Быть Босхом

Недавно мы встретились в Центре Сахарова, куда Рудольф привез великолепную выставку своей скульптуры. В центре зала стоял макет памятника советскому ГУЛАГу - "Гильотина", сваренная из кошмара стальных двуручных пил великого русского лесоповала. Мы обнялись. Не виделись двадцать пять лет. Он совершенно облысел, а я отвис брюхом. Бог мой, сверкали слезы в глазах, Амальрик оказался прав, - СССР не дожил до 2000 года, а вот мы уцелели. Надо же! Великая Октябрьская революция родила мышь капитализма. И не знаешь, плакать тут или смеяться. Пятиметровую "Гильотину" торжественно установили в скверике у здания пересыльной пермской тюрьмы в день открытия регионального съезда Народно-Трудового Союза в первый год свободы, 1992-й. Толпа стариков ликовала, а через неделю монумент исчез. Ночью чекисты подогнали кран и демонтировали шедевр. Демократическая республика не приняла роды ГУЛАГа. А вот в бывшем лагере политзаключенных "Пермь-36" сегодня восстановили бараки, медсанчасть, штрафной изолятор, вышки охраны... теперь это памятник тоталитаризму.

Макушкой той мышиной горы стал московский процесс 1973 года над нашими столичными лидерами Якиром и Красиным, которые признались во всех смертных грехах в прямом эфире Первой программы голубого экрана ТВ с покаянием и признанием в любви партии и правительству.

Бог мой, все мы поколение потерянных апельсинов, как верно заметила Гертруда Стайн, апельсинов, которым не хватило порции яда, чтобы основательно прочистить желудок эпохи.

(Сегодня в том химерическом апельсине, в кожу которого вонзилась ампула, я вижу предтечу трансгенного искусства, отсек арт-химер американца Эдуарда Касца, где трепещет крыльями уже упомянутая выше лягушка (выращенная из клеток свиньи) с крылышкуйными крылышками и мотается из угла в угол вольера на Биеннале в Венеции забавный кролик-альбинос, в геном которого была искусно встроена хромосома морской водоросли, чтобы ушастик удивил публику необычайным бутылочным цветом кроличей шерсти и тем, что способен флуоресцировать в темноте зеленым светом болотной гнилушки.

И наш средневековый живописец еще послужит каталогом для мутаций.)

Но мимо!

Простим времени его временность.

Вернемся к началу списка; попрощаемся с Босхом.

Так вот, о реальном Босхе известно достоверно только то, что он умер. Умер и был отпет в капелле Братства Богоматери собора Святого Иоанна 9 августа 1516 года, о чем сохранилась запись в приходской книге. Неизвестна ни дата его рождения, ни национальность. Предположительно его род - Ван Акены - выходцы из немецкого Аахена. Ныне Э-ла-Шапель. Настоящее имя художника Иероним ван Акен, но почему-то мастер подписывал свои работы сокращенным именем родного городка - Der Bosch - Босх. Чего никто прежде не делал. Не дошло ни одного достоверного изображения мастера. Портрет Иеронима Босха карандашом и сангиной (Муниципальная библиотека, Аррас), скорее всего, подделка. К этой скупости фактов можно добавить, пожалуй, еще только лишь запись священника от 1480 года о сочетании "Хиеронимуса-живописца" со знатной аристократкой некой Алейт Гойартс ван дер Мервене. Известно еще, что жили они в особняке на улице Красного Креста. Этот, несомненно, неравный брак выводит живописца из семьи тех, кто раскрашивал позолотой статуи Христа, в замкнутый круг родовой аристократии Хертогенбоса. Но о детях Босха ничего не известно.

В те годы оживленный брабантский городок - окраина прибрежной Голландии, которая пятилась на юг от кошмара наводнений.

Что еще?

Приплюсуем к этой нищете несколько штрихов исторического фона. За 66 лет (примерно) жизни мастера случилось вот что: под натиском турок пал Константинополь, Николай Кузанец написал гениальный трактат "О согласии веры", ногайцы набегом спалили Москву, в Англии началась война Алой и Белой Розы, турки покоряют Трапезундскую империю, Мелори издает роман "Смерть Артура", а "Божественная комедия" Данте выходит первым печатным изданием, Мантенья заканчивает роспись Камеры делья Спози в Мантуе, Москва присоединяет Великую Пермь, а Иван III женится на греческой царевне Софье Палеолог (разумеется, вся московская хроника проходит за чертой света, в черноте небытия, мимо общей истории)... Турки завоевали Крым, Боттичелли пишет "Рождение Венеры", а Леонардо создает "Мадонну в гроте". В Испании учреждается Новая инквизиция, Колумб открывает Америку, а мавры терпят поражение в войнах с испанскими королями Фердинандом и Изабеллой, Гранадский эмират повержен, пьяная конница королей входит в Гранаду. Савонарола захватил власть во Флоренции и с помощью подростков устанавливает власть святости. Наступает XVI век. Москва отныне - Третий Рим, заявляет монах Филофей, а четвертому Риму не бывать. Джорджоне пишет "Юдифь с головой Олоферна", Эразм заканчивает трактат "Кинжал христианского воина". Леонардо пишет "Мону Лизу". В Москве карают, по решению церковного собора, еретиков из "жидовствующих". Микеланджело заканчивает роспись Сикстинской капеллы в папском дворце Ватикана. Альбертини заканчивает картину "Брак Св. Екатерины", а в Лондоне возводится великолепный Хемптон-корт. Взятие Смоленска московским войском Василия III. Трактат Помпонацци "О бессмертии души", гениальный Грюневальд, Нитхарт Готхард Матиас, создает Изенгеймский алтарь, Микеланджело заканчивает скульптуру Моисея для гробницы Папы Юлия II и, хлопнув рукой по колену статуи, в восторге кричит гневному мрамору: Говори! Дионисий создает визуальный храм икон света, где вера не повод для сомнений, а - праздник. И вот наконец первое сведение о Босхе - 9 августа 1516 года состоялось торжественное отпевание тела усопшего брата в капелле Братства Богоматери в соборе Св. Иоанна в Хертогенбосе.

С этим Братством в жизни Босха связана главная тайна - создание самого непонятного алтарного триптиха в мировой истории, получившего позднее название "Сад земных наслаждений" (музей Прадо, Мадрид). Считается, что она написана по заказу Братства. На центральной части колоссального алтаря 220х389 см! - между левой створкой почти традиционного "Рая" и правой створкой канонического "Ада" Босх рисует изумительную по красоте поэтичную оргию, где в эротический узор касаний сплелись тела сотен обнаженных мужчин и женщин, и исполнено это с таким ликованием, что еще в тогдашней Испании вспыхнул спор вокруг покойника Босха: а не ересь ли его живопись? Для террора той монашеской инквизиции, где голая плоть категорически осуждалась, грех любострастия, любовно изображенный на алтаре, был диким нонсенсом. Филипе де Гевара в 1636 году сетовал, что многие видят в живописце только воздух для полета химер, а не мыслителя. Дискуссию закончил фанатик веры святоша Филипп II, который повесил столешницу Босха "Семь смертных грехов" прямо в собственной спальне.

Великий исследователь творчества Босха Френгер решил, что Босх принадлежал вовсе не к Братству Богоматери, не к союзу клириков и мирян, а был авторитетным членом Братства Свободного Духа, адамитов, еретической секты, и промискуитет был частью обрядовых таинств адептов секты, которая считала, что публичное соитие позволяет верующим достичь состояния невинности, в котором Адам пребывал до грехопадения. Алтарь "Сад земных наслаждений" был написан Босхом для совершения таинства адамитов.

Был ли Босх адамитом? Не помню. Но он фанатично сомневался в каждой букве книги Бытия и Святых Евангелий. Его живопись - это тайнопись его мистических озарений, где все подвергнуто самой иезуитской шифровке. Босх считал, что Бог совсем не то, что мы все думаем, что Бог всего лишь лицо еще более высшей силы. Конечно, ее и можно было б назвать истинным Богом, но Босх считал такое исправление логической ошибкой, унижением тайны, подчеркивая расстояние между Богом и высшим Секретом, всего лишь взор которого уже и есть Бог. То же самое он говорил о Сатане: это вовсе не то, что мы, глупцы, понимаем! Но о том, как же нужно понимать "дьявола", ничего никогда не сказал. Во всяком случае, Христа он считал всего лишь пророком, но уж никак не самим Господом. Бессилие Христа - тема всей его живописи, начиная хотя бы с картины "Брак в Кане" (Музей Бойманс-ван Бейнингем, Роттердам). Вялый одутловатый Христос сидит, смежив веки, между новобрачных, не замечая - не дано! - что на свадебном пиру хозяйничает всякая нечисть, что даже кабанья голова на блюде изрыгает хулу, а капители безобразно корчат рожицы. И нечистой силе наплевать на явление божественного Агнца.