Страница 6 из 12
Запахи тоже здесь присутствовали. Это были запахи лекарств, перемешанные с затхлостью.
Однако я почему-то не придавал всем этим странным подробностям окружающей среды особого значения, видно нервная система была подавлена какими-нибудь сильными лекарствами, которые в меня вкололи, пока я валялся без сознания. Я просто созерцал. Потолок был высоким, но и здесь не видно было следов недавнего ремонта. Он был просто побелен, этот потолок, и, по всей видимости, очень давно. Ясно различались в полумраке трещины. Много трещин. А в некоторых местах отвалилась известка и образовались налеты плесени. В центре потолка находился плафон с каким-то барельефным изображением. Кажется, голова льва. Невозможно пока было рассмотреть. Из пасти льва – если это был лев – торчал железный крюк, предназначенный, видимо, для люстры, и тоже весь обмотанный паутиной.
Я посмотрел на дверь. Дверь металлическая, с засовами, замками и глазком для наблюдения. За этим глазком сразу же мелькнула тень. За дверью происходило движение. Заскрипел замок. Что-то застучало, щелкнуло, и дверь, повидимому очень тяжелая, как в бункере, стала с железным скрежетом открываться.
Что-то мне подсказывало, что нужно претвориться спящим, или еще не пришедшим в сознание, и незаметно понаблюдать за происходящим. Хотя не очень мне все это нравилось, но так я и сделал. Я лежал на спине с закрытыми глазами, свет бил в лицо, а руки лежали вдоль туловища. Все внимание сосредоточилось на звуках, доносящихся со стороны двери. Дверь перестала скрипеть. Послышались шаркающие шаги. Один, два, три, четыре и – тишина. Кто-то вошел в комнату, остановился посередине и смотрел на меня. «Хочет понять, в сознании я или нет». Мое сердце сильно забилось. Не то что бы я испугался, я и не думал об этом. Просто сердце забилось очень громко, так, что я опасался, что вошедший в комнату услышит этот оглушительный стук, догадается о моем волнении и поймет мою уловку. Я пытался успокоиться. Ноги стали неметь и тяжелеть. Вслед за ними и руки. Свет лампы согревал все тело. Мне вдруг стало очень хорошо. Но это только мелькнуло в мыслях. Одновременно с теплом, как это не странно, телом моим стал овладевать ледянящий озноб. Вся спина одеревенела и на ладонях появился пот. Я вдруг подумал – и эта глупая мысль, не имеющая никакого отношения к реальности, тоже почти мгновенно пронеслась у меня в голове – подумал, а что было бы, если бы мертвеца положили под ультрафиолетовую лампу? Покрылась бы его кожа пленкой загара? Ведь многие физиологические процессы не прекращаются и после смерти. Например, волосы могут продолжать расти и ногти. Клетки живут своей жизнью. Это просто самостоятельная жизнь клеток и больше ничего… Их жизнь могла бы теоретически, продолжаться намного больше, чем жизнь человеческая. Десятки, сотни лет… Я где-то читал об этом…
Все это подобно разветвляющейся молнии пронеслось у меня в голове. А тот, вошедший, затаил дыхание и притих так, что я уже усомнился, есть ли тут кто-то, или мне померещилось. Влияние лекарств, галлюцинации. Но вдруг послышалось хриплое дыхание и затем монотонное покашливание. Это существо убедилось, что я без чувств, и на его присутсвие не реагирую. Послышался тяжелый звук металлического предмета, который легким коротким ударом поставили на бетонный пол. Судя по звуку это было металлическое ведро. Изрядная порция воды выплеснулась на пол. Да, это было ведро с водой. Так, понятно. А вот вода полилась сверху струей в ведро. Это было очень отчетливо слышно, как ручей в горах. Тряпку отжимает. И звуки швабры, елозящие по бетонному полу, затем долго изводили мои перенапряженные нервы. Существо несколько раз останавливалось, хрипло и тяжело дышало, кашляло, отжимало тряпку и вновь продолжало елозить шваброй. Казалось, что звуки эти, становясь все громче и громче, проникали в мозг и звучали уже прямо в моем воображении. Но пытка все же закончилось. После некоторой паузы послышались шаги и существо прошаркало вплоть до кушетки, на которой я лежал. Я чувствовал как оно стояло и молча смотрело на меня минуты две – три, продолжая хрипло и тяжело дышать, иногда переходя на сиплое посвистывание. Как назло, больше никаких звуков ни здесь в комнате, ни за ее стенами. Полнейшая тишина, как в склепе.
Существо стало ощупывать капельницу. Капельница находилась с противоположной стороны кушетки, прямо у стены, и существо потянулось через кушетку, слегка навалившись на меня. Затем, отпрянув в исходную позицию, вновь замерло на минутку, и – о ужас! – стало ощупывать мое лицо руками! Пальцы были грубые, шершавые и, что совершенно невыносимо, еще влажные после тряпки для мытья пола. Они отвратительно пахли гнилостью. Но я не реагировал никаким образом, словно окаменел. С самого начала я намеревался открыть глаза и покончить это дело. Я решился посмотреть на это существо, и дать понять, что я пришел в себя. Но чем больше я хотел это сделать, тем сильнее каменело мое тело, и все более назревал какой-то подспудный страх. Потом я понял, что это было предчувствие всех тех ужасов, которые мне предстояло пережить уже в скором времени.
Наконец, мерзкие пальцы оторвались от моего лица, и шаркающие шаги зазвучали, удаляясь. Я открыл глаза и увидел существо в сером халате, небольшого роста и обращенное ко мне спиной. На голове его была маленькая серая шапочка – колпак, из под которого спускались жидкие пряди седых волос.
«Эй, постойте!» – произнес я с большим трудом, ибо язык меня почти не слушался. Мне даже показалось, что произнес я это внутренним голосом. Но существо услышало и замерло на месте, как чучело. И повернуло голову ко мне.
Это была старуха с морщинистым лицом. На меня смотрели колючие, скорпионьи глаза. Подвальным холодом повеяло от этого взгляда. Она молча уставилась на меня, ничего не боясь и не стесняясь, как крыса в своих угодьях, и могла бы, наверное, бесконечно меня сканировать, как обреченного на вивисекцию. Не выдержав паузы, я прервал эту сомнабулическую мизансцену своим слабым и безвольным голосом: " Мне бы… врача…» Старуха отключила, наконец, свой сканер – отвела взгляд, зашаркала к выходу и растворилась в темноте коридора. Стала медленно и с невыносимым скрежетом закрывать дверь.
«Придут за тобой!» – прохрипел ее мерзкий голос из темноты, и дверь захлопнулась.
Силы внезапно возвратились ко мне. Я не рассуждал долго; пришло единственно возможное решение: уходить отсюда. Бежать. Пробраться как-нибудь незаметно на волю.
Глава 6
Я освободился прежде всего от капельницы. Она оказалась пуста. Не было никакой глюкозы. Вообще ничего хорошего не было. И это уже не объяснить искажением восприятия, произошедшего в результате употребления тяжелых лекарств, – на дне сосуда капельницы оставалось еще немного густой желтоватой жидкости, в которой плавали дохлые мухи и тараканы. Но вместо шока – отрешенность. Эта отрешенность восприятия всего здесь происходящего с этого момента стала у меня только возрастать.
«Интересно, – стал я рассуждать по возможности хладнокровно, – целы ли руки да ноги, а еще важнее, позвоночник?» Я осторожно попытался встать с кушетки и это получилось без всяких проблем. Интересно, что я совсем не помню, было ли у меня что-нибудь на ногах или нет. А если мои ноги были босыми, то почему я ничего не почувствовал, особенно когда шел по влажному еще бетонному полу этой странной палаты? Тем не менее я, прежде чем покинуть ее, сначала подошел к стене, что была слева от меня – а я был лицом к двери, когда встал с кушетки на ноги – для того, чтобы ближе рассмотреть содержимое стеллажа, который давно уже привлекал мое внимание.
Я подошел ближе. Металлические полки были завалены всяким хламом. Различались старые папки, набитые бумагами, стеклянные колбы допотопного вида, и грязные неимоверно. Еще присутствовали какие-то непонятные предметы, или приборы, медицинские наверное, но я таких никогда не видел. Стояли несколько объемистых томов старых потрепанных книг, покрытые паутиной и слоем пыли. На корешке одной толстой книги просматривалось название: «Патологическая анатомия». На другом: «Ветхий завет». На третьем шрифтом, напоминающим санскрит, было вытесненно странное название: «Аттракцион Сикки». Именно это название так сильно привлекло мое внимание, что я, поборов отвращение, осторожно взял увесистый том в руки. На кожанной обложке было вытеснено изображение такое же, что и на плафоне на потолке. Только это был не лев. Это было лицо странного существа с невероятно пронзительным взглядом человеческих миндалевидных глаз. Вместо волос и бороды голову обрамляли языки пламени. Наверно это было божество из какого-нибудь забытого древнего культа. Его изображения я никогда и нигде раньше не встречал.