Басни

(Le Lion et l'Ane en chassant).

В день именин своих затеял царь зверей

Охотой позабавиться на славу.

Понятно, дичь его крупней,

Чем воробей:

Оленей, кабанов он загонял в облаву.

Чтобы удачнее охота та была,

Лев в помощь взял себе Осла,

Который, голосом Стентора обладая,

Загонщиком мог быть, лес ревом оглашая.

Установив его в засаде меж ветвей,

Прикрыв кустами от зверей,

Лев дал ему приказ

Реветь тотчас.

Лев был уверен: ни единый

Из всех зверей, услыша рев ослиный,

Не устоит,

И в страхе побежит.

Действительно: едва лишь по лесу раздался

Ослиный рев, - весь лес заволновался.

Не зная, что грозит, беды откуда ждать,

От страха звери заметались,

В смятеньи бросились бежать

И в сети Льву попались.

Осел по глупости успехом возгордился

И молвил: "Как я отличился!"

С презрением ему на то ответил Лев:

"Ты прав, - твой был ужасен рев.

Я сам бы от него пришел в смущенье,

Когда бы твоего не знал происхожденья!"

Лев и Осел на охоте

Осел обидеться бы мог,

Хотя осмеян был по праву...

Но для Осла в обиде нет тревог:

Осел - животное покладистого нрава.

Ф. Зарин.

Содержание заимствовано у Эзопа и у Федра. Стентор-греческий воин при осаде Трои, По Гомеру, его голос был равен пятидесяти обыкновенных человеческих голосов. На русской язык басню перевел Сумароков ("Лев и Осел"). Басня Хемницера "Осел, приглашенный на охоту" совершенно отлична по содержанию от Лафонтеновой.

42. Эзопово объяснение одного

завещания

(Testament explique par Esope)

Если верить тому, что Эзоп говорил

(Он умнейшим средь граждан считался,

И за мудрость у греков оракулом слыл:

Всяк с советом к нему обращался),

Вот одна из историй. Ее кто прочтет,

Занимательной, верно, найдет.

Один богач имел трех взрослых дочерей,

Различных по характерам. Кокеткой

Одна взросла в семье своей,

Другая - пьяницей, а третья - домоседкой,

Скупой, расчетливой. Отец,

О смертном часе помышляя,

Законам следуя, как истинный делец,

Духовную составил, оставляя

Имущество свое трем дочерям

По равным трем частям;

Жене ж своей лишь то, что каждая даст дочь,

Когда своим добром владеть не будет мочь.

Вот умер он. Все тотчас поспешили

Узнать, кого и чем он наделил.

Когда же завещанье вскрыли,

Неясный смысл его невольно всех смутил.

Что матери возможно дать,

Когда своим добром не будешь обладать?

Что в завещании хотел сказать отец?

Напрасно думали и мудрый, и глупец.

Вот судьи собрались, устроили совет

И головы свои ломали;

Но как слова ни толковали,

Все в завещанье смысла нет.

И, выбившись из сил,

Совет решил:

Пусть дочери добро все поровну поделят,

Кому что нравится; а матери своей

Пусть каждая из дочерей

Назначит пенсию иль часть добра отделит.

Согласно этому решенью,

Устроили раздел при помощи судей,

И каждая сестра по своему влеченью

Взяла одну из трех частей:

Кокетка дом взяла со всею обстановкой,

С конюшнею роскошных рысаков;

Чтоб ежедневно тешиться обновкой,

Взяла портних, уборщиц, евнухов,

Все драгоценные убранства.

А пьяница, для кутежей и пьянства,

Все принадлежности пиров:

Буфеты, погреба с вином сортов различных,

Для кухни и стола прислужников-рабов,

Служить пирующим привычных.

А третьей, что была жадна и бережлива,

Досталися рабы, домашний разный скот,

Сады и лес, луга и нивы,

Весь, словом, сельский обиход.

По нраву каждая свою достала долю,

Исполнивши отцом завещанную волю.

В Афинах граждане все жарко восхваляли

Оценку и дележ; и мудрый, и дурак

О завещанье толковали,

Хваля ареопаг.

Один Эзоп, с насмешкою лукавой,

Раздел премудрый находил

Лишенным даже мысли здравой

И говорил:

"Когда б покойник ухитрился

Ожить внезапно, как бы он

Решенью судей изумился

И попрекнул бы ваш закон!

Вы справедливостью гордитесь,

А завещанья не смогли

Понять, и даже не стыдитесь,

Что бедную вдову на голод обрекли!"

И после этого внушенья,

Он снова произвел раздел именья.

И, как покойник завещал,

Его согласно воли,

Добро он разделил на равные три доли;

Но дочерям те доли дал

Их склонностям вразрез. Кокетке

Он дал посуду, вина, мед;

Безделки - домоседке,

А пьянице - весь сельский обиход.

Так доли их не стали уж "своими",

И поделиться ими

Они охотно с матерью могли.

Когда ж в замужество пошли,

То ни одна из них не пожалела

Все матери отдать...

Сумел один Эзоп лишь разгадать

В чем было дело.

Дивились граждане, что ум его светлей,

Чем несколько умов разумников судей.

А. Зарин.

Басня заимствована у Федра. На русский язык ее переделал Василий Майков ("Эзоп толкует духовную").

43. Мельник, Сын его и Осел

(Le Meunier, son Fils et l'Ane)

А. М. Д. М.

В создании искусств есть право старшинства:

На басню Греция имеет все права.

Но пусть на поле том колосьев сжато вволю

Осталось кое-что и сборщикам на долю.

Ведь область выдумки - пустынный край, и в нем

Открытья делает писатель с каждым днем,

Притом же для других - без всякого ущерба.

Вот случай, узнанный Раканом от Малерба.

Друзья, творенья чьи их ставят наравне

С самим Горацием, питомцы Аполлона,

И нас приведшие к поэзии на лоно,

Однажды как-то речь вели наедине,

Делясь заботами и думами. И другу

Ракан промолвил так: "Подайте мне совет,

Вы тем окажете большую мне услугу.

Вы изучили жизнь, для вас, на склоне лет,

В явлениях ее наверно тайны нет.

Что сделать мне с собой? Пора принять решенье.

Имущество мое, талант, происхожденье

Давно известны вам. Так что же изберу?

Уеду ль в замок свой? Явлюсь ли ко двору

Иль в армию вступлю - служить моей отчизне?

Свои приятности есть в жизни боевой,

Свои опасности - в семейной нашей жизни.

Один - я сделал бы немедля выбор свой,

Но выбираю я не для себя в угоду:

Хочу я угодить родне, двору, народу".

"Как?-вымолвил Малерб.- Всем угодить зараз?