Война Цветов

– Ты не понимаешь, Поппи. От него защититься нельзя. Если твои чары уступают мощью атомной бомбе, лучше поскорей смыться отсюда. Как он там, не бежит?

– Идет. Быстрым шагом. – В голосе Поппи появились тревожные ноты. – Походка у него действительно странная.

– Наверное, кое-какие детали уже отвалились. Как ты сюда добиралась? Хорошо бы на машине.

– Я одолжила у Друзиллы ее драндулетик. Ночью на Восточном Берегу такси поймать сложно.

– Далеко он стоит? Хотя выбора все равно нет. Думаю, что это чудо даже толпы народа не испугается. Все, поворачиваем. – Тео сжал руку Поппи. – Показывай дорогу. Теперь он нас не видит... ну, побежали!

И они помчались обратно к ресторану. Несколько эльфов постарше, вышедших из какого-то дома, отскочили с дороги и добродушно заругались им вслед, но у них не было времени на извинения.

Поппи поставила свой «драндулетик» на боковой улочке, за углом от «Палаты собраний». Тео в панике переминался с ноги на ногу, пока она возилась с незнакомыми дверными чарами. На третьей безуспешной попытке из-за угла вывалился грузный силуэт. Он постоял, вертя во все стороны головой в шлеме, – ни дать ни взять радарная установка. Теперь у Тео не осталось никаких сомнений насчет того, кто преследует их. Это существо двигалось не как эльф и не как человек. Руки свисали по бокам, а голова вертелась на шее, как заведенная.

– Есть! – Поппи распахнула дверцу, Тео обежал машину и сел. Сиденье охватило его, как живое, но он слишком перепугался, чтобы беспокоиться по этому поводу.

– Поезжай, – сказал он. – Надо от него оторваться. – Он оглянулся посмотреть. Упырь шел теперь к ним – на негнущихся ногах, но ужасно быстро. Лицо под шлемом не выражало никаких эмоций, если мнимый констебль вообще знал, что это такое. – Трогай!

Автомобиль, зажужжав, чуть ли не отпрыгнул от тротуара. Тео еле успел помолиться, чтобы улица не упиралась в тупик. С этим все оказалось в порядке, и он опять оглянулся. Упырь смотрел им вслед, и ничто в его позе не говорило о досаде или отчаянии. Теперь он просто начнет все сызнова – он уже шел за ними, уменьшаясь на каждом шагу. «Большая удача, что ему не подвернулся кто-нибудь с крыльями», – подумал вдруг Тео. Его целеустремленность имеет и хорошие стороны, поскольку планировать он, как видно, не способен.

Тео, конечно, предпочел бы, чтобы этот монстр, даже имея некоторые дефекты, вообще не гонялся за ним – но его, к сожалению, никто не спрашивал.

Полчаса спустя Поппи свернула на дорогу к Замковому мосту, остановилась и выключила фары. Тео взял ее за руку.

– Интересное получилось свидание, правда? – Попытка засмеяться ему не совсем удалась – юмор, заключенный в этой ситуации, был слишком уж черным.

– Что ты теперь будешь делать?

– Ты про Кочерыжку? Или... про нас с тобой?

Она, грустно улыбаясь, пожала плечами.

– Наверное, про то и другое. Мы не слишком удачно выбрали время, да?

– Не знаю Я вообще мало что знаю. Но исчезать я не собираюсь, если ты об этом. То есть могу, но не по собственной воле.

– Не говори так, Тео. Мы что-нибудь придумаем. У меня есть друзья, а у них – влиятельные знакомства...

– Чемерицу даже самые влиятельные не остановят, а я по какой-то необъяснимой причине позарез ему нужен. – У него в голове вертелись десятки вопросов, на которые дочь партнера Чемерицы в отличие от других могла знать ответ, но час был поздний, и он совсем выбился из сил. – Мы ведь увидимся еще, да?

– Ну конечно. – Она поднесла его руку к губам, прижала к щеке. Он погладил ее черные волосы. – Конечно.

– Мне надо подумать. Выяснить пару вопросов. Я тоже кое-кого знаю. Я позвоню тебе, если сумею – может быть, даже сам, без посредника.

Их поцелуй снова чуть было не перешел в нечто куда более глубокое. Здравый смысл Тео с трудом собрал кворум, чтобы оторваться от Поппи. Его ноги после целого дня ходьбы и бега хотели спать, но все остальное считало ноги идиотами, а то, что помещалось между ними, грозило устроить настоящий бунт. Тео все-таки освободился, пока еще мог, поцеловал Поппи еще пару раз и неуклюже вылез из маленького автомобильчика. Он не то чтобы полагал, что развивать их роман пока что рано, – на то и война, в конце-то концов! – просто для нее в его жизни не было места, а без этой ниши чувства, неожиданно сильные и серьезные, могли попросту разорвать его пополам.

– Тео, – сказала она, когда он подошел к окну со стороны водительского места, чтобы поцеловать ее на прощание, – ты правда живешь в одной палатке с гоблинами? И поёшь с ними вместе?

– Ну да. – Он боялся, что она скажет что-нибудь гадкое, вроде того, что они грязные люмпены, и он почувствует себя нехорошо из-за того, что она ему так нравится.

– Вот здорово! Всегда мечтала познакомиться с гоблином. Отец меня к ним и близко не подпускал.

Тео подумал о революционных планах Пуговицы.

– Скоро у многих появится шанс узнать их получше, – сказал он и поцеловал ее. – Спокойной ночи, Поппи. Спасибо тебе... за все.

– Не хотела говорить, но скажу: позвони мне. Обязательно.

Она лихо развернулась на трех колесах и покатила обратно в Город. Тео помахал ей вслед. Давно уже он не чувствовал себя таким подростком. Точно, так все и было – в мире нет никакого смысла, взрослые дяди предъявляют тебе претензии, и железы внутренней секреции берут над тобой верх.

В лагерь он возвращался с ощущением тех времен: пробраться бы потихоньку, чтобы родителей не разбудить.

33

ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ

– Рад, что ты пришел ко мне, Тео Вильмос.

Тео сел на циновку против Чумазого Козявки Пуговицы. Гоблин налил ему в чашку кипяток из сосуда, напоминавшего чайник, – но Тео постепенно учился не делать поспешных выводов.

– Спасибо, а что это?

– Чай.

– Отлично. – Тео подул и отпил глоток. Чай напоминал не то корневое пиво, не то чилантро, но был, в общем, неплох, и никакие зверюшки в нем не плавали – поэтому Тео решил не вдаваться в подробности. Некоторое время он молчал, позволяя мыслям осесть и успокоиться, как чаинкам. В этом ему мешало громкое кряхтенье – двое огров в этой же комнате поочередно поднимали над головой гранитную глыбу величиной с домашний кинотеатр.

– Почему они всегда парные, огры? – спросил он. – Телохранителей-одиночек ни у кого нет.

Гоблин показал в улыбке свои острые зубы.

– Ты пришел спросить меня именно об этом? Такая пара обычно – брат и сестра, особенно в хороших, иначе говоря, богатых, домах. У Цветов распространено суеверие, что такие близнецы работают лучше других. У огров такого рода двойняшки рождаются часто, а поскольку огры традиционно поступают в охрану, как феришеры – в домашнюю прислугу, а хоббани – в домоправители, то найти требуемую пару не так уж сложно, тем более за хорошее жалованье. – Бросив взгляд на Чу-Чу и Топси, Пуговица понизил голос. – Это суеверие так укоренилось, что в случае, когда один близнец погибает – даже спасая жизнь своему хозяину, – другого обычно увольняют. Можешь представить, какой это жестокий удар – потерять и своего близнеца, и работу? Однако предрассудок этот, как и большинство других, просто глуп. Оставшийся в живых близнец, именуемый «вдовой» или «вдовцом», зачастую очень преданно защищает нового хозяина – ведь ему некого больше любить, кроме него. Цветы не понимают этого или просто не хотят в это верить – вот и цепляются за старый фетиш парных телохранителей. Желая оскорбить кого-то, они говорят: «Телохранители такого-то никогда не встречались, пока не начали у него работать», – это значит, что такой-то слишком беден, чтобы позволить себе нанять близнецов. Тео покосился на громадные, блестящие от пота тела.

– Твои телохранители – тоже брат с сестрой?

– Они-то? Да, – засмеялся Пуговица. – Но спешу тебя заверить, что я не раб цветочных традиций. Это телохранители Караденуса Примулы. Они пришли сюда вместе с ним, а он, хм, предоставил их мне. По-моему, он опасается за мою жизнь. Он хороший мальчик.