Страница 19 из 62
Эта фраза была мне не очень понятна, однако я вполне почувствовала ее дурной смысл, словно предчувствие плохой погоды. Ощущая на себе взгляды Скеннера и Мэрит, которые пытались делать выводы по моему лицу, я напряглась и попыталась развить предложенную мне мысль до чего-нибудь более понятного. Враждующие галактические группировки плюс сверхтехнология, плюс одержимые ученые…
— Все это в итоге является неплохой подпиткой для безумия.
Спок надул губы и задумчиво кивнул.
— Подходящее сравнение. Космическая потасовка — это разговорный термин, но все же довольно точный. Морни явно недооценивает серьезности последствий своих действий. Когда начнутся космические войны, жизни отдельных обитателей Галактики не будут представлять интереса, и мир станет не более, чем словесной трескотней. На самом деле Морни приговорила себя и других членов своей команды к насильственной смерти.
— А Бома хотел воспрепятствовать этому, но не получил поддержки у остальных?
— Вкратце — да. Бома обратился к капитану Кирку, потому что он…
— Имел те же основания, что и Пол Берч, когда он решил расстроить планы Риттенхауза, — догадалась я. — Он знал, что на Кирка можно положиться в этой ситуации, и тот не станет болтать лишнего. Я права?
— Именно так. Он также хорошо представляет себе последствия космических потасовок. Десяток войн, даже мелких, способен разрушить хрупкую структуру теперешнего внутригалактического равновесия. Если технологией сверхускорений завладеют враги, сразу же изменится баланс сил.
Владелец технологии, кем бы он ни был, приобретет колоссальные экономические и военные рычаги давления на других.
— Неужели это настолько серьезный технологический прорыв? — спросил Маккой. Спок нахмурился — На бытовом уровне — несомненно так. А в деталях: Морни со своей командой провели успешные исследования по проблеме методики сверхвысокой очистки трилития от дилития Он замолчал и уставился на Маккоя Я наблюдала за тем, как они обменялись взглядами, как это же сделали Скеннер и Мэрит. Спок что-то негромко заметил Маккою и теперь ожидал его ответа. Очевидно, сейчас он отомстил доктору за недавние насмешки и с нетерпением ждал, пока Маккой проявит свое полное незнание предмета разговора.
Маккой неловко переменил ногу, надул губы и осмотрелся. В конце концов доктор не выдержал.
— Ладно, — огрызнулся он. — Продолжайте.
— Трилитий, — продолжил Спок, скрывая свою победу и тем самым зарабатывая себе лишние очки, — существовал только в теории до самого последнего момента как потенциальный источник энергии для двигателей, обеспечивающих сверхускорение. Доктор Морни четыре года назад с успехом синтезировала его в форме твердого вещества, но оказалось, что он может существовать только в среде мощных потоков, состоящих из комбинации "вещество антивещество". Другими словами, как только установка отключается от источника питания, трилитий мгновенно распадается. В прошлом году Морни, Перрен, Бома и Сарда совместно изобрели механизм, позволяющий удерживать трилитий на протяжении рабочего цикла двигателя уже без присутствия потоков вещества и антивещества. А это, доктор, уже нечто большее, чем просто новый тип двигателя.
Спок говорил, тщательно выбирая слова, ощущая всю запутанность сложившейся ситуации. От нас требовалось попытаться разобраться во всех мелочах. Сжатый стиль его речи заставил меня проникнуться ответственностью момента. Я начала что-то понимать. Если Клингоны, ромуланцы, орионы или другие из проводящих агрессивную политику правительств поймут, что могут завладеть столь грозной технологией… действительно, это может стать настоящим безумием. А в задачу Федерации входит — не упустить техническое новшество, не позволить ему попасть в руки врагов. Других вариантов нет.
Все предельно ясно. Морни сделала столь же отчаянную ставку, как и Риттенхауз, который верил, что под его руководством Федерация способна победить в любой развязанной им же войне.
Я облизала пересохшие губы.
— Это подразумевает полное освобождение от чувства вины и себя, и других членов ее команды?
Спок выпрямился.
— Откуда вам это известно? Я пожала плечами.
— Это обычный логический вывод, — вначале я хотела объяснить ему, на что способен отчаявшийся человек, но затем передумала.
Спок снова коснулся рукой одной из контрольных кнопок, и появилось изображение еще одного лица, на этот раз — угловатого лица вулканца. Не переставая думать о Сарде, я попыталась запомнить это лицо. Оно было моложавым, правда, не столь юным, как лицо Сарды. Незнакомец предпочитал не стричь свои черные волосы, свисавшие ему до плеч; вулканца в нем выдавали плотно прижатые уши, такие, как у Спока.
Его серебристо-серые глаза смотрели вызывающе, или мне так показалось.
— Это третий член их команды, по имени Перрен, специалист по космической физике. Он работает вместе с Морни над проблемой сверхускорений уже около восьми лет. Если Морни в их связке выступала, скорее, как теоретик, то он силен в прикладных отраслях. Она усовершенствовала теорию, а он — оборудование для экспериментов над сверхускорениями.
— Еще один вулканец, работающий над созданием оружия насилия? спросила Мэрит. Спок удостоил ее легким кивком головы.
— Сверхускорение само по себе не является инструментом насилия над другими. Однако, вы правильно предположили, что Перрен уклонился от типичного для этого народа представления о морали.
— Вы хотите сказать, что в этом отношении он похож на Сарду? — я попыталась провести параллель. — Отвергнут своим же обществом. Потому что по своим способностям и наклонностям не соответствовал образу вулканца?
— В чем-то он похож на Сарду, — согласился он. — Но сходство невелико. Сарда сожалеет о своем отходе от стиля жизни вулканцев и пытается вернуть утраченное. А Перрен, — добавил он, — ни о чем не сожалеет.
Краем уха я слушала, как Спок продолжал свои объяснения необходимости путешествия на Аргелиус, того, почему Морни с сообщниками решила податься на эту отдаленную планету у самого края исследованного космоса, чтобы воспользоваться аморфной культурой и нейтралитетом Аргелиуса как крепостью. Странное стечение обстоятельств. Угроза космической потасовки, исходящая от самой спокойной планеты в Галактике. Даже в чем-то поэтично.
— В Совете Федерации пока не все знают о состоявшейся краже, продолжал Спок. — Профессор Морни еще не сделала никаких официальных заявлений, но, по-видимому, это дело ближайшего времени. Бома считает, что первым туда должен прибыть капитан Кирк для того, чтобы попытаться предостеречь их научную команду от опасностей, причиной которых они могут стать сами, вступить с ними в переговоры, прежде чем станет поздно.
Я выпрямилась, и в моей спине что-то хрустнуло.
— А какова моя роль?
— Вы, командир Пайпер, — козырная карта в колоде капитана Кирка.
Посылать к Аргелиусу «Энтерпрайз» — слишком заметное и небезопасное предприятие…
— Понятно, — проворчал Скеннер после долгого молчания. — Эффект военного корабля, внезапно всплывшего в ванне.
Спок помолчал.
— Я собираюсь вернуться на мой челнок, нам следует подойти к их городу с двух направлений. В вашу задачу входит обнаружить местонахождение лейтенанта Сарды и изолировать его от Морни и Перрена. Затем я сам попытаюсь найти Перрена, а профессора Морни оставлю для капитана Кирка.
— По принципу "разделяй и властвуй", — прокомментировал Маккой.
— Естественно. Далее, если нам удастся изолировать их друг от друга, то они не смогут передать врагам все технологические детали, и угроза существенно снизится.
У меня затекли ноги.
— Но капитан Кирк остался на Земле, — возразила я. — Его сняли со шхуны и направили для допроса…
— Капитан Кирк, — ответил Спок, — в нужное время будет здесь, командир.
— Но…
Его уверенность в капитане Кирке, даже не подкрепленная никакими доказательствами, позволила мне избавиться от остатков подозрения в том, что я оказалась составной частью не до конца продуманного и подготовленного плана в качестве мелкой шестерки в большом несмазанном механизме. Спок пристально смотрел на меня и сквозь меня, и когда он медленно подмигнул мне, я поняла, что наши мнения о капитане Джеймсе Кирке можно считать согласованными.