Страница 5 из 27
По пустой улочке за ним спешил воришка со склада. Поймав взгляд Амина, остановился. Простенькое лицо побережца расцветила совершенно плутовская улыбка.
Амин молча смерил его сердитым взглядом, отвернулся и пошёл дальше. Мальчишка не отставал. И бежал вприпрыжку, пока Амин не остановился снова.
- Что ты здесь делаешь?
Мальчик насупился.
- Как что? Иду.
- Куда? - уточнил Амин, думая, что ещё чуть-чуть – и маленький вор получит за случай на складе сполна.
Мальчик почесал затылок и словно само собой разумеющееся выдал:
tК тебе.
Амин мысленно застонал.
- Откуда ты? Где твои родители? - с трудом сохраняя самообладание, спросил он. - Ты прибыл с караваном или на корабле?
Мальчишка склонил голову набок и снова почесал затылок. Пробурчал, ткнув пальцем в небо:
- Оттуда я. И мне некуда идти. Пусти к себе, а? - и снова широко улыбнулся.
Амин медленно вдохнул. Так же медленно выдохнул, успокаиваясь.
Стая голубей, с шумом хлопая крыльями, взлетела в тающее закатом небо.
- Ну мы идём, да? - дёргая себя за ухо, поторопил мальчик.
Амин кивнул.
- Идём, - и, подойдя ближе, добавил: - Давай руку.
Мальчик окинул его странным взглядом, но руку в ответ протянул. Амин совсем не удивился, почувствовав, что пальцы у воришки липкие. На мгновение юноше стало интересно, сколько сладостей этот негодник сегодня успел слопать?
Они повернули в левый проулок, оттуда – в ещё один и, наконец, впереди показалась высокая, богато украшенная резьбой по камню башня.
- Не думал, что ты живёшь в храме, - удивлённо протянул мальчик, разглядывая башню.
Амин молча огляделся, заметил группу младших учеников, гуськом идущих из медресе за учителем. И подтолкнул мальчика к ним.
- Нет. Ты живёшь. Уважаемый сайед! Вот, от вас отбился.
Жрец мазнул равнодушным взглядом по Амину и обалдевшему воришке, махнул рукой, и выскочившие словно из неоткуда младшие служители-рабы живо поставили мальчишку в строй.
Амин, не став дожидаться, когда негодник поднимет шум, поспешил на свою улочку.
...Вадд-месяц выбрался на небо, в храме Аллат отслужили молитву. Амин с усталым вздохом упал на потёртый ковёр и попытался забыть, что во рту с утра маковой росинки не было... когда над ухом вдруг раздалось:
- Слушай, а я не понял той шутки с храмом.
- Иблис!
- Да нет, я всего лишь.
Амин медленно приподнялся на локтях и неверяще уставился на сидящего рядом мальчика.
- Ты? Как ты... как ты здесь оказался?!
- Вошёл, - пожал плечами воришка, кивая на открытую дверь. - Слушай, а у тебя случайно нет тех больших сладких ягод? Ну, тёмно-синих. Мне они понравились.
Амин, в который раз напомнив себе, что имеет дело с ребёнком (хоть и очень странным, и очень наглым), молча встал, схватил негодника за шиворот и поволок к двери.
Мальчик и не думал вырываться. Молчал, даже когда вылетел за порог – только удивлённо глядел на Амина через плечо.
- Во имя всех богов! - выдохнул юноша. - Или ты оставляешь меня в покое, или я зову стражу и тебя возвращают к родственникам. Или в храм, если ты сирота. Понял? Тогда пошёл вон отсюда!
- Но ты же сказал, что я сын твоей сестры, - обиженно отозвался воришка.
Амин, взявшись за дверную ручку, сердито бросил:
- У меня нет сестры.
И хлопнул дверью перед носом удивлённого мальчика.
...В тягучей тишине южной ночи тоскливо завыла соседская собака. Спустя минуту к ней присоединилась ещё одна. И ещё. Потом чей-то визгливый голос проорал ругательства, и собаки – так же по очереди – замолкли.
Амин ворочался с боку на бок. Глаза слипались от усталости, но пустой желудок всё не давал уснуть. Пора бы к голоду и привыкнуть, но пока не получалось.
Амин улёгся на спину и, положив руки под голову, уставился в потолок, принявшись изучать давно знакомые трещины.
За дверью тихонько, но очень жалостливо затянули песню кочевников – древний гимн гостеприимству.
Амин изумлённо прислушался: какому это певцу-шади вздумалось явиться в их бедный квартал? Да ещё такому сладкоголосому. И странно-знакомому. Но, когда голос дошёл до припева-речетатива, юноша сразу вспомнил, где его слышал.
Мальчишка мгновенно заткнулся, стоило Амину распахнуть дверь. И, по-прежнему стоя на коленях у порога, грустно вздохнул:
- Ну чего ты такой упрямый, а?
Амин услышал, как застучали ставнями соседи, явно разбуженные песней, и торопливо втащил мальчика в комнату.
- Какого шайтана ты ко мне прицепился?!
Мальчик только устало улыбнулся и, степенно поправив видавшие виды рукава посеревшей абайи – рубашки до колен – демонстративно растянулся на ковре в центре комнаты. И нарочито спокойно засопел.
Амин тихо застонал. Посмотрел на мастерски притворяющегося спящим ребёнка, подумал, что ночью всё равно тащить его некуда – в такой час даже жрецы спят – и улёгся рядом.
Последним, что он почувствовал, прежде чем провалиться в долгожданный сон, был мальчик, подползший поближе и уткнувшийся носом ему в бок. Странно, но это почему-то казалось по-домашнему уютным.
Медленно, проделав недолгий путь по дороге-небосклону, месяц-Вадд направил колесницу за горизонт. Ему на смену явилась красавица-Аллат – распустила косу, скинула накидку-гишуу.
Мальчик сладко дрых, умильно положив руку под щёку. Проснувшийся Амин смотрел на него и с трудом преодолевал искушение пнуть негодника.