Дитя пламени

Потерпевший Неудачу кричал им вслед:

— Будьте осторожны с королевами львов!

— Где Адика? — задыхаясь, прошептал Алан.

— Я здесь! — послышался сзади ее голос. Когти собак стучали по земле, усыпанной галькой. Врата из света предстали перед ним. Он освободился от руки Лаоины, поддерживающей его, и шагнул вперед в обжигающий воздух, подобный дыханию драконов. Яркий солнечный свет ударил в глаза. Вокруг ничего не было, только безбрежное море песка.

Потрясение от перехода, тяжесть безвозвратно ушедших дней, пока они проходили через сотканные врата, навалились на него неподъемным грузом. Мир, свет, подвижные бесконечные холмы из песка — все мелькало перед ним, будто кто-то тряс его за плечо. Но, возможно, просто он неуверенно стоял на ногах, пошатываясь и дрожа всем телом. Словно подкошенный, Алан упал на землю, и как только руки его погрузились в песок, он почувствовал огонь. Все горело.

Лаоина и Адика вышли из каменного круга. Переливающаяся арка сотканных врат вспыхнула и исчезла. Адика, потеряв сознание, упала на горячий песок. Алан успел подхватить ее и с усилием поднял на руки.

— Где мы? — задыхаясь, спросил он. Со всех сторон их окружала бескрайняя пустыня, море из песка, без каких-либо признаков жизни, кроме каменного круга. Вокруг них возвышались бесформенные песчаные холмы.

С помощью копья Лаоина измерила угол между двумя камнями, пытаясь найти нужное им направление. Она показала в сторону.

— Пойдемте. — Подняв мешок Адики, она пошла вперед.

Алан стонал, но не отставал от нее. Казалось, прошла вечность, прежде чем они добрались до вершины холма, солнце неумолимо пекло. Слава Богу, земля была твердая, в отличие от песчаных насыпей. На вершине холма лежал огромный камень. К тому времени, как Алан добрался до него, пот струями стекал у него по спине, а руки стали скользкими, так что ему все труднее было удерживать Адику.

Вдалеке, немного в стороне от подножия холма, за выжженной равниной, земля которой потрескалась от нестерпимой жары, раскинулся зеленый, пышно цветущий сад на песчаной земле. Он почувствовал воду и подумал, что мог бы умереть от жажды. Во рту все пересохло. Он просто не мог сделать ни шагу вперед. Оказавшись в спасительной тени каменного валуна, он положил Адику на песок и сел рядом с ней, он настолько устал, что не хватало сил добраться до бурдюка с водой. Земля дрожала под ним. Сначала он подумал, что просто его трясет от усталости, но потом понял, что вибрация исходила из самой земли, будто она дрожала под шагами огромного животного.

Поток горячего воздуха растрепал его волосы. Всегда спокойная Лаоина вскрикнула. Он вскочил на ноги и оглянулся вокруг, Горе и Ярость заливались в безумном лае.

Она гордо ступала по пескам, словно королева, властно и стремительно. Она была прекрасна и пугающа, что сквозило в каждом ее плавном движении, полном скрытого достоинства. Четвероногая, подобно льву, она ступала своими массивными лапами на песок, не проваливаясь в него. Она была очень похожа на льва: желтовато-коричневая шерсть, лоснящееся тело величиной с двух быков, но на спине у нее были крылья, покрытые перьями цвета воска, а на широких плечах — голова женщины. Ожесточенное лицо, больше тщеславное, чем гордое, и шелковистая золотая грива, ниспадающая по массивным плечам.

— Маоисину, — прошептала Лаоина. — Королева львов.

Только сейчас Алан осознал, насколько далеко оказался от деревни. Она гораздо дальше, чем он мог себе представить. Возможно, это и была загробная жизнь. Быть может, он блуждал в царстве легенд. Или просто оказался в каком-то неведомом месте, где не было железа, репы, привычных плугов и кораблей, не было даже Бога Единства, высшей силы в землях, где он родился.

ГЛУБОКИЕ ВОДЫ

Торговый центр в Слиесбай представлял собой обширную сеть дорог, выстланных деревянными досками, крепко сбитыми между собой, опутавшую город подобно виноградным лозам, так что торговцы по пути из дока к складам в случае плохой погоды никогда не ходили в промокшей обуви. Сильная Рука восхищался их трудолюбием, хотя городские старейшины все еще испытывали непреодолимый страх перед ним. Подобно торговым путям, дороги соединяли гавань с городом, мастерские с хранилищами и пивными домами. Даже в такой день, как сегодня, ранней весной, когда сильный дождь заливал город и улицы утопали в грязи, торговцы могли беспрепятственно передвигаться, закутавшись в хорошие плащи.

Капли дождя стучали по спине Сильной Руки, когда он всмотрел на людей, собравшихся перед ним, внимательно изучая их, многие кашляли и дрожали, поскольку шторм обрушился на город. В их глазах застыл ужас. Десятый Сын Пятого Колена ранней весной подавил забастовку, возглавленную рыбаками, у которых были конфликты с человеческим населением Слиесбай в прошлом сезоне по поводу ловли сельди.

За городскими стенами, в тупиках на прибрежной стороне солдаты копали братскую могилу для их павших товарищей. Он чувствовал едва уловимый запах требухи, собранной под дождем. Несмотря на то что схватка была короткой, армии города Слиесбай не легко было с ними справиться.

Позади него был залив. Маленькие островки и большие острова плотно усеяли узкий пролив, люди лишь недавно заинтересовались их освоением. Дождь лил как из ведра, хотя он заметил, что на юге небо уже начало проясняться.

Если вспомнить историю племени, то два поколения назад эти земли населяли только дикие животные да случайно заезжали рыбаки в поисках тростника для плетения корзин и сетей. Однажды в центральной части этих земель, известной своими озерами, далекое восточное племя из Детей Скал построило свой зал Староматери. Об этом племени Свиар ничего не было известно с тех пор, как два корабля Свиар были замечены на морских просторах, движущимися в южном направлении, было это еще во времена правления отца Кровавого Сердца. В хорошо вооруженных, бдительных и лишь слегка менее воинственных, чем сами Дети Скал, человеческих племенах, недавно вторгшихся на их территории, мало кто из Детей Скал признал своих пропавших без вести братьев.

Но он мог бы. В конце концов, под давлением затянувшейся тишины, одна женщина шагнула из-под навеса, что служил его пленникам слабым укрытием, под проливной дождь. В отличие от многих женщин из племен людей, на голову у нее было наброшено тонкое покрывало, скрывающее ее лицо. Плащ ее блестел от дождя.

— Вождь, — обратилась она к нему на языке, общем для всех торговцев, — смеси вендийского, саманского и старо-даррийского, — что вы собираетесь делать с нами, теми, кто никому не причинил никакого вреда, а приехал сюда с желанием торговать?

Все остальные вжались в стену городской ратуши. Пропасть между ними и их товарищами расширилась, будто они надеялись избежать наказания, которое неминуемо должно последовать за необдуманными словами этой женщины.

— Кто вы? — спросил Сильная Рука. — К какому народу людей вы себя относите?

У нее были очень выразительные руки. Она широко их раскинула, указывая на двух мрачных, взволнованных людей, стоящих в толпе, шапки с козырьком, а рукава одежды, украшены искусной вышивкой.

— Мы дети народа Хесси, так название нашего племени звучит на вендийском, и Эссит — на нашем родном языке. Меня зовут Риавка, дочь Саренха. Я Святая Матерь для моих соплеменников, что живут здесь и приезжают в этот порт. Я выступаю просителем от лица тех моих собратьев, которые страдают от унижений и оскорблений и больше не могут сносить нападок со стороны вашего народа.

Он усмехнулся так, что собравшиеся увидели все драгоценные камни, украшающие его зубы. Одна она даже не вздрогнула.

— Я не собирался воевать, мне просто необходимо обезопасить этот порт. Если торговцы будут платить мне с каждого грузового судна, думаю, это благоприятно скажется на обстановке и вас больше никто не будет беспокоить. Разве это не справедливо?

По толпе собравшихся прокатилась волна шепота, но, вспомнив, что он может понять, о чем они говорят, люди замолчали. Они были так напуганы, словно попавшиеся в силки кролики, ожидающие взмаха топора, который прервет их жизни. Дождь стихал; ветер разогнал тучи, и небо начинало светлеть.