Дитя пламени

— Какой платы вы хотите? — Она поняла, что он не уважает тех, кто либо пресмыкается перед ним, либо просто не боится смерти. — Этот порт был основан теми, кто обложен слишком высокой данью в южных землях. Если вы потребуете от нас очень высокой платы, уверены ли вы, что мы не поднимем восстание?

— Тогда вы все умрете.

На лицах людей выступили капли пота, несмотря на пронизывающий холод. Несколько торговцев обернулись и посмотрели на отдаленную городскую стену, наполовину скрытую возвышающимися домами. Они знали, какая неумолимо-беспощадная работа шла там, невидимая их глазу, — в общей могиле хоронили тела мертвых. Грузный мужчина шагнул вперед, к краю навеса, и что-то прошептал ей на ухо, но она не ответила ему, продолжив говорить:

— Вы не думаете, что тогда мы просто не станем здесь торговать, следующим летом покинем этот порт и будем искать другое, более подходящее место?

В голосе его звучало любопытство.

— А вы не думаете, что я могу убить вас за вашу самонадеянность?

Влажными пальцами она слегка приподняла край своего легкого покрывала, и, прежде чем оно вновь скрыло ее, Сильная Рука успел заметить большую вмятину у нее на шее.

— Если бы вы желали убить нас или поработить, ваши солдаты уже схватили бы нас вчера, во время нападения. Но сейчас мы здесь, стоим перед вами, значит, у вас какие-то другие планы относительно нас.

— Какую плату вы сочли бы справедливой, Риавка, дочь Саренха?

Она ответила, не сомневаясь:

— Одну десятую часть.

— Одну шестую, — быстро возразил он, — и вы соберете совет шести старейшин, который будет следить за правильностью выплат. Управляющий от моего народа останется здесь вместе с солдатами.

— Да будет так. — Она склонила голову в знак согласия. Собравшиеся позади нее торопливо последовали ее примеру.

— Но это не все, — продолжал он. — Я хочу, чтобы появился еще один торговый порт, как этот, на побережье, где живет мой народ. Я уже выбрал гавань в стране Моэрин, это южная часть земель моего народа. Она хорошо защищена, и оттуда удобный выход к морским путям, ведущим на запад к Альбе, на юг к Салии, на восток к другим странам. Кто-нибудь из вас согласится построить такой порт под моим покровительством?

Грузный человек вновь обрел способность говорить и, запинаясь, ответил на заданный вопрос:

— В это время года путешествие туда будет долгим и полным лишений, милорд. Земли эйка известны нам как негостеприимная, суровая страна. Немногие захотят жить там.

— Тогда я просто выберу некоторых из вас. — На лицах собравшихся торговцев появилось такое комичное выражение тревоги, что Сильная Рука вынужден был подавить внезапно подступивший смех, этому он научился от Алана, который не боялся находить удовольствие в человеческих слабостях.

Риавка показала на младшего из двух мужчин Хесси.

— Я отправлю своего сына с семьей.

Как бурная вода вздымается над плаваюгцими обломками, забившими узкий канал, и внезапно прорывается сквозь них, так и ее слова вывели всех собравшихся из ступора. Все заговорили одновременно, создавая ужасный шум, раздражающий Сильную Руку. Пронзительный звук рога заглушил этот гвалт.

Он поднял руку, обнажая свои когти. Мгновенно все замолчали, и наступила тишина.

Над морем вновь раздался сигнал тревоги, вода стала серой от мелкого моросящего дождя, острова терялись в нависших над ними свинцовых облаках. На одном из далеких кораблей ожил темно-красный флаг, развеваясь на ветру.

Сильная Рука подошел к краю причала. Вода захлестывала деревянный настил, откатываясь назад в такт невидимым волнам. Дождь бил по воде, но вдруг затих. Большегрузные суда стояли вдоль причала. Дальше в заливе виднелись военные корабли, возвышающиеся над неспокойными морскими водами, окутанные пеленой тумана.

Вдали залив превращался в едва различимое пятнышко, где не могло быть ни морских рифов, ни кораблей. След, оставленный невидимыми мерфолками, привлек его внимание.

Сильная Рука повернулся к Десятому Сыну.

— Были какие-то предупреждения?

Десятый Сын резко вздернул подбородок, что означало «нет».

Пара блестящих остроконечных спин показалась над водой и исчезла. Хвосты резко ударили по поверхности воды. Собравшиеся люди дико закричали и бросились прочь, все, кроме женщины под легким покрывалом, которая шагнула вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Она издала какие-то неразборчивые из-за покрывала звуки и протянула вперед руку ладонью вверх, будто кожей могла распознать их сущность.

Внезапно огромное тело поднялось из воды недалеко от Сильной Руки, очень высоко, подобно штормовой волне. Плоское лицо уставилось на них своими безжалостными, кровавыми глазами. Вместо волос дико извивались скользкие угри, их слепые головы бессмысленно разевали рты, хватая воздух. Мерфолк изогнулся и тяжело упал в воду, миллиарды брызг, словно дождь, обрушились на причал, в воздухе повис тошнотворный запах отходов, которые люди бездумно сбрасывают в гавани.

Сильная Рука резко засмеялся, отряхивая воду. Женщина Хесси в страхе отступила назад, поспешно смахивая капли воды с плаща, но дальше не двинулась. Люди неуверенно начали возвращаться к ней, испуганно пробираясь по городским дорожкам.

Над водой появился какой-то продолговатый предмет, зажатый в острых, словно бритва, клешнях мерфолка. Непонятный предмет превратился в верхушку мачты, разбухшую от воды, опутанную водорослями, как виноградной лозой, за которыми проглядывало что-то, напоминающее лицо. Сильная Рука отскочил назад, а поднятый высоко над водой предмет с грохотом обрушился на деревянный причал у самых его ног.

Это все, что осталось от мачты одного из кораблей трех волшебников. К шпилю был прицеплен какой-то другой предмет, весь покрытый водорослями, разбухший и бледный, так что с первого взгляда Сильная Рука не понял, что это такое.

— О Господи! — вскричал грузный мужчина, от страха голос его хрипел. — Это человеческая голова.

Морские черви появлялись и исчезали в пустых глазницах. Местами кожа задралась, обнажая гладкий череп.

— Один из кораблей Альбы не смог избежать встречи с нашими союзниками, — проговорил Десятый Сын.

Сильная Рука переступил через верхушку мачты и ее гниющий сюрприз. Вода расходилась большими кругами. Закончился дождь, облака, скрывающие островки, заметно посветлели, пропуская первые лучи солнца.

— Все это так неожиданно. Я не забыл, что Альба ждет. — Он действительно не понимал своих таинственных союзников. Сначала он думал, они жаждут только мяса его врагов, но за их действиями скрывалась иная цель, что-то, свидетельствующее об их уме и медлительности, какой-то план, что-то, сокрытое в морских глубинах, трепещущее в самых глубоких водах.

Что хотели мерфолки?

Переговоры были длительными и трудными, поскольку они не владели общим языком. Казалось, они знали гораздо лучше, что желает он, в отличие от него, с трудом понимающего, чего они хотят от их союза. Конечно, это должно быть то, что они никак не могут получить без его помощи. Он не мог спросить. Он не осмеливался показать свое незнание, поскольку это выдало бы его слабость.

Сильная Рука не мог признаться в слабости. Слишком много острых ножей было готово вонзиться ему в спину.

Вода помутнела. Дюжина хвостов показалась над поверхностью залива и тут же исчезла — отдавая должное, приказывая подчиниться, вопрошая или словно отвечая ему. Он не знал. Остроконечные спины рассекали водную гладь, удаляясь обратно в залив. Оставляя за собой расходящийся на воде след, они исчезли за самыми дальними кораблями, погрузившись в глубокий пролив.

Единственный светильник горел в часовне святой Теклы Свидетельницы, этого было недостаточно, чтобы осветить великолепные фрески, на которых была изображена жизнь благословенной святой, — именно этими произведениями искусства была известна часовня. По этой же причине Антония не могла ясно различить столпы, на каждом из которых были вырезаны лики одного из семи апостолов, они обрамляли святое место. Мраморные колонны вздыхали в темноте. В тусклом свете едва возможно было увидеть высеченные образы: слева Маттиас, Марк и Джоанна, справа Лусия, Мариан и Петер. Сзади, у главной двери, на почетном месте возвышалась колонна с изображением самой святой Теклы, напротив нее, за алтарем, располагалась большая колонна, но на ней не было высечено лика святого, только круг из розочек у основания и наверху.