Страница 27 из 33
- Это мог быть Чак?
- Возможно, почему бы и нет? - Он быстро провел по губам тыльной стороной ладони. - Помнишь, я говорил, что сильно избил его, выбросил все его вещи, дал ему пять баксов и сказал, чтобы он больше никогда не попадался мне на глаза? Помнишь? - Не дожидаясь моего ответа, Маккензи продолжал:
- Но это было не совсем так. Недели две я вообще не прикасался к его вещам. А когда однажды приступил к их разборке, мне на глаза попалась конторская книга со стихами, которые писал Чак. - Маккензи как-то смущенно посмотрел на меня. - Ничего подобного я в жизни не читал! Все они были посвящены Алисе. Оказывается, мальчик был безумно влюблен в нее! Сексуальная оргия не была случайным событием, как я думал сначала. Все началось сразу после моей женитьбы на Алисе. - Он горестно покачал головой. - Признаюсь тебе, Дэнни, странное чувство овладело мной, когда я читал эти стихи. Словно заглянул прямо в его душу - там были и сияющие вершины, и тут же, рядом, глубокие пропасти!
- По-вашему, раз ваш сын любил ее так сильно, то не мог ее убить?
- Да, я так считаю. При такой любви это невозможно!
- А если предположить, что по какой-то причине она перестала его любить? - Я пожал плечами. - Тогда убийство становится вполне возможным.
- Может быть, - неуверенно произнес Маккензи. - Но если бы я знал всю правду, я бы, возможно, не поступил с ним тогда так жестоко.
Сняв очки, я положил их на стойку бара и пристально посмотрел на Чарльза. Спустя несколько секунд в его глазах что-то дрогнуло, затем он вымученно улыбнулся:
- Так чем же я могу помочь тебе, Дэнни?
- Вы видели его, - произнес я уверенно. - Вы виделись с ним после нашего утреннего разговора.
- С кем? - прорычал он.
- С вашим внезапно раскаявшимся блудным сыном. Поэтому и кормите меня всей этой чепухой о его стихах и выдумками о том, что вас ограбили и стащили фотографии! - Внезапно меня осенило, и я понял, что произошло. После того как он убил Вейланда, ему срочно потребовались эти фотографии, поэтому сегодня утром он пришел к вам за ними. Без них он не сумел бы встретиться с Шери Вейланд, не так ли?
- Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, - рявкнул Маккензи. - Знаю лишь, что мне внезапно расхотелось пить с вами. - Он провел левой рукой по стойке, неожиданно и властно сбросив все на пол. Звон разбиваемой посуды утих только тогда, когда было покончено с последним стаканом. - Я даю вам ровно пять секунд, чтобы убраться из моего дома, Бойд, - тихо сказал он.
- Я ухожу, - ответил я. - Но не передадите ли кое-что Чаку от меня? Его партнер сегодня утром солгал, я же близок к тому, чтобы довести дело до конца. Пусть он помнит, что его партнер - слабая половина команды. - Я улыбнулся. - Он в два счета расколется.
- У вас осталось всего две секунды! - прорычал Маккензи.
- Что он предложил вам взамен фото, Чарли? Что вы сможете занять теперь его место, раз Вейланд мертв? И вы купились на это, да? Поэтому и стараетесь изо всех сил уговорить себя, что это не он убил Алису?
Маккензи издал какой-то утробный животный рык, схватил с полки полную бутылку и, обогнув стойку бара, двинулся на меня. Я выхватил пистолет и стволом ударил его в живот. Это остановило его, но на какую-то долю секунды мне стадо тошно при мысли, что все это ни к чему.
- Я ухожу, Чарли, - спокойно проговорил я. - И не забудьте передать мое сообщение Чаку!
- Знаете что, Бойд? - облизнув с губ слюну и сплюнув на ковер, сказал он. - Если этого не сделает мой сын, я сам убью вас!
Последние слова я услышал, уже выходя за дверь.
Однако мне следовало сделать этим вечером еще кое-что. Я попросил водителя остановиться у ближайшей аптеки и снова подождать меня. Набрав номер Стенгера, я попросил позвать его к телефону. Усталый женский голос сообщил, что его нет дома. Я спросил, где мне найти его; женщина ответила, что он уехал на срочное совещание в свой офис, но, когда я позвонил, там никто не поднимал трубку. Водитель явно обрадовался, когда услышал от меня, что следующая остановка будет последней.
Было чуть больше половины девятого, когда он высадил меня у здания Корпорации стратегического развития.
Сторож не хотел пропускать в офис, но я сказал, что обладаю очень важной информацией, которую ждет мистер Стенгер, и если он не пропустит меня, это будет стоить ему работы. Тогда он сказал, что проводит меня до кабинета, где заседает правление, на что я ответил, что если он расскажет, как туда пройти, я найду его сам. Подойдя, я на секунду остановился у открытой двери, заглянул внутрь и увидел троих: во главе длинного полированного стола сидел Стенгер, кожа его лица была натянута так, что казалось, к воротнику рубашки был приставлен голый череп. По обе стороны от него расположились Норман и Тетчер; Норман говорил так горячо, что никто из них не заметил, как я вошел в кабинет.
- Таким образом, план Стирлинга состоял в следующем. - Неожиданно в его тонком пронзительном голосе послышались доверительные нотки:
- Положить деньги на отдельный банковский счет, чтобы Маккензи никогда не догадался, что на самом деле он занял деньги у самого себя.
- Все это впечатляет, Эд, - проворчал Тетчер, - но, поскольку Вейланд уже мертв, теперь принадлежит истории.
- Вы не правы, Джордж! - Кадык на горле Нормана неожиданно нервно задвигался. - Ничего не изменилось! Наоборот, именно теперь намного легче провернуть это дело со мной, чем со Стирлингом.
- А деньги, Эд? - раздраженно произнес Тетчер. - Вы сказали, что Стирлинг положил деньги на отдельный счет. Кто же, кроме наследников, может их оттуда взять, да и то лишь после уплаты налогов на наследство.
Норман торжествующе засмеялся:
- Вы плохо слушали меня, Джордж. Это делать не обязательно. Наследник должен просто дать твердое гарантийное обязательство, что, как только он получит деньги, они будут использованы для слияния.
- Вы знаете, кто наследники? - тихо спросил Тетчер.
- Не я, - снова хохотнул Норман. - Кто, как не две его женщины - жена и любовница?
- Алиса мертва, - сказал Тетчер.
- Тогда практически все состояние перейдет к Шери. - Норман мягко хлопнул ладонью по столу. - И я могу сказать, что она даст такую гарантию! - Он резко поднял голову, но, когда внезапно увидел, что я стою у другого края стола, торжествующая улыбка мгновенно исчезла с его лица.