Басни

Прошу вас выслушать сначала мой рассказ.

Я где-то прочитал, но где - не помню даже,

Что Мельник пожилой, а с ним его Сынок,

Так лет пятнадцати не больше паренек,

На ярмарку вели Осла их для продажи.

Заботясь, чтоб Осел, ведомый издали,

Не показался бы измученным с дороги,

Они веревкою ему связали ноги

И на себе его, как люстру, понесли.

Прохожий первый же в лицо чистосердечно

Расхохотался им: "Всех более, конечно,

Не тот из вас осел, который им слывет...

Вас прямо в балаган-подобную картину!"

Смутился Мельник тут, распутал он скотину,

Поставил на ноги. И что ж? Осел ревет,

И жалуется он на языке ослином.

Конечно, Мельник наш и ухом не ведет,

И к месту ярмарки путь продолжая с Сыном

Сажает мальчика на серого верхом.

Но вскоре три купца им встретились грехом,

И старший закричал: "Долой скорее, малый!

Не стыдно ли тебе? Старик в его года

Плетется, как слуга, разбитый и усталый".

"Что ж! Будь по-вашему, пожалуй, господа!"

Ответил Мельник им. Остановясь тогда,

Он влез на серого, а Сын пошел с ним рядом.

Но тут три девушки окинули их взглядом,

Промолвив: "Юноша чуть тащится пешком,

А старый на Осле уселся - бык быком,

Важней епископа он держится, бездельник!"

"Ступай своим путем, - сердито крикнул

Мельник,

И нечего чесать напрасно языки!

Я стар и не гожусь поэтому в быки".

Последовал обмен подобных же приветствий.

Вину свою признав, и Сына на Осла

С собой сажает он; но этим новых бедствий

Не избежал бедняк. Толпа навстречу шла,

И люди молвили: "Да что они, в уме ли?

Возможно ли Ослу подобный груз нести?

Должно быть, старого слугу не пожалели!

Он под ударами издохнет на пути;

Продать на ярмарке они желают шкуру!"

"Ну,-Мельник вымолвил,-возможно только сдуру

Пытаться угодить, как я, на целый свет!

Но все же неужель такого средства нет?

Попробуем еще". На землю сходят оба,

Осел же налегке, как важная особа,

Пред ними шествует. Но зубоскал один

При встрече крикнул им: "Слуга иль господин

Кто должен уставать? Ужели нынче в моде

Чтоб вислоухие гуляли на свободе?

Вы вставьте-ка его скорей в оклад!

Что обувь-то жалеть? Эй, Николай, назад!

Поется в песенке, что видеться с Жанетой

Ты ездил на осле, простись же с модой этой.

Нигде не видел я подобных трех ослов!"

И Мельник отвечал: "Себя без лишних слов

Ослом я признаю; но люди как угодно

Пусть хвалят и бранят меня поочередно,

Молчат иль говорят, лишь собственный мой нрав

Намерен тешить я и действовать свободно".

Так он и поступил, и был, конечно, прав.

А вы, мой друг, - останьтесь, уходите,

Венере, королю иль Марсу вы служите

Иль заберитесь в глушь провинции родной,

Обзаведитесь вы аббатством иль женой;

Но толков никаким вам не избегнуть чудом,

И пищу вы всегда дадите пересудам.

О. Чюмина.

Басня эта находится в сборниках Фаерна (примеч. к басне 24) и Вердизотти (прим. к басне 38), а также у Поджио Браччиолини (Bracciolini, 1380-1459), писавшего на латинском языке; сочинения его в середине XVI века были переведены на французский язык. Инициалы посвящения значат: "Господину де Мокруа"; Франсуа де Мокруа, Реймсский каноник (1619-1708), был близким другом Лафонтена. Рассказ о Мельнике с Сыном и об Осле переведен на русский язык Сумароковым ("Старик с Сыном и Осел").

44. Члены тела и Желудок

(Les Membres et l'Estomac)

Я должен мой рассказ начать изображеньем

Величья королей, их счастия и бед.

Желудок для того послужит мне сравненьем;

Все Члены чувствуют, доволен он иль нет.

Раз Члены, утомясь трудиться для Желудка,

Решили отдохнуть от суетных забот,

Пожить без всякого труда, как он живет,

И говорили: "Ну-тка,

Пускай он воздухом попробует прожить!

Довольно для него рабами нам служить.

Ничем не пользуясь, не зная развлеченья,

Потеем, трудимся мы только для него.

Попробуем же счастья своего

И поживем без горя и волненья!"

Решили так, и вот

Объявлено Желудку: пусть зовет

Он слуг других; ему не слуги

Ни Ноги, ни Спина, ни Руки.

Работа кончилась, но очень скоро Члены

Узнали зло от их измены.

Пустой Желудок, кровь не обновляя,

Все тело поразил, болезнью ослабляя.

Исчезла сила Рук и Ног,

Никто владеть собой не мог.

Тут все мятежники на деле увидали,

Что тот, кого они считали

Лентяем праздным, - тот для них

Трудился больше их самих.

С желудком сходны короли:

Они дают и получают;

На них работают все граждане земли,

Из них и пользу извлекают.

Король дает всем жить, труд честный поощряет.

Законом огражден, ремесленник живет,

Чиновник свой оклад исправно получает,

И барыши купец берет.

Король достойное достойным воздает

И всей страною управляет.

Прекрасно это все Менений рассказал,

Когда народ, сенатом недовольный,

На тягость жизни подневольной

Вдруг возроптал.

Завидуя могуществу и власти

Сенаторов, он с яростью вопил:

"Им весь почет, - нам все напасти,

Налоги, подати! Мы выбились из сил!"

И, возмущенный, за стенами

Сбирался грозными толпами.

Менений, приравняв бунтующих людей

К тем Членам, что подняли возмущенье,

Прекрасной баснею своей

Смирил народное волненье.

А. Зарин.

Из басен Эзопа. Этот рассказ, которым, как известно, воспользовался Менений Агриппа для успокоенья возмутившихся римских граждан, пользовался большой славой и в древности, и в новейшие времена. Его можно найти у Дионисия Галикарнасского, у Тита Ливия, у Рабле, у Шекспира (в "Кориолане") и проч. - Сумароков переделал басню на русский язык под заглавием: "Голова и Члены".

45. Волчья хитрость

(Le Loup devenu Berger)

По нужде Волк постился:

Собаки стерегли и день, и ночь овец.

Однако же и Волк был не глупец.

Вот думал, думал он и ухитрился,

Да как же?-пастухом, проклятый, нарядился:

Надел пастуший балахон,

Накрыл себя пастушьей шляпой,

И, опершись о посох лапой,

Подкрался в полдень к стаду он.