Мать (CИ)

Ресторан был пуст, из колонок звучал "Ласковый май". С кухни доносился грохот кастрюль, слышались голоса поварих. Скучающий официант долбил по клавишам отключённого синтезатора, стоявшего на подиуме.

Не обращая на него внимания, Людмила устремилась к двери с надписью: "Посторонним вход воспрещён".

- Женщина, вы куда? - крикнул ей официант.

Людмила будто не услышала. Распахнула дверь и ринулась по коридору в администрацию.

- Женщина! - отчаянно крикнул официант, бросаясь следом.

- Саша, я ушла от него, - трагическим голосом объявила Людмила, появляясь на пороге Карасёвского кабинета.

Тот поднял глаза от бумаг, медленно поднялся из-за письменного стола. Лицо его принято странное выражение надежды и испуга. Людмила вздохнула и бросилась ему в объятия.

- Погоди, объясни толком, - растерянно забормотал он, обнимая её и гладя по спине.

Дверь снова распахнулась, внутрь ворвался официант. Увидев директора, развернулся и, не отпуская дверной ручки, вылетел обратно.

Людмила вскинула взгляд на Карасёва.

- Ушла. Понимаешь? Вчера вечером. После того, как... ну ты помнишь. Он... он был невыносим! - Людмила хотела рассказать о ссоре на демонстрации, но слова застряли у неё в горле. - Я ночевала у знакомых. У его друга. Куда мне теперь идти? Ты знаешь?

- Подожди, - повторил замороченный Карасёв. - Это всё так неожиданно... Мне надо сообразить.

- Ты говорил, что хочешь развестись, - напомнила ему Людмила. - Когда, если не сейчас?

- Ты присядь. Выпей кофе. Или вот, хочешь, коньяк есть. Хороший. Давай я тебе налью немного.

Людмила обессиленно опустилась на стул. Карасёв подошёл к шкафчику за его спиной, достал оттуда бутылку коньяка и маленький бокальчик. Плеснул Людмиле грамм пятьдесят.

- Вот, возьми.

Она покорно выпила и закашлялась, махая ладонью перед ртом. Карасёв схватил стоявшую на столе зелёную бутылку с минералкой, налил в стакан, сунул подруге. Та начала пить, захлёбываясь и гулко глотая.

- Так, давай обдумаем спокойно, - сказал он, возвращаясь на директорское место. - Значит, ты от него ушла. Это уже окончательно?

- Ну конечно! - с раздражением откликнулась Людмила. - Как ты думаешь? Слышал бы ты, что он говорил вчера. Сволочь паршивая. На глазах у всех!

- Так, - снова сказал Карасёв. - Понятно. - Он поморщился. - Из меня вчера, кстати, тоже душу вытрясли.

- И что теперь? Как нам поступить? - спросила Людмила, впервые, кажется, объединив себя с Карасёвым в одно местоимение.

Тот побарабанил пальцами по столу.

- Давай так. Ты же точно не возвратишься к Пахомову, да? Я тебе сниму номер в общежитии и разберусь с семейными делами. Развод - это дело не одного дня, ты же понимаешь. Надо как-то разделить имущество, да и дети...

- У меня, кстати, тоже сын есть, - напомнила Людмила.

- Ну вот! Что тебе объяснять?

Она высморкалась в платок. Спросила глухо:

- Ты женишься на мне?

- Ну конечно! - Карасёв вскочил со стула, подлетел к ней и обнял, поцеловав в макушку. - Людочка, что за вопросы!

Она уткнулась носом ему в живот. Заговорила гнусаво:

- Я не знаю, где мой сын. Не знаю, где муж. И где буду ночевать. Я сбежала с работы. Мамочки мои, что мне делать? В чём я провинилась? Ничего не понимаю. Саша, помоги мне! Я... я теряюсь. Вся жизнь наперекосяк. И... и где мой ребёнок? Будто пелена перед глазами. Хоть вешайся. Я в милицию пойду! Пусть ищут ребёнка...

Карасёв метнулся к столу, налил ещё минералки, поднёс Людмиле. Та начала пить, трясясь от рыданий.

- Тебе надо успокоиться, - сказал он, гладя её по голове. - Сейчас я отвезу тебя в общежитие, вечером приеду и всё обсудим. Только не делай глупостей.

- Мне на работу надо.

- Какая уж тут работа!

- Тогда оформлю отгул. - Она подняла на Карасёва припухшие от слёз глаза. - Саша, помоги мне найти сына.

- Помогу, - пообещал он. - Только не сейчас. Я же не могу бросить ресторан. У меня на месяц вперёд всё расписано. Сегодня вот свадьба, завтра - день рождения у Рябининского зама... И Клюев наседает... - Он замолчал, не договорив.

- Если ты меня оставишь, я погибла, - прошептала Людмила.

- Ну что ты такое говоришь! Откуда такие мысли? Даже и не думай об этом. Выбрось из головы. Аж прям самому не по себе стало. Ты как скажешь иногда, Люда! Не знаешь, как реагировать. Всё сделаю, что обещал. Не волнуйся.

- Правда? - с надеждой спросила она.

- Правда. - Он нагнулся и чмокнул её в губы. Провёл ладонью по щеке, отведя упавшую прядь волос. - Всё будет в порядке.

Он повёз её в общежитие на своей синей "копейке". По пути заехал в экспедицию оформить отгул. Людмила пошла одна, чтобы не компрометировать себя и Карасёва.

Кадровичка - молоденькая якутка с неумеренной страстью к косметике - растерялась, увидев Людмилу, затараторила:

- Я не могу оформить на сегодня. Надо было вчера приходить. Ну или сегодня до восьми. А теперь как же?

- Наташа, - страдальчески произнесла Людмила, - ну войди в моё положение. Оформи задним числом. Будь милосердной.

- Ну ладно, - сдалась та, помолчав. - Но только один раз! Мне же влетит за это! Завтра-то придёте?

- Ох, не знаю. Я уже ничего не знаю.

Та покачала головой. В глазах её читалось: "Вот оно как - налево-то ходить!".

В общежитии Людмиле пришлось выдержать ещё одно унижение. Администраторша - сухопарая тётка предпенсионного возраста с "химией" на голове - изрекла с презрением:

- Мы только семейных селим. Или командировочных. У вас есть направление с места работы?

- Нет, - холодно ответила Людмила.

- Тогда ничем не могу помочь.

- Женщина, - вклинился Карасёв. - Давайте решать вопрос конструктивно, как говорит Михаил Сергеевич. Во сколько нам встанет снять номер без направления с работы и прочей ерунды?

- Ну знаете! - вспыхнула тётка. - Я в таком ключе разговаривать с вами не собираюсь.

- А в каком ключе вы собираетесь?

- Послушайте, молодой человек, я вам ясно сказала: номеров нет.

- А если подумать? - напирал Карасёв.

- Думать вы будете. А я здесь принимаю вселяющихся по форме.

Людмила совсем поникла. Но Карасёв не унимался, наседал на тётку, соблазняя дефицитом из ресторана и козыряя своими связями. Наконец, та согласилась.

- Ну хорошо, - сказала она, поджав губы. - В виде исключения пустим вас. На какой срок?

Людмила растерянно посмотрела на Карасёва.

- Давайте на две недели, - бодро ответил он. - А там поглядим. - Он улыбнулся подруге.

Они поднялись в номер.

- Ну, не апартаменты, конечно, - произнёс Карасёв, озираясь. - Хм, удобства - в коридоре, значит. Слушай, подруга, а может, тебя в городе поселить?

Людмила присела на кровать, обняла ладонями плечи.

- Нет, - тихо ответила она. - Мне Володьку надо искать. Хочу вечером к Пахомову сходить. Это, в конце концов, свинство - прятать ребёнка от матери. Ну, и вещи кой-какие заберу. А то мне даже причесаться нечем.

- Н-да, - протянул Карасёв, ещё раз оглядывая помещение. - Даже телевизора нет.

Антураж и впрямь наводил уныние: вылинявшее бежевое покрывало на кровати, тумбочка с незакрывающейся дверцей, шкаф, из которого несло пылью, захватанное зеркало...

Карасёв подсел к ней, обнял, поцеловал.

- Мне сейчас надо ехать, - сказал он, - но вечером я вернусь. Если куда отлучишься, ты оставь записку внизу, лады?

Людмила кивнула.

- Когда ты скажешь жене? - спросила она.

Карасёв засопел.

- Скажу, не беспокойся, - ответил он.

- Когда?

- Сегодня и скажу.

Она помолчала, глядя на него.

- Ты обещал! Смотри, не обмани! Иначе... я не знаю, что делать.

Он ещё раз поцеловал её.

- Всё будет в порядке. - Встал, погладил её по плечу. - Ну я побегу. А ты... не хандри. Всё образуется.

Она вдруг схватила его за руку.

- Саша, только вернись. Без тебя я погибну. Ты - моя единственная опора. Мне больше не на кого положиться. Помоги мне, Саша. Умоляю!