Мать (CИ)

Володька и Беляков направились домой к Пахомову, чтобы попросить у родителей денег на фильм. Володька хорохорился, болтал о всякой всячине, подавляя горечь от Ромкиных слов, а сам думал то о Грищуке, то о своём провале на конкурсе.

- Ты на каком вопросе срезался? - спросил он приятеля.

- На одиннадцатом, вроде. Про основателя ихней Компартии.

- А кто вообще победил-то?

- До конца дошёл? Никто, кажись. Путёвку дали чуваку из девятого класса. Он дольше всех продержался. Только зря.

- Почему?

- Ну, он вернул её потом.

- Зачем? - изумился Пахомов.

- Да фиг знает. Какие-то у него там проблемы.

Пахомов мстительно усмехнулся. "Вот и хорошо", - подумал он.

Проходя мимо проклятой стройки, Володька невольно прижался к другой стороне дороги и прибавил шагу. На перекрёстке им пришлось задержаться - там двигался очередной похоронный кортеж с автобазы: грузовики растянулись от рынка почти до "Геолога".

- Блин, почему они вечно по главной улице идут? - нервничал Пахомов.

- Наверно, потому что здесь - хороший асфальт, - резонно ответил Беляков.

Улучив момент, когда между КАМАЗами появится просвет, они перебежали через дорогу и направились вниз по улице, вдоль одинковых кирпичей пятиэтажек. На пустыре за стадионом гремели хлопки: подростки жгли костёр и кидали в него шифер.

- У меня в ноябре Мишкин самолётик улетел на балкон, - сообщил зачем-то Володька. - Я его тогда не мог достать - дверь примёрзла. А теперь вот всё растаяло, но фиг он от меня его теперь получит, гад.

Беляков промолчал.

В подъезде Володька проверил почтовый ящик, выудив очередное письмо счастья - уже третье за год.

- Зырь, Толян, чего нам шлют, - показал он Белякову линованный лист, аккуратно выдранный из тетради по русскому языку. На листе красивым почерком было написано: "Не выбрасывайте и не рвите это письмо! Кто перепишет его десять раз и отправит по десяти адресам, к тому придут счастье и удача. Одна девочка получила такое письмо, но не стала его переписывать. У неё умерли родители, а сама она тяжело заболела. Другая девочка сожгла это письмо, и у неё дома случился пожар. А ещё одна девочка переписала его десять раз и разослала разным людям, и ей было счастье и здоровье. Пионеры, комсомольцы и коммунисты не верят в бога и будут гореть в адском пламени. А кто верит, спасётся...".

Беляков прочитал письмо, хихикнул.

- Как будто Зимин писал. Только без ошибок.

Они поднялись на третий этаж. Володька долго звонил, потом открыл своим ключом. В большой комнате гудел пылесос, в квартире пахло рыбой - кто-то из родителей варил уху.

- Мама, мы с Толяном в видеосалон хотим пойти, - прокричал Володька с порога. - Дашь денег?

Мать вышла в прихожую. Она была в старом домашнем платье и тапочках. Волосы были перетянуты ободком.

- Здравствуйте, молодые люди, - улыбнулась она. - Что, субботник уже закончился?

- Ага, - ответил Пахомов, протягивая ей письмо счастья.

Беляков смущённо мялся в дверях.

- Здрасьте, - сказал он.

Мать пробежала глазами письмо и скомкала его.

- Тебе денег дать? Сколько?

- Рубль, - ответил Володька. Но посмотрел на друга и тут же поправился: - Два.

Мать открыла потёртую замшевую сумку, стоявшую на тумбе в прихожей, достала из кошелька две жёлтых банкноты.

- Держи. Может, ещё дать? Жвачки себе купите...

- Не, - замотал головой Володька. - Не надо.

Отец тоже вышел в коридор. На нём был поварской фартук с цветочками.

- Привет! - сказал он обоим.

- Здрасьте, - тихо ответил Беляков.

- Ну, мы пойдём, - заторопился Пахомов, боясь, как бы родители не сцепились на глазах у друга. Ссоры между ними вспыхивали мгновенно и совершенно непредсказуемым образом.

- Ты не поздно будь! - крикнула ему вдогонку мать.

- Ладно.

Видеосалон располагался в подсобке Дома культуры. На полпути к нему Беляков встретил нескольких своих друзей на велосипедах. Завязался деловой разговор.

- Меняю две белых катафоты на твою оранжевую.

- Не, белые - без мазы. Давай красную.

- Усы на передке - зыко! А я хочу сплошное колесо сделать, без спиц. Чтобы как у гонок. В порту видел. Клёво!

- Да ну, фигня. Это велик утяжеляет. Лучше спицы толем покрыть. Князь на своём так сделал. Офигенно выглядит.

- А фары видели, пацаны? От колеса запитываются. Вообще круть.

Пахомову скучно было слушать их. Техникой он не увлекался, да и велосипеда у него не было. Родители прошлой осенью купили ему снегокат "Чук и Гек", а значит, велик он получит ещё очень нескоро: отец скорее повесится, чем сделает две дорогие покупки за год.

А беседа текла своим чередом.

- Багажник - это для дедов. На фига он вообще?

- А если раму спилить? Голимо будет?

- Заплатки приваривать надо, а не клеить. Ещё, небось, и не зачистил...

- Вторую цепь повешу. Мне брательник обещал.

Наконец, разговор завершился, и Пахомов с Беляковым двинулись дальше.

Расписание сеансов, вывешенное на большом листе ватмана при входе, сообщало, что завтра в пять будет боевик "Рыжая Соня" с "молодым Шварценеггером". Пахомов почувствовал страх, как всегда, когда сталкивался с чем-то незнакомым. Молодой Шварценеггер. Значит, сейчас он уже не молодой, и, наверно, очень известный? А Пахомов про него и не слыхал. А вдруг кто спросит? Блин...

Зато на сегодня расписания не было вообще.

- Выходной, что ли? - обомлел он.

Они зашли в помещение - там уже сидело с десяток мальчишек. Видеосалон напоминал школьный класс, только вместо доски у стены стояла подставка для телевизора и видака. А в остальном - те же парты и стулья.

Пахомов оглядел присутствующих. Кто-то играл в фантики, некоторые сосредоточенно глотали лимонад из бутылок, двое у окна, хихикая, выводили что-то ручками на столешнице.

- Чо, будет фильм-то? - бравируя, спросил Пахомов у присутствующих.

- Будет, - лениво буркнул кто-то.

Они уселись за одну из парт. Вскоре вышел хозяин видеосалона: упитанный мужик лет сорока пяти с задумчивым взглядом.

- Всех приветствую, - сказал он без улыбки. - Слушайте, народ, у меня есть для вас на выбор: "Утка Говард" и "Омэн". Что решите, то и поставлю.

- "Утка Говард"! - загомонили все. - Классный фильм! Самое то!

Пахомов понятия не имел, что это за "Утка Говард". Ещё один удар по самолюбию.

- Но учтите, - произнёс хозяин. - "Утка Говард" - обычная комедия, а "Омэн" - это событие. Такие фильмы снимают очень редко. Если вы сегодня его не увидите, то можете не увидеть никогда. Это - мистическая драма с выдающимися актёрами. Я эту кассету достал почти случайно, взял напрокат до завтра. Так что ловите шанс. Такое кино залетает к нам очень редко.

Пацаны уважительно притихли. Раз такая редкость, надо глянуть.

Хозяин кивнул, поставил кассету и сам пристроился за одной из парт, выключив свет и опустив тёмные занавеси на окнах.

Зрелище, однако, не вызвало у зрителей восторга. Всю дорогу какой-то демонический мальчишка с угрюмым взглядом на бледном лице губил окружающих, а взрослые тщетно пытались его остановить. Там ещё были какие-то пророчества, кресты и метки на теле. Скучно, никаких драк и даже магии.

- Блин, туфта полная, - загомонили зрители, когда фильм закончился. - "Утка Говард" в сто раз лучше. Там хоть поржать можно. Только время потеряли.

- Отстой! - поддакнул общему хору Пахомов.

Хозяин видеосалона грустно взирал на выходящих мальчишек.

- А ты знаешь, - сказал Пахомов товарищу, когда они оказались на улице, - что если сильно надавить на солнечное сплетение, то человек заснёт?

- Знаю, - ответил Беляков. - Мы так с братом соревновались, кто кого вырубит.

- Ну и как?

- Я победил.

Глава девятая