Страница 9 из 162
* * * И нам, мечтателям, дано{18}, на склоне лет в иное канув, перебродившее вино тянуть из солнечных стаканов, в объятьях дружеских стихий служить мечте неугасимой, ценить старинные стихи и нянчить собственного сына. И над росистою травой, между редисок и фасолей, звенеть прозрачною строфой, наивной, мудрой и веселой. 1952 УТРО С ДОЖДЕМ И СОЛНЦЕМ{19} Хорошо проснуться рано, до зари глаза продравши, чтоб, окно тряхнув за раму, мир увидеть солнца раньше. Город спит еще и снится сам себе иным и лучшим. Дремлют длинные ресницы. Зори плавают по лужам. Спят друзья под крышей каждой, ровно дышится во сне им. Быт господствует пока что, эпос явится позднее. Милый дождик, мелкий, меткий, золотой, веселый, ранний, сыплет звонкие монетки на асфальтовые грани. Вот он дымкой стал весенней, до земли не долетевшей, чтоб фонарики висели на листве помолодевшей. Капли с чашечек роняя, где-то ландыши запахли… Хорошо ль тебе, родная? Все наладится, не так ли?.. Между тем взошло, взыграло в нежном гуле, в алом блеске, солнце ломится сквозь рамы, ставни, шторы, занавески. Солнце! Солнце! Сколько солнца на полу, в углах, повсюду. Все горит, звенит, несется. Я смеюсь! Не верю чуду. Как, смотря в людские лица, гладя волосы у женщин, всех обнять и всем открыться, души радостью обжечь им. Сколько их, полуодетых, подымаясь под будильник, трет глаза, балует деток, наспех рвет шнурки ботинок. И потом, фырча под краном так, что мнится: ну конец им, по плечам, бокам багряным трет мохнатым полотенцем… Солнце! Солнце! Все проснулись. Вышли тысячи, которым расходиться между улиц по заводам, по конторам. С лиц слетает беззаботность. Плоть по делу заскучала. Солнце! Солнце! День зовет нас. Можно все начать сначала. Не позднее 1952 РОДНОЙ ЯЗЫК{20} 1 Дымом Севера овит, не знаток я чуждых грамот. То ли дело — в уши грянет наш певучий алфавит. В нем шептать лесным соблазнам, терпким рекам рокотать. Я свечусь, как благодать, каждой буковкой обласкан на родном языке. У меня — такой уклон: я на юге — россиянин, а под северным сияньем сразу делаюсь хохлом. Но в отлучке или дома, слышь, поют издалека для меня, для дурака, трубы, звезды и солома на родном языке? Чуть заре зарозоветь, я, смеясь, с окошка свешусь и вдохну земную свежесть — расцветающий рассвет. Люди, здравствуйте! И птицы! И машины! И леса! И заводов корпуса! И заветные страницы на родном языке! 2 Слаще снящихся музык, гулче воздуха над лугом, с детской зыбки был мне другом — жизнь моя — родной язык. Где мы с ним ни ночевали, где ни перли напрямик! Он к ушам моим приник на горячем сеновале. То смолист, а то медов, то буян, то нежным самым растекался по лесам он, пел на тысячу ладов. Звонкий дух земли родимой, богатырь и балагур! А солдатский перекур! А уральская рябина!.. Не сычи и не картавь, перекрикивай лавины, о ветрами полевыми опаленная гортань!.. Сторонюсь людей ученых, мне простые по душе. В нашем нижнем этаже — общежитие девчонок. Ох и бойкий же народ, эти чертовы простушки! Заведут свои частушки — Кожу дрожью продерет. Я с душою захромавшей рад до счастья подстеречь их непуганую речь — шепот солнышка с ромашкой. Милый, дерзкий, как и встарь, мой смеющийся, открытый, розовеющий от прыти, расцелованный словарь… Походил я по России, понаслышался чудес. Это — с детства, это — здесь песни душу мне пронзили. Полный смеха и любви, поработав до устатку, ставлю вольную палатку, спорю с добрыми людьми. Так живу, веселый путник, простодушный ветеран, и со мной по вечерам говорят Толстой и Пушкин на родном языке. 1951 вернутьсявернутьсявернуться