Мирные действия

Император Грегор несомненно выглядел позабавленным. Никки рядом с Катрионой в нервном энтузиазме бормотал что-то вроде «давай-давай, мама». Галерею охватил прилив наполовину сдавленного хихиканья. Айвен лишь прикрыл рот тыльной стороной ладони, хотя его глаза сузились от смеха. Он снова поглядел за спину Катрионы, где вице-королева выглядела словно в приступе удушья, а вице-король сумел превратить взрыв смеха в благоразумный кашель. Внезапно охваченная чувством неловкости, Катриона сжалась на своем сиденье, едва осмеливаясь даже взглянуть на своего брата Хьюго или Базиля. Все-таки она опустила взгляд вниз, на Майлза, и ее губы смягчила беспомощная улыбка.

Сам Майлз улыбался словно деревенщина; чернейший свирепый взгляд Ришара в его сторону просто отскочил от него, словно отклоненный силовым полем. Грегор сделал лорду-протектору короткий жест продолжать.

Ришар к этому времени полностью потерял нить своих аргументов, точно так же как движущую силу, сцену (и симпатии его аудитории. Внимание всех было нацелено то ли на Катриону, то ли на Майлза, а за безобразное представление Ришара вызывало замечательно возрастающее нетерпение. Ришар бледно и бессвязно закончил свое выступление и покинул Круг.

Лорд протектор провозгласил голосование начавшимся. Грегор, стоявший в начале списка как граф Форбарра, заявил Пропускаю вместо того, чтобы воздержаться, тем самым оставив за собой право перенести свой голос в конец и сделать его решающим – императорская привилегия, которой он пользовался нечасто. Майлз начал отслеживать голоса, но когда список дошел до него, уже принялся многократно набрасывать на полях своих бумаг своим самым вычурным почерком переплетающиеся имена леди Катриона-Найла Форкосиган и лорд Майлз Нейсмит Форкосиган. Рене Форбреттен, усмехнувшись, был вынужден переспросить его ответ , что вызвало еще одну вспышку приглушенного смеха с галереи.

Неважно: Майлз мог точно сказать, когда было достигнуто волшебное число тридцать один, по шелесту голосов в зале и на галерее, как только другие ведущие подсчеты сделали вывод, что победил Доно. Ришар остался примерно с жалкой дюжиной голосов, так как несколько консерваторов, которых он считал своими сторонниками, проголосовали Воздерживаюсь вслед за твердым голосом графа Форхаласа в пользу лорда Доно.

Окончательное общее число голосов за Доно было тридцать два – не полностью подавляющая победа, но с одним голосом в запасе выше минимального количества, необходимого для принятия решения. Грегор с явным удовлетворением отдал голос Форбарра за Воздержался, совсем не повлияв на результат.

Выглядевший ошеломленным Ришар на скамье Форратьеров вскочил на ноги и отчаянно закричал, – Сир, я хочу обжаловать это решение!

Действительно, у него не было другого выбора; препятствовать иску, устроив еще один раунд, было единственным действием, которое он мог предпринять, чтобы спастись от терпеливо ожидающих его за пределами Палаты муниципальных гвардейцев.

– Лорд Ришар, – ответил Грегор официально, – я отказываюсь выслушать вашу апелляцию. Мои графы высказались, их решение установлено. – Он кивнул лорду-протектору, и приставы Совета быстро препроводили лорда Ришара к дверям навстречу ожидающей его судьбе, прежде чем он успел оправиться от шока и разразиться бесполезными протестами или оказать физическое сопротивление. Майлз стиснул зубы в дикой удовлетворенности. Собирался встать мне поперек дороги, Ришар? Хватит.

Ладно… на самом деле Ришар сам себя обманул, когда глухой ночью напал удар по Доно и промахнулся. Благодаря Айвену, Оливии и, как с сомнением предположил Майлз, Байерли – тайному стороннику Ришара. С такими друзьями, как Би, нужны ли враги? И все же… в версии Айвена по поводу событий прошлой ночи было кое-что, что просто не укладывалось в картину. Позже. Если Имперский Аудитор не может добраться до сути всего этого, то не сможет и никто. Он бы начал с допроса Байерли, сейчас вероятно находящегося в безопасности под опекой СБ. Или еще лучше, возможно с… Майлз прищурился, но был вынужден упустить нить размышлений, поскольку Доно снова поднялся на ноги.

Граф Доно Форратьер вступил в Спикерский Круг, спокойно отдал дань благодарности своим новым коллегам и официально вернул право выступления Рене Форбреттену. С легкой, но очень довольной улыбкой он вернулся к столу Округа Форратьер и занял его в свое единоличное и бесспорное владение. Майлз в большим трудом пытался не оглядываться через плечо и не пялиться на галерею, но продолжал украдкой кидать взгляды наверх в сторону Катрионы. Так он уловил момент, когда его мать наконец склонилась вперед между Катрионой и Никки и передала им первые за это утро поздравления.

Катриона повернулась и побледнела. Ее будущие свекор и свекровь улыбались ей в совершенном восхищении, и, как был уверен Майлз, были восприняты столь же радушно.

Госпожа Фортиц тоже обернулась и издала возглас удивления; однако вслед за этом они с вице-королевой подали друг другу руки, что продемонстрировало дух какого-то секретного братства между ними. Майлза слегка обеспокоило то, что пожилые леди вступили в некий бодрый материнский заговор. И что, по этому тайному каналу все это время между двумя домами текли сведения? И что моя мать говорила обо мне? Он подумал о попытке попозже расспросить вице-королеву. Но потом счел эту мысль не очень удачной.

Вице-король тоже чуть неловко протянул руку через плечо Катрионы и горячо пожал ее руку. Он кинул мимо нее взгляд на Майлза, улыбнулся и сделал какое-то замечание, которое Майлз просто был рад не слышать. Катриона, как и следовало ждать, изящно встала и представила им своего ее брата и выглядевшего весьма ошеломленным Базиля. Майлз принял мгновенное решение, что если Базиль попытается еще создать Катрионе проблемы с Никки, то Майлз безжалостно и без раскаяния отдаст его вице-королеве – пусть обеспечит ему порцию бетанской терапии, от которой его голова пойдет кругом.

Эта захватывающая пантомима, увы, была прервана, когда Рене Форбреттен встал, чтобы занять место в Спикерском круге. Обитатели галереи вновь обратили направили свое внимание на залу Совета. Майлз сел, чувствуя на себе теплый взгляд Катрионы, и попытался выглядеть занятым и деятельным, или по крайней мере – внимательным. Он был уверен, что этим он не одурачил своего отца, чертовски хорошо знающего, что в обычном голосовании Совета такой вид сплошь и рядом был лишь позой.

В своей речи Рене сделал доблестную попытку собраться с духом, что было непросто после предыдущих будоражащих событий. Он доложил о своей десятилетней преданной службе в графстве, о предыдущем графе – своем деде, привлек внимание своих коллег к военной карьере его покойного отца и его смерти в сражении за Ступицу Хеджена. Он изложил полное достоинства заявление о повторном подтверждении его титула и с напряженной улыбкой оставил трибуну. Лорд-протектор снова стал выкликать голосующих по списку, и снова Грегор предпочел пропустить свою очередь, а не воздержаться. На сей раз Майлз сумел уследить за подсчетом. Твердым тоном граф Доно впервые отдал свой голос от имени Округа Форратьер.

Сигур добился большего успеха, чем разгромленный Ришар, но его не было достаточно; счет Рене достиг тридцати одного почти в самом конце переклички. И на том остановился. Грегор снова воздержался, намеренно не повлияв на результат. Граф Формонкриев довольно небрежно высказал свою апелляцию, и, никого не удивив, Грегор отказался ее выслушать. Формонкриев и удивительно съежившийся на вид Сигур встали, выглядя в поражении намного лучше, нежели Ришар, и подошли к Рене пожать ему руку. Рене снова вышел в Круг, чтобы поблагодарить своих коллег, и вернул слово лорду-протектору. Лорд-протектор стукнул своим копьем по дощечке и объявил заседание закрытым. Зала и галерея превратились в шумный, движущийся водоворот.

Майлз лишь потому удержался от того, чтобы подняться на галерею, перепрыгнув через столы, стулья и спины своих столпившихся коллег, что компания его родственников уже встала со своих мест и направилась к лестнице у заднего входа. Мог ли он точно полагаться, что его мать и отец приведут Катриону к нему сюда, вниз? Он оказался пойман толпой графов, забрасывающих его огнем поздравлений, замечаний и Шуток. Он едва слышал, автоматически отвечая им всем Спасибо… Спасибо, иногда полностью невпопад к сказанному ему на самом деле.