Страница 7 из 33
Снова заходили бокалы.
— Вас спрашивают, — неожиданно доложил лакей, подойдя к барону.
Тот поспешил выйти вслед за лакеем.
Через минуту он вернулся, держа в руке распечатанное письмо.
— Господа, я не смею не поделиться с вами содержанием письма, только что полученного от моей возлюбленной. Вот что она пишет:
«Дорогой барон!
Меня хотят куда-то увезти. Находясь в забытьи, я слышала, что мне хотят дать отраву. Если меня отравят, то прости навеки. Я умру с мыслью о тебе, мой дорогой. Но я не думаю, чтобы посмели это сделать, и теряюсь в догадках. Почему ты не пришел? Подательница сего надежная и добрая женщина. Пошли с нею ответ.
Вечно твоя Хризанта».
— Браво! — крикнули все в один голос.
Раздались громкие рукоплескания.
— Садись, пиши. И от всех нас пошли поклон, — сказал Канецкий.
— Да здравствуешь любовь! — воскликнул Коклен, пожимая руку барона и чокаясь бокалом.
Барон поспешил к письменному столу и поспешно написал ответ.
— Вот вам двести франков, спасибо вам, — сказал барон, подавая старушке письмо.
— Мегсі, очень благодарна, — сказала она, — будьте покойны, ваше письмо доставлю дорогой принцессе.
Она с церемонными поклонами удалилась, рассыпаясь в благодарностях.
XL. Усыпление
Мучимая жаждой, Хризанта позвала камердинера и велела принести воды.
Тот поспешил исполнить приказание.
Но стороживший в коридоре Ямато обратился к нему с вопросом:
— Где вы были?
— У принцессы. Она просит воды.
— Подайте ей лимонада, — хладнокровно произнес Ямато. — Кстати, доктор, — прибавил он, завидев эскулапа.
— В чем дело? — осведомился тот.
— Как вы думаете, что дать принцессе: простой воды или лимонада? Она ведь не совсем здорова.
— О, разумеется, лимонада, — с легкой усмешкой ответил доктор.
Подождав, пока лакей вернулся с освежающим напитком, он воскликнул:
— Дайте-ка сюда сифон. И мне нездоровится. Надо принять порошок. Это меня очень всегда успокаивает.
С этими словами он раскрыл коробку с порошками и, сделав вид, что бросает содержимое в стакан, сделал глоток.
— Принесите чистый стакан для принцессы, я и ей дам порошок, — сказал он.
На роковом лице Ямато заиграла нехорошая улыбка.
Ничего не подозревавший камердинер взял стакан, налитый для принцессы, и понес его в комнату Хризанты.
Хризанта залпом выпила лимонад.
— Странный вкус! — воскликнула она, поморщась.
Но вдруг у нее закружилась голова.
— Что со мною? Дышится так легко, а между тем… Мне жарко… я спать… хочу…
Вошедшая с письмом старушка нашла принцессу облокотившейся на письменный стол в неподвижном положении.
— Принцесса!
Ответа не последовало.
— Принцесса, письмо принесла! — крикнула старушка, наклонившись над Хризантой.
Принцесса вздрогнула всем телом.
Веки слегка приподнялись.
Видны были неимоверные усилия проснуться, но полминуты спустя тело грузно свалилось на спинку кресла.
— Боже, что с нею? — испугалась старушка.
Она приподняла Хризанту и снесла ее на кровать.
«Вот что значит волноваться», — подумала старушка и тихо вышла из комнаты.
Ей навстречу попались Ямато, доктор и камердинер.
— Что поделывает принцесса? — спросил ее доктор
— Бедная, кажется, уснул.
— Прекрасно, пусть спит, — сказал он. — Все-таки необходимо на нее взглянуть.
Доктор вошел в комнату Хризанты.
Достав из кармана флакон с хлороформом и пакет с гигроскопической ватой, он подошел к кровати, на которой спала принцесса.
Свернув в трубку листочек почтовой бумаги, взятой им с письменного стола, доктор втиснул в эту трубку комок ваты. Затем, отдалив от себя флакон с хлороформом, как и саму трубочку ваты, доктор налил туда хлороформ.
— Довольно! — произнес он, закупоривая флакон.
Хризанта продолжала спать глубоким сном.
Доктор поднес трубку к ее лицу.
Прошло минут пять. Он внимательно следил за дыханием, за пульсом.
— Все готово, — сказал доктор, входя к Ямато. — Теперь дело за вами.
— Следовательно, остается принести корзину и спрятать принцессу, — воскликнул Ямато. — Корзина здесь… Только раньше всего необходимо удалить прислугу.
Когда камердинер и его жена были удалены, доктор и Ямато внесли в комнату Хризанты корзину из ивовых прутьев.
В комнате стоял удушливый слащавый аромат хлороформа.
Ямато с видимым озлоблением стал втискивать принцессу в довольно тесную корзину.
— Осторожнее! — крикнул доктор. — Вы ей сломаете ноги.
Доктор резким движением руки отстранил Ямато и осторожно уложил принцессу.
— Надо сверху положить что-нибудь мягкое, — обратился он к шпионам, — и нести корзинку очень осторожно.
Закрыв корзину, Ямато крикнул помощникам:
— Ну-ка, ребята, несите ее ко мне!
Принцесса была доставлена в квартиру Ямато.
Прибывший вслед за принцессой доктор и Ямато бережно открыли корзину.
Хризанта все еще спала.
Ее одели в дорожный ватерпруф, прикололи к ее волосам плоскую дорожную шляпу английского фасона и в этом виде внесли в карету, стоявшую у подъезда квартиры Ямато.
С нею рядом сел Ямато, а против них два шпиона.
Подъехав к вокзалу, принцессу вынесли на руках в общий салон первого класса и уложили в мягкое, обитое зелеными плюшем кресло.
— Однако, она крепко спит, — сказал Ямато доктору, также прибывшему на вокзал.
— Надо ее внести в купе, а там она от движения вагона сама проснется, если вы откроете окошко, — ответил доктор.
Поезд, отходивший по направлению к Тулону, быстро подкатил.
— Внесите ее! — скомандовал доктор.
Принцессу внесли в заранее заказанное купе.
— Помните же, — повторил доктор, — вы всем говорите, что везете сумасшедшую, у которой мания величия: и мания преследования! Обращайтесь с ней мягко, но в тоже время объясните ей, что сопротивление бесполезно.
Поезд ушел.
— Дай Бог, чтобы все прошло благополучно, — проговорил про себя доктор, возвращаясь с вокзала в посольство.
Между тем жена камердинера, ничего не подозревая, пожелала зайти к принцессе и немало удивилась, найдя дверь запертой.
— Что бы это значило? — всплеснула она руками. — Принцесса заперлась… Неужели проснулась?
Любопытная старуха заглянула в скважину.
— И ключа-то нет! — удивленно воскликнула она.
Она бросилась вниз сообщить о своем открытии мужу.
— Врешь, кому нужен ключ от комнаты принцессы? Она, верно, ушла куда-нибудь! — возразил муж.
— Давай-ка спросим швейцара, не видел ли он ее? Жак! — крикнул он тому. — Не видел ли ты, принцесса ушла, или нет?
— Почем я знаю, — окрысился швейцар. — Мало ли тут народу ходит. За всеми не усмотришь!
— Да чего отвиливать! Говори, коли знаешь!
— Да говорят вам, ничего не знаю.
Камердинер и старуха молча пошли в свою комнату.
Навстречу им попался сын истопника, мальчик лет одиннадцати, Альфред.
— Ну, что поделываешь, Альфред? Что папа? — спросил камердинер.
— А вот смотрел, как корзину выносили из коридора.
— Какую корзину? — удивленно спросила старушка.
— Какую, не знаю. Наверно, с бельем или с посудой. Доктор все кричал: осторожней, осторожней.
— Доктор?
— Да.
— А ты как все это видел?
— Да я спрятался за портьерой.
Камердинер и старуха молча подошли еще раз к комнате принцессы и взглянули в замочную скважину.
Но было поздно. Сумерки лишали возможности рассмотреть, что там делается.
— Очевидно, принцессу увезли. Это ужасно, ужасно! — сказал камердинер.
С минуту старуха стояла у дверей в глубоком раздумье, но затем решительной поступью вышла на улицу.
У подъезда стоял швейцар и балагурил с какой-то цветочницей.
Увидев камердинершу, он обернулся в ее сторону.
— Ты чего? Куда? — спросил он.
— А тебе-то что? — резко оборвала его старуха.