Страница 40 из 44
— Но все же тебе удалось добиться большего, чем твоим сестрам, — сказала Морта. — Девчонка и мальчишка оказались почти в твоей власти. Еще немного — и страх затмил бы разум маленького колдуна, а Рыжая рванула бы в сторону. Но ты тоже их недооценила, могучая Ароя, и я признаю твое…
— Нет! Нет, не произноси пока этого слова. Я просто готова скалы крушить от ярости, что они использовали мою силу, заставив перенести их через пропасть. О-о-о, позволь мне поквитаться! Позволь…
И Ароя взвилась бешеным смерчем.
— Я признаю твое поражение, — бесстрастно закончила Морта.
В то же мгновение ветер стих, и Мать Времени осталась одна, задумчиво глядя на четыре груды камней.
— Луми, где ты? — позвала девушка, с трудом приподнявшись. — Луми, отзовись!
В ушах у нее звенело, перед глазами плыли багровые круги, и где-то высоко-высоко над ней, в сияющих небесах, маячила черная точка. Соня прикрыла глаза и уронила голову на землю. Все тело болело, как будто по нему промчался табун лошадей, но возникшая вдруг уверенность, что желанная цель близка, придала ей сил.
Скрипнув зубами, девушка с трудом села и, заставив себя открыть глаза, с усилием огляделась! она лежала на самой середине Тропы, которая, повторяя изгибы давно пересохшей реки, бежала по дну узкого ущелья. Огромные валуны в беспорядке громоздились тут и там, напоминая о мощи и безжалостности стихий.
— Луми! Ты жив, Луми? — снова крикнула девушка и прислушалась, опасаясь худшего. Да, ступив на Тропу, они оба не раз были на волосок от смерти, но сейчас, когда сердце подсказывало ей, что идти осталось совсем немного и самое страшное уже позади, потерять друга казалось совершенно невыносимым.
Вдруг слабый стон заставил ее насторожиться. Он явственно донесся откуда-то сверху. Превозмогая боль во всем теле, Соня, пошатываясь, встала и взглянула в ту сторону, откуда послышался звук. Но вокруг опять было тихо, только мертвые камни возвышались над Тропой да в небе парила одинокая птица.
Но она действительно слышала стон, в этом Соня могла поклясться чем угодно, хоть своей головой. Шум в ушах постепенно утихал, круги перестали мелькать перед глазами, застилая суровый пейзаж, и девушка медленно двинулась к громадному валуну, отшлифованному временем и непогодой. Оттуда, с его куполообразной вершины, только и мог донестись этот тихий жалобный звук.
Похоже, ураган, вертевший людей, как пушинки, разметал свои жертвы и бедному Луми явно не повезло, он угодил прямо на этот огромный камень. Девушка отошла на несколько шагов в сторону, оценивая его высоту: да, ей так и показалось с самого начала — никак не меньше, чем три человеческих роста… Неужели мальчик и на самом деле очутился высоко на валуне? А если нет, то где же? И она вновь закричала:
— Луми, отзовись! Луми, это я, Соня! Отзовись! Я тебя не вижу! — И она замолчала, чутко прислушиваясь.
Прошло несколько мгновений, показавшихся девушке целой вечностью, и она услышало слабый голос, ответивший ей с вершины камня:
— Рыжая! Где ты? Куда я попал? А-а-ах, как больно! О-о-о, моя голова! Что со мной такое?!
— Будь осторожен, а то скатишься вниз! — закричала девушка, напряженно всматриваясь туда, откуда слышался голос. — Ты на самой верхушке огромного валуна, а я здесь, внизу, на Тропе!
— Сейчас… Сейчас я посмотрю… — ответил мальчик, и Соня увидела на фоне голубого неба его взлохмаченную голову.
Он стоял на четвереньках, осторожно поглядывая вниз. Увидев девушку, стоявшую у подножия камня, он радостно вскрикнул и, пошатнувшись, чуть не скатился по его шершавой поверхности. Он поспешно отполз назад, и девушка теперь могла только слышать его голос:
— Проклятие! Слишком высоко, а я ужасно боюсь высоты! Мне не слезть, я себе все ноги переломаю! Что же мне, так и сидеть тут до смерти или ждать следующего урагана?
— Ну, попробуй, попробуй спрыгнуть! Ведь это все-таки не башня и не бездонный колодец! — умоляюще воскликнула Соня. — Я попробую подгрести к камню побольше песку, ты и не ударишься! Ах, будь я на твоем месте, я бы и думать не стала!
Но мальчишка, похоже, ее не слушал, до Сони отчетливо доносился его голос, что-то выкрикивавший в вышине, но слов было не разобрать. «Наверное, он ударился головой! — испугалась девушка. — Этого только мне не хватало!»
Странный звук, похожий на отдаленный грохот обвала, и раздавшийся следом за ним оглушительный треск заставили Соню проворно отскочить назад.
Она чуть не взвыла от ярости и отчаяния: огромный камень в одно мгновение превратился в неприступную скалу, уходившую в небо острой вершиной. И там, на самом верху, маячила крохотная фигурка, нелепо размахивая руками.
— Луми! Болван, недотепа, что ты наделал! — заорала Соня, и крик ее, наверное, услышала даже птица, парившая в поднебесье. — Теперь ты точно никогда не слезешь оттуда! Ох, Луми, Луми, зачем! — И она без сил опустилась на песок, закрыв лицо руками.
Непрошеные слезы потекли по щекам, она всхлипывала, мотая головой: этот мальчишка, с которым она прошла долгий путь по колдовской Тропе, давно стал для Сони чем-то большим, чем просто попутчиком, пусть даже и очень полезным. Только сейчас девушка поняла, что успела сильно привязаться к Луми, незадачливому ученику старого колдуна Гартаха.
Снова раздался грохот и треск. Ожидая самого худшего, Соня затаила дыхание и еще крепче зажмурилась под сомкнутыми ладонями. Но тут ее волос коснулась легкая рука, и знакомый голос хрипло произнес над самым ухом:
— Ну, вот и все… Ух, как было страшно там, наверху… Я просто перепутал заклинания!
Девушка вздрогнула, словно ее ужалила змея. Широко распахнутые глаза, не узнавая, смотрели на Луми, как ни в чем не бывало стоявшего рядом с ней. Его рука в последний раз робко прикоснулась к рыжей пряди и отдернулась.
— Соня, ты что, плакала? Из-за меня?! Но со мной все в порядке! Просто сначала камень стал очень большим, зато теперь — вот он, смотри! — стараясь говорить беззаботно, мальчик поддал носком сапога небольшой голыш и отбросил его в сторону от Тропы. — Хоть и не с первого раза, но все-таки получилось! Ну, что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! — и Луми присел на корточки рядом с девушкой. — Теперь мы оба идем налегке: у меня не осталось ничего, даже волчьего клыка, а ты лишилась и лука, и стрел. Только фляга и уцелела, — Мальчик дотронулся до подарка Повелительницы Вод. — Дайка мне хлебнуть немного водички, а то там, на вершине валуна, когда ты казалась не больше муравья, у меня подогнулись колени и совсем пересохло в горле. Ох, Рыжая, до чего я боюсь высоты!
— Водички! Ха, он еще хочет водички! — сердито ответила Соня, но ее глаза лучились радостью. — Да тебе следует уши надрать, колдун-недотепа! А если бы ты и во второй раз ошибся со своими заклинаниями, проклятая скала, наверное, рассыпалась бы на мелкие кусочки? Заодно похоронив меня под обломками? Ладно, держи флягу, несносный мальчишка! Ты скоро и высморкаться не сможешь, не прибегая к колдовству! Высоты он, видите ли, боится! Тьфу! Проще было спрыгнуть, чем затевать ворожбу! Ты даже не представляешь, как я за тебя испугалась… Ну что, напился? Давай теперь мне. У меня тоже горло перехватило, когда я увидела тебя там, на вершине… Ладно, все позади, можно двигаться дальше. Как ты; способен переставлять ноги? — И девушка, не обращая внимания на ноющую боль во всех мышцах, легко вскочила с земли.
Им пришлось довольно долго идти вдоль извилистого пересохшего русла, пока наконец они не добрались до конца ущелья. И тут, совершенно неожиданно для них, Тропа разделилась на две: одна неширокая дорожка побежала вправо, словно не желая разлучаться с руслом старой реки, а другая, огибая скалу, круто повернула влево. Соня стояла в полной растерянности, не зная, что предпринять.
— Что делать будем? — не оборачиваясь, спросила она.
Оба пути были совершенно одинаковы, как будто невидимый нож разрезал на две равные половинки довольно широкую полосу Белой Тропы. Луми, не отвечая, стоял рядом, в замешательстве вертя головой.