Забвение

— Я все время была здесь.

Он смотрел на Хоуп так ласково, с такой неподдельной нежностью, что она, ошеломленная, застыла на месте.

— Ты, наверное, не слышала, как я звал тебя, — мягко сказал он. Что-то мелькнуло в его взгляде и исчезло. Сострадание? Понимание? Она не могла определить, но ощущение было такое, будто ее… обнимают.

— Нет, не слышала. Но я чувствовала… твою тревогу. — Хоуп поняла, что начинает ощущать каждое движение его души. — Клей, почему ты мокрый?

— Я гулял у ручья и…

— Не нужно ходить туда! — Со страху она так крепко обняла Клейтона, что тот поморщился. — Это опасно!

— Хоуп, в ту ночь там меня только бросили. А напали совсем в другом месте…

Верно, но…

— Ты… упал в ручей?

Он засмеялся, слышать этот смех было так приятно, что Хоуп сразу успокоилась.

— Твоя вера в меня оставляет желать лучшего. Нет, я не падал в ручей. Просто идет дождь.

— Ох… — Она смущенно улыбнулась, но тут Клейтон задрожал снова, и ее хорошее настроение сразу улетучилось. — Раздевайся.

Его улыбка стала шире.

— Это ты сказала.

Когда до Хоуп дошло, что он именно имеет в виду, она нервно хихикнула.

— Я говорила не об этом… — Но Слейтер не сводил пламенного взгляда с ее губ. Она тут же вскочила со стула и попятилась к двери.

Клейтон шел следом, на ходу расстегивал рубашку. Затем он неторопливо обнажил мокрую сильную грудь, плоский мускулистый живот и треугольник светлых вьющихся волос, исчезавший за поясом джинсов.

Хоуп вытянула руки перед собой и быстро сказала:

— Я… принесу тебе сухую одежду…

Однако стоило Клейтону бережно, но решительно положить ладони на ее талию, как у Хоуп пересохло в горле. Своим сильным телом Слейтер прижал ее к двери.

— Я хочу тебя.

О да. Она ощущала это.

— Боже…

Клейтон улыбнулся.

У Хоуп замерло сердце. Даже если она будет жить вечно, все равно не сможет привыкнуть к тому, что этот мужчина хочет ее. Ее! И к тому, что улыбается ей так, будто любит больше жизни.

Она попыталась напомнить себе, что это просто видимость, игра и что скоро все кончится.

Клейтон слегка отодвинулся и начал расстегивать джинсы.

— Тоже мокрые, — пробормотал он. — Мокрые и очень тесные.

У Хоуп тут же сел голос.

— Что? — переспросила она паническим шепотом.

Его пальцы застыли на месте, а лукавые глаза внимательно изучали ее лицо.

— Я дразню тебя. Просто хочу, чтобы ты хотела меня так же, как я тебя.

Хоуп закусила губу и тихо прошептала:

— Так оно и есть.

Слейтер снова прижался к ней.

— Я хочу любить тебя, Хоуп.

Она коротко вздохнула и затаила дыхание. Сильные теплые пальцы легко гладили ее руки.

— По-настоящему. Без лживых обещаний, без притворства… чтобы терять голову.

— В прошлый раз все было по-настоящему, — хрипло сказала она. — Во всяком случае, что касается меня…

— Да, — согласился он, погладив ее по щеке и заглянув в глаза. — Но тогда я был сбит с толку, думал, что мы уже были вместе, и никак не мог понять, почему мне не удается вспомнить, как это было.

Хоуп побледнела.

— Это была моя вина, Клей.

— Все это уже позади, — мягко сказал он. — Главное, что мы остались вместе. Хоуп, давай попробуем еще раз.

Клейтон протянул руку, и Хоуп долго молча смотрела на нее. Затем она медленно откинула голову и смерила его взглядом. Светлые волосы Клейтона были мокрыми. Капли стекали по его вискам и мускулистой шее. Обнаженная грудь блестела. Мокрые джинсы плотно облегали его стройное тело. Но больше всего Хоуп притягивали его зеленые глаза, в которых для нее уже не было тайны. От головокружительных эмоций у Хоуп подгибались колени.

Клейтон очень боялся, что она откажет ему.

Как будто она могла… Хоуп сама не знала, как это вышло, но он стал частью ее жизни. Неважно, что будет дальше; она хотела снова испытать блаженство, которое будет помнить до самой смерти. Но разве она может отказать ему!

Хоуп приняла его руку, сжала ее и испуганно улыбнулась. Клейтон вернул ей улыбку.

Она молча повернулась и за руку вывела его из кабинета. Хоуп выпустила его руку только в спальне, чтобы включить стоявшую на тумбочке лампу. А потом в нерешительности застыла на месте, молча глядя на него.

Его широкие, сильные плечи блестели так же, как блестели его прекрасные зеленые глаза, а серьезное лицо Слейтера отражало желание, переполнявшее и ее.

— Прости, но сегодня я нервничаю намного сильнее, чем в прошлый раз, — сказала Хоуп. Ее улыбка внезапно исчезла, лицо стало испуганным.

— Я тоже, — признался он и шагнул к ней.

Когда Клейтон поднял руку и прикоснулся к ее лицу, Хоуп облегченно вздохнула. Сейчас, подумала она. Вот сейчас придет эта безумная страсть, которая заставит ее воспарить к небесам и забыть обо всем на свете. Это чувство полного, абсолютного счастья может вызвать только он, Клей.

Она притронулась к его рукам и почувствовала, как резко напряглись его мышцы. Так вот как она на него действует! И осознание этого наполнило ее радостью и уверенностью в себе. И любовью.

Хоуп поняла, как много она должна сказать ему.

— Я боялась, что ты больше не захочешь меня, — тихонько призналась она. — После того, как я обманула тебя.

Он прижал палец к ее губам.

— Я хотел тебя с первой минуты, Хоуп. Когда поднял глаза и увидел витавшего надо мной ангела. Темноволосого ангела с черными глазами.

Хоуп смотрела на него как зачарованная, с радостью… и сомнением. Клейтон взял ее лицо в ладони, наклонился и легко коснулся губами ее рта. Поцелуй был таким нежным, руки такими ласковыми, что остатки страха Хоуп улетучились.

Наконец он поднял голову и хрипло пробормотал:

— Это только начало. Самое начало… — Затем губы Слейтера проделали путь от ее щеки к уху, и у Хоуп от ожидания побежали мурашки по спине. — Я буду любить тебя, Хоуп, — страстно пообещал он, прижал ее к себе, а затем уложил на кровать и лег рядом.

Хоуп знала, что нехорошо терять голову, нехорошо позволять снимать с себя блузку и юбку, нехорошо зачарованно следить за тем, как он стаскивает с себя мокрые джинсы, а хуже всего позволять себе верить, что это ей не снится.

— Клей, — ухитрилась пролепетать она, когда его нежное дыхание коснулось ее уха, — может быть, не надо?

Он склонился над ней и обвил руками ее тело. Их ноги переплелись.

— Надо, — с силой сказал он, а затем прильнул к ее губам, как всегда искусно раздвинув их языком.

Клейтон не торопился. Хоуп должна была слегка успокоиться и расслабиться, чтобы он мог раздвинуть коленом ее бедра. Но неожиданно быстрая капитуляция слегка озадачила его: губы Хоуп, сначала нежные, с каждым мгновением становились все более жадными, и наконец она испустила гортанный стон.

Секс всегда доставлял Слейтеру удовольствие, но с Хоуп он превращался в священнодействие. Нечто чарующее, магическое, волшебное… Впервые в жизни Клейтон чувствовал себя в женских объятиях, словно в раю. В объятиях Хоуп.

Он отчаянно хотел овладеть ею, но понимал, что нельзя торопиться. Однако Хоуп сама проявляла нетерпение. Она погрузила пальцы в его волосы и притянула голову Клея к себе, как будто боялась, что он сбежит. Естественно, Клейтон никуда не собирался убегать: он только хотел показать, как сильно любит ее. Дразня и возбуждая ее губами, он провел рукой по ее узкой талии, выпуклому бедру и длинной ноге, а потом мучительно медленно повторил этот маршрут в обратном направлении.

Услышав негромкий стон, он улыбнулся, продолжая гладить ее. Хоуп беспокойно заерзала и стала ловить его руку бедрами.

Клейтон убрал руку, решив, что сначала она должна как следует возбудиться и потерять голову от страсти. Чтобы не пропустить этот сладкий миг, он внимательно следил за ней.

Кончик большого пальца коснулся груди Хоуп, и она жалобно захныкала. Ее соски стали выпуклыми, напряглись, и при мысли о том, как он будет сосать их, у Клейтона потекли слюнки. Нет, не сейчас, уговаривал он себя. Еще рано…