Страница 16 из 55
В следующее утро, глас труб и бубнов возвестил наставшее время к подвигам. Кроме множества придворных Князя Полянскаго, съехалось на определенную к тому площадь до пятидесяти иностранных богатырей. Они объявили имяна свои токмо одному начальнику; а впрочем имели право скрывать друг от друга не токмо оныя, но и лица свои под личниками шеломов. Устав обрядов, при таковых тoтехах наблюдаемых, написан был на больших досках крупными буквами; доски оныя повешены были на двух столах пред вратами площади, чтоб всяк читaл и неведеніем отговариваться не мог. Во внутренности площади находилось возвышенное место, на котором сидел начальник с прочими судіями, для замечанія отличающихся в подвигах и достойных награжденія. Как площадь сія избрана была пред окнами дворца, то Государь Полянскій с своею супругою смотрели из своих покоев; а для прочих зрителей по обеим сторонам сделаны находились возвышенныя примости с уступами, подобно как в Греческих позорищах бывает. По данному знаку в трубы богатыри разделились на две половины, и разъехались в противныя стороны, а судьи сели на своей скамье. С новым звуком труб, яко знаком к началу подвигов, выехал с правой стороны богатырь в серебряных латах с голубыми звездочками, на бодром вороном коне, имея на шишаке своем синія перья. Он вызвал крайняго человека с левой стороны, который не мешкав выехал. Они долго разъезжали по площади, шурмуя своими тупоконечными копьями, и отдав честь Государям, а по том госпожам, разъехались; они сразились так жестоко, что копья их разлетелись, преломившись на мелкія части. Никто из них не получил преимущества над своим противником, опричь того, что оба они в седлах своих немного пошатнулись. В честь им проиграли на трубах, и они уклоня обломки копьем своих, разъехались на прежнія места.
По тoм выехал вызыватель уже с левой стороны в золотых латах и с желтыми перьями на шишаке; на броне его написаны были черныя розы. Противник его, выступившій с правой стороны на белом коне, имел на себе латы черныя с пылающим пламенем, и с надписью на щите: я горю повсюду. Он показывал благонадежный вид, что с перваго разъезду вышибет своего противника из седла; однако от удара его чуть не до хребта лошадинаго нагнулся. Впрочем и он переломил копье об грудь своего противника. Вызыватель его не оказал ему при съезде обыкновенной копьем чести, за что охотно желал он в другой раз с ним съехаться; но было то противно обряду, и принужден он отложить мщеніе до другаго случая.
По устaвам вызов оставался опять на правой стороне и с оной выехал дородной богатырь на темнобуром коне, в зеленой броне. На щите его написан был Всадник с надписью: мне вольность драгоценна. Противник его выехал на таковом же коне в темной броне; на щите у него видима была печальная девица, прощающаяся с своим любовником и с надписью: щастлив смеющійся среди нещастія. Когда они сразились, противник его получил такой ударь, что принужден схватиться рукою за седло; но и сам он от крепкаго упору отoрвал стремено свое. Впрочем оба они копья свои с желаемым успехом друг другу об грудь переломили.
По окончаніи сего следовал на средину площади четвертой вызыватель в унылом виде. Всяк легко мог приметить, что мысли его не сходствовали с наружностію. Он имел на себе броню золотую с красными лиліями; на щите его изображен был цветущій луг с гуляющею по оному девицею в легком платье, с надписью: одеяніе не доказывает о внутреннем состояніи. Заключали, что уныніе его происходит от робости; в чем однако весьма обманулись. Противник его, исполинскаго росту, выступил с великою отважностію. Имел он броню вишневаго цвету; а на щите сіяющее солнце с надписью: пред всем отлично. Но при съезде сей великорослый гордец выбит был из седла, как легкое перо. Он лежал на земле растянувшись, может быть больше от стыда, пока щитоносец его приближась не помог ему встать; он, сев на коня, удалился из ограды. Победителю по уставам оставалось право к вторичному вызову; он и не пропустил возпользоваться сею выгодою. Вызванный им появился в черных латах, имея на щите изображеннаго ястреба, гонящагося за малою птичкою, с надписью: наконец ты устанешь. Успех сего новаго противника мало различествовал от прежде побежденнаго; он упал и с своею лошадью от удара. Оправдало онаго лишь то, что он мог слагать вину на коня своего, и что он равномерно с победителем переломил копье свое. Сам победитeль оказал ему честь низким уклоненіем копейнаго обломка; они отъехали на места свои.
Выступил за тем с левой стороны вызыватель с открытою печалію; потому что сверьх золотой его брони чрез плечо повязан был черной военной пояс, и на шишаке его алыя перья сдернуты были черною лентою. На щите его видим был молодой воин, стоящій на коленах пред девицею, отвращающею от него лице свое, с надписью: надежда моя, пока жив. Он вызвал с правой стороны всадника, имеющаго на себе черную броню, алую перевязь, и на шишаке черныя перья, соединенныя алою же лентою. Казалось по виду их, что они были друг другу знакомы, и желали охотнее сразиться на остром оружіи, нежели на тупоконечных копьях; ибо противник сей выехал не в свою очеред, упредя в том двух человек. Они напали друг на друга с жестокостію; но вызванной упал от удара и с лошадью, которая переломила заднюю ногу, да и сам Всадник вывихнул руку, и ранил себя на обломок копья своего противника. Он снесен был на руках щитоносцами; равно и лошадь его стащена прочь. Победитель в золотой броне остался доволен, и не вызвав по своему праву другаго, оъехал на свое место.
После сего сражались многіе иностранные богатыри, о коих по виду их шишаков, имеющих подобіе голов разных лютых зверей, заключали, что были то разных королевств немецкіе рыцари. Успехи их были не совсем отличные; однако заслужили они похвалу за свое искусство и храбрость.
Между тем очередь дошла быть вызывaтелю опять с левой стороны. Выехал оттуда широкоплечистый, богатырь с высокомерным видом. Он не вызывая никого разъезжал на пегом жеребце своем так долго, что судьи принуждены были напомнить ему об оном. Он скрыл свою о том досаду, и вызвал противу себя противника из правой стороны в синей броне. Вызванный не допущен был им к обыкновенному проезду, шурмованію и оказанію почестей высоким особам и госпожам; чем нарушен был обряд. Обиженный намерился отмстить ему за то, но щастіе не соответствовало его сердцу; он выбит был из седла, и принужден со стыдом удалиться. Возгордившійся тем победитель не пропустил возпользоваться своим щастіем, и вызвал другаго.
Вызов сей пал на Вадима, которой обрадовался случаю, что может копье свое преломить об грудь такова богатыря, которой оказал уже свою силу и искусство. Чубарый приведенный Простаем конь, совершенно соответствовал желаніям своего Всадника, который с своей стороны доказал, что он был искуснейшій ездок. Вадим, разъезжая вкруг, разновидным шурмованіем копья своего отличился пред прочими, и пріобред еще не сражаясь рукоплесканіе от зрителей. Между тем и вызыватель старался не уступить ему; но истоща все знаніе, принужден остановиться, когда еще Вадим и половины ухваток своих не сделал. Он досадовал на себя и на противника своего, однако, гнев его прекращен был при съезде. От перваго удару вылетел он, как бы легкое перо, из седла своего, уронив копье из руке и вырвавши горсть волосов из гривы лошадиной, за кою ухватился было для удержанія. Паденіе его было столь жестоко, что он лишился чувств, и был поднят служителем своим. Он хотел опамятовавшись сесть опять на коня своего, но скотина, как бы сердясь, за утрату первой славы, начала брыкать, и сбила его долой. Нещастной богатырь, повредив ногу, отнесен был с площади. Простай, одетый щитоносцем, стоял на ряду с своею братьею до тех пор, как служители не побежали на помощь к упадшему богатырю; он заключил, что бегут они напасть на его господина, и обнажа саблю свою, прискакал к Вадиму. Не бойся ничего, вскричал он, пока я с тобою! Досадно было Вадиму, что щитоносец его оказал всенародно простоту свою; он давал ему знак копьем своим, чтоб он прочь отъехал; ибо не хотел говорить, чтоб его не узнали. Хитрой Простай счел, что господин отдает ему копье свое для вызванія кого нибудь на поединок; он видел уже, каковой можно притом подвергнуться опасности. Нет, барин! закричал он; мне не льзя здесь мешаться в таковую опасную драку, которую вы помехою называете, и к коей и ни малой охоты не имею. Вадим, чтоб избавиться от дурачеств слуги своего, подъехав шепнул ему на ухо: убирайся скорее отсюда; за тем что на этом месте тотчас вызовут тебя на поединок, и ты принужден будешь драться и не хотя. Услышав сіе Простай, поскакал в великой робости на свое место, и дал господину своему свободу вызвать новаго ратоборца. Сей выехал к нему в белой на подобіе чешуи сделанной броне, с красным военным поясом, имея на щите изображенное сраженіе младенца со львом, без надписи. Участь сего новаго противника не лучше была предшедшаго; он слетел с коня вместе с седлом, у коего оборвались от удару подпруги: но Вадим неподвижно сидел на коне своем. Вадим, не гордящійся и сею победою, извинял побежденнаго, и относил паденіе его к оплошности оруженосца. Побежденный отъехал доволен умеренностію своего непріятеля; а Вадим, сражаясь после того еще с десятью другими, всех повыбил из седел. Он не хотел больше пріобретать славы, и оставя место для других, отъехал в свою сторону.