетали на груженые повозки, пока битва разворачивалась вокруг них.

Захира никогда не чувствовала себя настолько беспомощной. Она вцепилась в поводья своей кобылицы, пригибаясь, чтобы остаться за Себастьяном, как он приказал, хотя все инстинкты призывали ее помочь крестоносцам у каравана. Ассасины приблизились, и перестрелка переросла в жаркую рукопашную.

Она ахнула, когда одного из франкских солдат впереди достиг удар фидаинского меча и тот свалился с лошади. Еще один упал от удара копья, всадник и конь рухнули на землю, и земля дрогнула.

Себастьян, быстро взводя арбалет, смог уничтожить еще нескольких нападавших, но запас болтов, к сожалению, быстро истощился. Когда его рука скользнула по опустевшему колчану, двое соплеменников Захиры бросились на него с воздетым оружием и жаждой убийства в глазах.

— Себастьян, осторожней! — закричала она, но он уже увидел опасность.

Он отбросил бесполезный арбалет и потянулся за мечом, смертоносный клинок с дьявольским воем вылетел из ножен. Он атаковал улюлюкающего ассасина сверху вниз, располовинив того от плеча до талии одним движением руки. Второй атакующий бросился на него с булавой, готовясь нанести удар, который раздробил бы Себастьяну руку, если бы не Логан, пришедший на помощь в последний момент и застреливший ассасина из арбалета.

Вид дороги, которую начала заливать кровь, для Захиры оказался почти невыносим. Она отвернулась от повозок и услышала тонкий голос, который доносился к ней над всей какофонией звуков с дальнего края остановившегося каравана.

— Госпожа… госпожа, пожалуйста! Помогите!

Она посмотрела вниз и сквозь клубы дыма и пыли увидела лицо главы каравана, искаженное от боли и перепачканное копотью. Старик попал под одного из упавших верблюдов, его ноги были придавлены неподъемным весом мертвого животного и его огромной ноши.

— Помогите мне, госпожа, умоляю вас…

Захира обернулась через плечо туда, где сражались Себастьян и другие мужчины. Он велел ей держаться за его спиной, но наверняка не ожидал, что она будет стоять без дела и позволит этому человеку умереть, хотя может помочь ему освободиться. А даже если и ожидал, ее совесть не могла этого позволить. Она спрыгнула с лошади и подбежала к старику.

— Не могу… встать, — он задыхался. — Тяжело… дышать.

Захира всматривалась сквозь пелену дыма от горящей травы, чтобы лучше оценить ситуацию. Все выглядело плохо. Верблюд раздавил нижнюю часть караванщика до талии, скорее всего повредив многие жизненно важные органы. Она была не в силах сама сдвинуть тяжелое животное, но понимала, что довольно скоро это не будет иметь значения. Старик тяжело задышал, когда она исследовала его ребра, закашлялся, и из уголка его рта потекла кровь.

— Мои… ноги, — прошептал он, — они… сломаны?

— Нет, — солгала она и вымучила неискреннюю улыбку, которая дрогнула под его ищущим, перепуганным взглядом.

— Не разговаривайте сейчас. Постарайтесь расслабиться. Боль скоро пройдет.

Он слабо кивнул и закрыл глаза. Затем, спустя несколько коротких мгновений, он коротко, рвано выдохнул и замер.

— Аллах защитит тебя, — прошептала Захира. — Покойся в мире.

Она встала и осмотрелась, собираясь вскочить в седло, но осеклась, встретившись взглядом с холодными сарацинскими глазами. Они смотрели на нее сверху вниз, черные, холодные и презрительные, на расстоянии изогнутого лезвия скимитара, который застыл возле ее груди.

— Халим, — поперхнулась она, ее рука скользнула к поясу шальвар, где должен был быть ее кинжал. Кинжал, который в спешке она оставила во дворце, когда отправлялась предупредить Себастьяна о засаде.

— Ты предательская шлюха, — зашипел он на нее, арабские слова перекрыли тяжелые звуки сражения, доносившиеся сквозь дым перестрелки. — Ты рассказала ему! Ты предупредила франкскую свинью о том, что мы будем здесь.

Захира не видела смысла отрицать это. Вокруг нее фидаи Халима сражались с Себастьяном и его хорошо вооруженными крестоносцами и вожатыми каравана. То, что должно было стать внезапной атакой и резней, превратилось в равный бой — не просто равный, потому что, несмотря на численное превосходство ассасинов, франки на своих боевых конях начали успешно оттеснять их, заставляя отступить.

Но Халим явно не собирался отступать, появившись перед Захирой. Он шагнул вперед сквозь окружающий их пепельный дым, вынуждая ее отступить на шаг, чтобы уклониться от его клинка. Она споткнулась о крупную тушу мертвого верблюда позади себя, но выпрямилась прежде, чем успела полностью потерять равновесие. Халим оказался рядом, когда она начала подниматься, и бритвенно-острое лезвие скимитара поддело ее подбородок, вынуждая вставать быстрей.

— Я должен был догадаться, что тебе нельзя доверять, — усмехнулся он. — Ты слишком слаба для этой миссии. Ты не фидаи.

Захира с трудом сглотнула, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо, когда на нее смотрел холодный, изогнутый клинок Халима.

— Я больше фидаи, чем ты когда-либо был им. Я бы не убивала дюжину невинных людей, назвав это волей Аллаха. И я не могу стоять в стороне и позволять тебе это.

— Невинные люди, — ухмыльнулся он. — Думаешь, любой из этих франков невинен? О, если бы наш хваленый царь и бог был здесь, чтобы увидеть тебя сейчас, облизывающей ноги этих христианских псов, как сучка во время течки. Он бы поблагодарил меня за твое убийство. — Его пальцы сжались на рукояти скимитара, готовясь нанести удар. — Более того, я надеюсь на это.

Повинуясь внезапному инстинктивному порыву, Захира отдернулась и перекатилась по земле, прежде чем Халим успел среагировать. Арбалет, заряженный болтом, лежал на дороге чуть дальше ее вытянутой руки. Она потянулась к нему и с радостью сомкнула пальцы на деревянной раме оружия. Но радость была недолгой. Тяжелый сапог с силой опустился на ее запястье, пригвоздив руку к каменистой дороге.

— Подумай еще раз, — ощерился Халим, возвышаясь над ней.

Захира повернулась к нему лицом, едва различая его сквозь клубы дыма и пыли. Но она видела его меч и видела, как сильно сжимается его рука вокруг рукояти, отчего его смуглые костяшки пальцев практически побелели.