Война Спартака

Медосад, начальник телохранителей, верный товарищ, сказал :

- Мне не по душе глядеть на людей, хотевших убить тебя.

Спартак поднял голову:

- А ты не гляди. Они требуют помощи, которую ждут от меня.

- Спартак, - недовольно заметил Медосад, - я не орфик, я гладиатор. Ты сам учил нас, что нарушение дисциплины всегда должно караться.

- Предоставь это римлянам.

- Тогда не бездействуй. Почему мы стоим и не движемся?

- Мы упустили время. Впереди Лукулл, сзади Помпей с Крассом.

- Значит, мы обречены?

- Мы станем сражаться.

Узнав о приближении римских войск, лагерные буяны присмирели. На сходке люди стояли потупившись. Оглядев их ряды, понурые лица, одежонку, корявые руки, неумело схватившиеся за мечи, он сменил гнев на милость и сказал всё, как есть.

- Из-за вашего бунта мы потеряли пять дней. Я не требую выдачи и казни зачинщиков. Требую послушания. Теперь наше спасение - скорость. Мы должны опередить Лукулла и овладеть Брундизием.

И распорядился уничтожить обоз. Захваченное имущество не должно было замедлить их движение.

Повиновались беспрекословно. Уходили, не оглядываясь на чёрный дым, валивший от зажжённых повозок, набитых поклажей.

Конь ему всё-таки приснился, - но сон был тревожен. Волшебный конь уже не летел по воздуху, но тяжело скакал по земле, бескрылый, утомлённый, загнанный. Вглядевшись, фракиец с недоумением узнал своего Перса. Вокруг скакал и друзья - Ганник, Крикс, Эномай, и лица их были безрадостны. Он хотел заговорить с Криксом, посетовать на его строптивость, и вдруг вспомнил, что тот давно убит. Все они тут были мертвецами, и он скакал наперегонки с ними. Хотел вырваться, замедлить бег, но конь не слушал поводий, огрызался, зло ржал. Полно, Перс ли это? Он огрел коня плёткой. Тогда, взвившись на дыбы, конь страшно заржал и стряхнул его со спины. Седок полетел вниз. Падение было так болезненно и страшно, что, содрогнувшись, Спартак пробудился. Болело сердце, - там, где только что наступило копыто. Сон, лишь сон, пустое...

Но, уже проснувшись, он слышал удаляющийся топот лошадей и глотал поднятую ими пыль.

5. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОСЛАНЦА

Дорога на Брундизий была свободна. Всё живое в страхе разбежалось перед лавиной беглецов, устремившихся к морю. Двигались налегке, растеряв второпях многих из тех, кто не в силах был держать оружие, не делая привалов, лишь бы успеть. Позади был Красс с семью легионами, и на подмогу ему спешил Помпей.

Навстречу спартаковцам по каменистой дороге шёл один-единственный человек, - оборванный, заросший бородой странник без всякой поклажи. Им оказался учитель Олор.

Передовые, задержав его, принялись грубо допрашивать.

- Отведите меня к Спартаку, - потребовал он.

Учитель предстал перед вождём, - неузнаваемый, исхудавший, немытый, но живой.

- Зачем ты вернулся? - воскликнул изумлённый вождь, сдерживая коня.

- Доложить о выполнении задания и предупредить тебя.

- Мне известно, что царь потерпел поражение, - отмахнулся Спартак. Весть о разгроме понтийского войска, несколько лет подготовлявшегося Митридатом для продолжения войны с Римом, уже дошла до Италии.

- Царь не смирится с поражением. Твоё письмо Митридату повезли верные люди, и когда-нибудь оно непременно дойдёт до него.

Идя рядом с вождём и касаясь лошадиного бока, Олор продолжал говорить:

- Меня отправили назад, потому что в Пергаме я заболел и стал обузой. Сейчас я иду прямиком из Брундизия. В пути мой корабль обогнал военные триремы. Это войско проконсула Македонии. Сейчас уже, конечно, оно высаживается в порту.

- Как? - сильно натянул поводья Спартак. - Лукулл в Брундизии?

- Я спешил предупредить вас.

Не слушая больше Олора, вождь распорядился остановит движение.

Чувствуя себя лишним и не зная, куда деваться, Олор, помявшись, осмелился попросить распоряжения на свой счёт. Вспомнив что-то, Спартак махнул рукой:

- Твоя невеста с нами. Поищи у стряпух.

Здесь?! Силы небесные! Не у германцев, не за тридевять земель, но здесь. Не обращая больше ни на кого внимания, Олор бросился разыскивать Элену.

Он нашёл девушку довольно быстро: женщин среди спартаковцев оставалось уже немного. Его неверная невеста как ни в чём не бывало сидела в повозке и приветливо улыбалась ему. Приблизившись, он молчал, не в силах справиться с волнением.

- Олор! - удостоверилась Элена. - Ты?

Они шли рядом по дороге, и девушка рассказывала ему о смерти дедушки и своих злоключениях, не обмолвившись, впрочем, о своём пребывании у германцев и несостоявшейся свадьбе с Криксом.

- Не исчезай, пожалуйста, - просила Элена.

Подменили её, что ли? Она была искренне рада его появлению. Значит, недаром он переплыл столько морей, прошёл столько дорог, и не пал духом. Когда в Пергаме он заболел и спутники его оставили, тогда, в дни отчаяния, кое-как выздоровев, блуждая по городу, голодный и несчастный, он часто видел на перекрёстках уличных писцов. Дела у них шли бойко, клиентов было достаточно. Зная язык эллинов и владея письмом, он и сам мог бы сесть на перекрёстке. Глядишь, и прожил бы худо-бедно. Но Элена была далеко, а Спартак гулял по Италии, и даже прокатился слух, будто гладиаторы пошли на Рим. Пускай уличные писцы строчат прошения неграмотным пергамцам и хороши зарабатывают, он не станет отбивать у них хлеб. Его место там, где Спартак. Быть может, он разыщет Элену... И чудо свершилось.

Желая снова сделаться полноправным спартаковцев, Олор полюбопытствовал, к кому ему надо обратиться с просьбой выдать плащ и тессеру на хлеб.

- Никаких раздач больше нет, - покачала головой Элена. - Обоз сожжён. Но не тужи: у меня в повозке есть буханка хлеба. До Брундизия мне столько не съесть. Мы поделимся.

Она ещё не знала про Лукулла.

- Лучше ешь его, не откладывая, - печально посоветовал он.

То, что в Брундизий идти незачем, вскоре стало известно всем и беглецов охватило смятение. Элена заплакала.

- Нечего бояться, раз с нами Спартак, - попробовал утешить её Олор. - Мы не пропадём. Тут не Везувий, не Бруттий, а открытая местность, виноградные лестницы не понадобятся, чтобы бежать от опасности. Спартак обязательно что-нибудь придумает. Гляди, сколько крепких мужчин вокруг. Они сумеют постоять за себя. Да он и сам готов драться с римлянами и сейчас же пойдёт просить, чтобы ему выдали оружие.

Он в самом деле пошёл. Вожди совещались, расположившись прямо на камнях у дороги, и учитель скромно остановился поодаль.

- Вот человек, - принёсший известие о высадке в Брундизии Лукулла, - кивнул на него Спартак.

Охранник подвёл Олора к вожакам, и он, оробев, повторил свой рассказ о высадке римского войска.

- Этому человеку можно верить, я его знаю давно, - сказал Спартак. - Надо, не теряя времени, идти навстречу Крассу, который уже близко. Будем сражаться с римлянами поодиночке. Легионы Красса набраны наспех, плохо обучены и не рвутся в бой. Мы их рассеем. Затем повернём навстречу Лукуллу. Его воины утомлены войной в Понте и долгим морским плаванием, так что их можно не страшиться.

- А потом... Помпей? - осторожно спросил один из вождей. Грозное имя знаменитого полководца внушало неуверенность.

- Потом Брундизий. Сокрушив Лукулла, мы овладеем Брундизием.

Вожди хмуро молчали. Никто не спорил со Спартаком, понимая, что впереди тяжёлые сражения.

- Идите к своим отрядам и подготовьте людей, - приказал Спартак. - И помните: у нас нет выбора.

Вождю подвели коня. Уже верхом, он спросил Олора:

- Ты разыскал Элену? Позаботься о девушке. Уведи её куда-нибудь прочь.

- Как прочь?

- В горы. Спрячь её.

- Да она ни за что не уйдёт от тебя.

- Скажи, что этого хочу я.

Уже тронув коня, Спартак внезапно спросил:

- Тебе понравился Пергам?