Пути судьбы

— Почему ты молчишь? Не знаешь? Я тоже ума не приложу, что это значит. Может, мы должны тут расстаться и пойти каждый своей дорогой? — И Соня сделала шаг вправо, вглядываясь в сиреневую дымку, где, петляя между валунами, исчезала узкая полоска Тропы.

— Нет, Рыжая, только не это! Мы вместе начали путь, вместе и пройдем до конца! Раз нам не решить, по какой Тропе идти, надо дождаться знака.

— Какого еще знака? — Девушка круто обернулась, с интересом глядя на Луми.

Этот мальчишка и сам был похож на свою бездонную суму, набитую всякими чудесными вещами. Вот и сейчас он явно выудил из своей памяти нечто полезное, что наверняка им пригодится.

— Ты про что говоришь? Я не совсем тебя понимаю…

— А может, ты совсем меня не понимаешь, Рыжая? — улыбнулся мальчик, не забывая время от времени поглядывать на обе половинки Тропы, разбегавшиеся в разные стороны. — Слушай и запоминай, возможно, тебе это в дальнейшем понадобится. Тут нет никакого колдовства, просто подсказка Богов или Сил, тебе покровительствующих. Вот мы с тобой сейчас стоим на развилке и не знаем, куда идти дальше. Я мысленно прошу Богов, которые помогли нам избавиться от стольких опасностей, не оставить нас и на этот раз. Молю, чтобы они указали нам нужный путь, и спокойно жду, ни о чем не тревожась и не торопясь. Главное — будь уверена, что тебе помогут, и подсказка придет! Ну, что я тебе говорил! Смотри, Рыжая! Нам налево!

Действительно, в ярком солнечном свете над левой дорожкой порхали три ярко-голубые бабочки, словно танцуя какой-то причудливый танец. То опускаясь к самому песку, то стремительно устремляясь вверх, они кружились в трех шагах от Сони и Луми, не приближаясь, но и не удаляясь. Наконец бабочки, одна за другой, полетели вдоль Тропы, огибавшей скалу.

— Не сомневайся, Рыжая, нам туда! — воскликнул Луми и двинулся вслед за бабочками. В последний раз взглянув на белую дорожку, убегавшую вправо, Соня, больше не раздумывая, догнала мальчика.

Все выше и выше забиралась Тропа между скал, но идти было легко и приятно. Шуршал под ногами песок, изредка между камнями мелькали золотистые ящерицы или взлетали с резкими криками птицы. С удовольствием подставляя лицо прохладному ветерку, Соня шла, ни о чем не думая, и улыбка не сходила с ее лица.

Пожалуй, впервые с тех пор… с тех самых пор, как она лишилась всего самого дорогого, что было у нее в жизни, — семьи, дома, друзей, она чувствовала себя так хорошо и спокойно. Девушка с любопытством поглядывала на красивых серовато-коричневых птичек с алыми грудками, то и дело выпархивающих из-под камней, на корявые деревца, как-то ухитрявшиеся расти в щелях растрескавшихся скал, на серебристые лишайники, светлыми пятнами выделявшиеся на бурых камнях.

Девушке хотелось вот так идти и идти по этой Тропе, покуда хватит сил, вдыхая прохладный воздух гор, прислушиваясь к пощелкиванию встревоженных птиц и стрекоту невесть откуда взявшихся кузнечиков. Один из них звонко трещал совсем рядом, из-под красноватого обломка скалы, лежавшего на самом краю Тропы, Не утерпев, Соня остановилась, присела, и стала внимательно осматривать камень.

Ей с детства очень нравились кузнечики, и она, как никто другой, умела ловко их выслеживать и ловить, чтобы потом посадить в крошечные клетки, сплетенные из нежных волокон гавы. И теперь она высматривала певца, уверенная, что сумеет до него добраться.

— Что ты там ищешь. Рыжая? — спросил Луми, опустившись рядом. — Шла, шла и вдруг уткнулась носом в камни! Пошли, а то опять тебя понесет куда-нибудь в сторону. Мандрагоры у меня больше нет, и я уже не чувствую, где скрыта опасность!

— Ш-ш-ш! Тихо! Слушай, сейчас он опять застрекочет. Вот! Правда, здорово?

Соня прикрыла глаза, с наслаждением вслушиваясь в беспечную трель кузнечика.

— Ну-у-у, и только-то! Да у нас в Хариффе они как заведут свою трескотню, так и не знаешь, куда деваться. И ради этого ты остановилась? Нет, вы, женщины, все-таки странные существа! Догоняй, я пошел!

Тропа опять вильнула налево. Луми, бормоча что-то себе под нос и недовольно пожимая плечами, скрылся за поворотом. А девушка наконец-то увидела то, что искала: в тени на белом песке сидел крупный коричневый кузнечик и самозабвенно выводил свою немудреную песню, радуясь жизни и солнцу. Соня, как в детстве, засмеялась от радости: вот он, только руку протяни — и добыча будет в кулаке! Но девушка не собиралась его ловить, ей достаточно было увидеть… Теперь можно идти дальше!

— Рыжая! Сюда! Скорей сюда! — вдруг раздался из-за скалы крик Луми, — Где ты там застряла!

Мгновенно забыв о кузнечике, Соня рванулась вперед, ее рука привычно потянулась к кинжалу, но, нащупав пустые ножны, сжалась в кулак… Прошипев неизвестно кому предназначавшееся проклятие, девушка в три прыжка обогнула скалистую стену и с разбегу наткнулась на Луми. Он стоял, теребя волосы на затылке, и задумчиво разглядывал следующую развилку. Услышав за спиной шаги, мальчик обернулся:

— А-а. Прибежала! Ну что, по какой тропинке пойдем? Как ты думаешь, Рыжая?

— Нергал их разберет, эти тропинки! — сердито ответила Соня. — Ты так завопил, что я подумала — не барс ли на тебя набросился! А кинжала, как назло, нет!

— Так по какой же мы пойдем? Смотри, эта ведет прямо, а та, левая, забирает вбок. И обе совершенно одинаковые…

— Сам же говорил — надо ждать знака! Вот и давай его ждать! Спокойно и не торопясь!

Соня стояла, покачиваясь с пятки на носок, и смотрела на разбегавшиеся в разные стороны тропинки. Как это она только что сказала Луми? Ждать спокойно и не торопясь? Ох, как же она не любила ожидание! Да еще и спокойное! Ее сразу начинал грызть какой-то демон, подгоняя и подталкивая. Иногда это сходило ей с рук, но чаще девушка все-таки попадала в какую-нибудь неприятную историю. А все из-за того, что у нее не хватало терпения подождать немного, совсем немного…

— Что-то на этот раз Боги не посылают нам никакой подсказки! — не выдержав, Соня первая нарушила молчание. — Сколько же времени нам придется здесь проторчать, прежде чем… — Она не договорила, услышав слева еле различимый шорох.

Луми тоже насторожился и замер, как собака, почуявшая дичь. Так и есть: из кучи камней на тропинку, круто уходившую влево, выползла небольшая медно-красная змейка. Она быстро перебралась на другую сторону и исчезла среди валунов.

— Видела? — прошептал Луми, не сводя глаз с того места, где скрылась змея. — Вот тебе и знак! По этой тропе идти нельзя! Значит, нам направо!

— Направо так направо! Хорошо еще, что недолго пришлось ожидать появления твоего знака, а то, признаться, мне стало надоедать безделье…

— Пожалуй, ты никогда не сможешь воспользоваться моим советом и всегда будешь выбирать неверный путь! Мне показалось, или ты и впрямь облюбовала именно эту дорожку, скажи, Рыжая, разве не так?

— Ты, как всегда, угадал, Луми! — вздохнув, согласилась Соня. — Не знаю чем, но она мне понравилась больше. Так же, как и та, что убегала вдоль высохшего ручья… Ну ладно, пошли! Если у меня не хватает терпения — то у тебя его в избытке. Значит, дойдем!

И снова они шли по тропинке, усыпанной белым песком и мелкими камешками. Она ярко выделялась среди серых и бурых скал, хаотично громоздившихся вокруг. По-прежнему ничего не происходило, и Соне в который раз показалось, что они находятся здесь, в этом непонятном и враждебном мире, уже целую вечность. Замедлив шаги, она обернулась:

— Слушай, как ты думаешь, сколько дней мы идем? То есть, я хотела сказать, сколько дней прошло там, откуда мы сюда явились? А то здесь и Нергал не разберется… Солнце, как пришитое, стоит на одном месте, есть не хочется… Как будто все это снится!

— Ха, Рыжая, ты задала очень умный вопрос! А теперь вспомни, что ты искала, когда пришла к нам в Хариффу?

— Белую Тропу Времени… — недоуменно ответила Соня. — Ну и что дальше?

Тропинка стала очень узкой, и теперь они не могли идти рядом, поэтому Луми шел сзади, чуть не наступая девушке на пятки, и продолжал свои рассуждения: