Исполнитель Желаний

Когда девочка и дама покидали доступный Биллу для обзора участок улицы, он разворачивался и бежал до

корпуса во весь дух, чтобы не опоздать к началу занятий. Билл часто думал об этой девочке днем: кто она

такая? где живет? сколько ей лет? как она проводит выходные? хорошо ли учится? Он сочинял про нее самые

невероятные истории, вплоть до того, что она настоящая принцесса крови, но не ездит в роскошном лимузине

с гербом над капотом для конспирации, а сопровождающая ее дама вовсе не мать, а только чопорная

гувернантка. Вспоминая эту девочку по вечерам, Билл не засыпал без того, чтобы мысленно не пожелать ей

спокойной ночи. А она всегда проходила мимо, вообще не подозревая о его существовании.

Но однажды случилось нечто неожиданное: обычно дама и девочка шли очень быстро, они всегда

спешили, но в тот день немного замешкались: дама уронила что-то на асфальт и нагнулась, а девочка,

воспользовавшись вынужденной остановкой, принялась оглядываться вокруг. И она заметила Билла. Он

смотрел на нее, а она – на него. Они находились на довольно большом расстоянии и вряд ли смогли бы что-

либо сказать друг другу, но Билл вдруг решился, поднял руку и помахал ей. Девочка продолжала стоять

неподвижно, и в тот момент мама-гувернантка снова взяла ее за руку и потянула дальше по улице. Она

отвернулась и больше не смотрела на Билла. Но с тех пор, проходя мимо, девочка иногда бросала взгляд на

калитку, за которой он стоял; это доставляло ему радость, и, не решаясь больше махать ей, Билл только

улыбался, мысленно желая ей удачного дня. Жаль только девочка, скорее всего, издалека не могла этого

заметить.

3

Пансионский преподаватель истории был немного не в своём уме; в годы своей молодости на заре

педагогической карьеры он выдумал и по сей день не без успеха использовал собственную авторскую систему

обучения: он раздавал ребятам распечатки нуднейших исторических документов, вставляя в произвольных

местах текста какие-нибудь неожиданные сумасбродные нелепости. Например: "предводитель войска, упав с

коня, громко перднул", "на государственных монетах обычно вычеканивали скрещенные вилки и голеньких

цыпочек", “в ответ на предложение мира король снял панталоны и показал делегату задницу” или что-нибудь

в таком духе. А в качестве доказательства, что ученик осилил предложенный текст, он требовал тетрадь с

выписанными фразами-ловушками. Причем списать у кого-то из товарищей не представлялось возможным -

для каждого выдумывались персональные “мины”. Оставалось только честно читать. А текстов, написанных

сухим тяжеловесным языком исторической науки было много, очень много; это, разумеется, не радовало

мальчишек. Зато, правда, историк ничего никогда не спрашивал. "Читайте, друзья мои, – повторял он, -

читайте, хоть что-нибудь да осядет в памяти, точно водоросли в сетях…" У него просто имелась своя теория

запоминания, опираясь на неё он и разработал эту странноватую методику обучения с помощью “ловушек”.

"Память имеет эмоциональную природу, – утверждал он, – трудно запомнить то, что тебя нисколько не

впечатляет." Потому то он и расставлял в текстах свои хитроумные метки. Местами они бывали до того

неожиданными и смешными, что ученик поневоле запоминал и тот контекст, в котором они встретились.

Биллу историк, несмотря на всю его чудаковатость, а скорее даже благодаря ей, очень нравился, и симпатия

эта была взаимной; в отличие от остальных педагогов историк не стеснялся выбирать себе фаворитов, его

часто можно было видеть в саду после занятий окружённого учениками, он щедро делился всем, что знал,

подробно отвечая на вопросы, не всегда даже касающиеся истории, кто-то рассказывал ему о девушках, кто-

то о проблемах с родителями или конфликтах с соучениками. И для каждого у него был припасен ценный

житейский совет, сдобренный в меру и шуткой, и соучастием. Историк, можно сказать, стал другом молодёжи,

воспитанники пансиона от первого и до последнего, шестого, курса несли к нему свои трепетные тайны,

словно зажатые в горсти горошины. И однажды, когда разговор зашел о древних монетах Билл тоже решил

поделиться своим секретом: улучив момент, когда они остались в классе совсем одни, он показал учителю

подаренную ему на ярмарке денежку.

– Как вы думаете, она очень древняя?

Историк положил монетку на ладонь и принялся внимательно её разглядывать. Повернул один раз,

другой, ещё посмотрел, задумчиво зажав подбородок двумя пальцами. Потом вынул из кармана крохотную

ювелирную лупу, протер её полой рубашки и, деловито приложив её к одному глазу и зажмурив другой, снова

уставился в монетку.

– Тут не обойтись без Большого Архива монетных дворов, – заключил он наконец, – знаешь, что это

такое?

Билл помотал головой.

– Это самая полная база данных, куда внесена вся информация обо всех известных ныне денежных

знаках, как о действующих, так и о давно устаревших, даже о таких, которых никто не держал в руках,

и о них лишь имеются упоминания в исторических документах.

– Как же мне воспользоваться этим архивом?

– Если ты готов провести настоящую работу, друг мой, я скажу тебе. В читальном зале есть

компьютер с доступом ко многим материалам, которые возможно использовать в учебных целях. В

том числе и к Архиву. Я долго добивался этого разрешения, не знаю, правда, зачем… Вероятно, на

случай, что встречу здесь страстного фанатика-нумизмата. Я так его и не встретил, но твое появление

хоть в какой-то мере оправдает мои старания. Так вот. Тебе придётся просмотреть множество

изображений денежных знаков разных стран и эпох, сличая их с твоей монетой. Времени потребуется

немало, возможно, в этом году тебе даже не удастся достигнуть цели, если будешь уделять поиску

часок-другой после занятий. Я желаю тебе удачи.

Историк убрал лупу, взял под мышку свои папки и шагнул к выходу из кабинета.

– Последнее, – обернулся он в дверях, – иди до конца. Даже если тебе в какой-то момент покажется,

что все бессмысленно, продолжай делать начатое. Даже если ты ничего не добьешься, это не важно,

ты обретешь себя иного, ничто не закаляет и не умудряет так, как напрасно затраченные усилия.

Последовав совету, Билл начал работу с Большим Архивом. Как и предрекал ему учитель, только к

середине следующего учебного года мальчику удалось наконец завершить своё маленькое расследование. Он

последовательно просмотрел всю базу данных, разглядел каждое изображение в ней, пробежал глазами

историю каждой монеты и …не нашёл своей. Опечаленный, он пришёл к историку.

– На самом деле, мой юный друг, большая часть наших усилий идёт прахом, – утешил его тот, – лишь

очень малая доля наших действий действительно приносит пользу. А всё потому, что мы, люди, – все

до единого блуждаем впотьмах. Мы не знаем кто мы, для чего созданы и что нам надлежит делать…

Билл стоял перед учителем в растерянности. Он чувствовал: ещё несколько мгновений, и из глаз хлынут

злые непрошеные слёзы. Он почти никогда не плакал, но сейчас… Целый год напрасных стараний, и человек,

которому он доверял, которого он считал своим другом, вместо того, чтобы как-то его поддержать,

подбодрить, стоит перед ним и так спокойно, будто бы он всё знал наперед, говорит: ничего, мол, так и надо,