Страница 4 из 19
— Ах! Запах зелени! — воскликнул он. — Куда лучше всякого сна. Побежали!
— Здесь удобней бежать налегке, — заметил Арагорн. — Пожалуй, мы пойдем быстрей, чем орки с их железными подковами. Может быть, удастся сократить расстояние.
Они двинулись цепочкой, как стая собак, учуявшая добычу. Глаза их засияли оживлением и надеждой. Прямо на Запад вел протоптанный орками широкий след — сладкие травы Рохана почернели там, где проходили орки. Вскоре Арагорн свернул в сторону.
— Стойте! — крикнул он. — Не ходите за мной!
Он быстро побежал направо, в сторону от главного следа: туда вели следы, отделившиеся от главного пути, — следы маленьких необутых ног. Однако вскоре их перекрыли следы орков, также шедшие от главного следа. Потом все следы резко повернули обратно и затерялись на общей тропе. В самой дальней точке Арагорн наклонился и поднял что-то из травы, потом бегом вернулся к своим спутникам.
— Да, — сказал он, — следы совершенно ясны: это следы хоббита. Я думаю, Пиппина. Он меньше Мерри. И взгляните на это!
В его руке что-то блеснуло под лучами солнца: только что распустившийся буковый лист, такой прекрасный и необычный в этой безлесной долине.
— Брошь с эльфийского плаща! — воскликнули одновременно Гимли и Леголас.
— Листья Лориэна зря не падают, — заметил Арагорн. — Это знак для тех, кто идет по следу. Я думаю, именно с этой целью Пиппин убежал в сторону.
— Значит, Пиппин жив! — обрадовался Гимли. — А кроме того — в сознании да и на ногах держится. Это утешает — мы преследуем орков не напрасно.
— Будем надеяться, что он не слишком уж дорого заплатил за свою храбрость, — сказал Леголас. — Идемте! Быстрей! Мысль о том, что этих веселых малышей гонят, как скот, жжет мне сердце.
Солнце высоко поднялось и уже начало медленно клониться к закату. Легкие облака надвинулись с Моря на далеком Юге, но ветер вскоре унес их. Солнце садилось. Тени росли. Охотники продолжали свой путь. Прошел целый день после гибели Боромира, и орки все еще намного опережали преследователей. На равнине их не было видно.
Когда опустился ночной мрак, Арагорн остановился. Лишь два раза за весь день они недолго отдыхали, и теперь двенадцать лиг отделяло их от Восточной стены, у которой они стояли на рассвете.
— Снова перед нами трудный выбор, — проговорил Арагорн. — Будем ли мы отдыхать ночью или пойдем, пока у нас еще есть силы и воля?
— Если мы ляжем спать, а враги отдыхать не будут, они оставят нас далеко позади, — сказал Леголас.
— Но ведь даже орки должны делать привалы? — спросил Гимли.
— Орки редко открыто ходят под солнцем, но эти решились, — сказал Леголас. — А уж ночью они едва ли станут отдыхать.
— Но если мы пойдем ночью, мы можем потерять их след, — возразил Гимли.
— След прямой и не отклоняется ни вправо, ни влево, насколько я вижу, — не соглашался с ним Леголас.
— Может, я и смог бы вести вас во тьме, — попытался внести ясность Арагорн, — но если они свернут в сторону, завтра днем снова отыскать их след будет непросто.
— К тому же, если они свернут, мы поймем это только днем, — добавил Гимли. — Если пленникам удастся бежать или отряд разделится и наших друзей уведут на Восток, к Великой реке, к Мордору, мы пройдем мимо и никогда не узнаем об этом.
— Верно, — подтвердил Арагорн. — Но если я правильно прочел следы, орки Белой Руки победили и весь отряд движется теперь к Изенгарду.
— И все же трудно судить, что они решат, — засомневался Гимли. — И как быть, если пленники решатся бежать? Во тьме мы бы не заметили след, который привел к броши.
— Орки после этого случая удвоят бдительность, а пленники еще больше устанут, — возразил Леголас. — Они больше не смогут бежать, если только мы не поможем им. Как это сделать, пока не знаю, но вначале надо их догнать.
— Я — гном, и не самый слабый из нашего рода. Я много путешествовал. И все-таки даже я не могу пробежать всю дорогу до Изенгарда без остановок, — сказал Гимли. — Мое сердце тоже горит, и я хочу как можно быстрее выступить в путь, но сначала я должен хоть немного отдохнуть. А если уж мы должны отдохнуть, то лучше всего сделать это ночью.
— Я ведь говорил, что выбрать будет нелегко, — заметил Арагорн. — На чем же мы остановимся?
— Вы наш предводитель, — сказал Гимли, — и опытный Следопыт. Вам и выбирать.
— Сердце мое велит идти дальше, — высказал свое мнение Леголас. — Но мы должны держаться вместе. Я соглашусь с вашим решением.
— Вы предоставляете делать выбор неудачнику, — промолвил Арагорн. — С тех пор как мы прошли Аргонат, я принимаю одно неверное решение за другим. — Он замолчал, глядя на Север и Запад в надвигающуюся ночь. — Мы не пойдем в темноте, — продолжил он наконец. — По-моему, слишком велика опасность потерять след или пропустить что-то важное. Если бы луна была достаточно яркой! Но, увы! Луна рано заходит, и она еще молодая и бледная.
— К тому же сегодня ночью облачно, — пробормотал Гимли. — Если бы госпожа подарила нам свет, который она дала Фродо!
— Этот подарок сослужит ему лучшую службу, — возразил Арагорн. — На него возложена великая миссия. Наши же задачи — всего лишь незначительный эпизод в истории великих деяний. Может быть, наша погоня вообще напрасна и мы не в силах ни ухудшить, ни улучшить положение. Ну вот, я и сделал выбор. Давайте получше используем время!
Он a на землю и тут же уснул, потому что не спал с ночи, проведенной в тени Тол-Брандира. Незадолго до рассвета он проснулся и встал. Гимли продолжал спать, но Леголас стоял, глядя на Север во тьму, задумчиво и молчаливо, как молодое дерево в безветренную ночь.
— Они далеко, — печально обратился он к Арагорну. — Сердце мое чувствует, что они не отдыхали этой ночью. Только орел смог бы догнать их теперь.
— И все же мы должны идти за ними, — сказал Арагорн. Наклонившись, он разбудил гнома. — Пора! Мы должны идти. След остывает!
— Но еще темно, — осторожно произнес Гимли. — Даже Леголас с вершины холма не сумеет разглядеть их до восхода солнца.
— Боюсь, я не увижу их ни с холма, ни с равнины, ни под луной, ни под солнцем, — отозвался Леголас.
— Там, где бессильно зрение, может помочь звук земли, — сказал Арагорн. — Земля должна стонать под их тяжелыми ногами.
Он растянулся на земле, прижался ухом к дерну и лежал неподвижно так долго, что Гимли решил, что он потерял сознание либо снова уснул. Наступил рассвет, вокруг них медленно разливалось серое зарево. Наконец Арагорн встал, и теперь друзья смогли разглядеть его лицо; оно было бледным и мрачным.
— Голос земли неясен, — пояснил он. — На много миль вокруг нас нет никаких путников. Слаб и далек звук шагов наших врагов. Но громко слышен цокот копыт. Я понял, что слышал их даже во сне и они тревожили мои сновидения — лошади, скачущие на Запад. Но теперь они еще дальше от нас и направляются на Север. Что там случилось?
— Идемте! — воскликнул Леголас.
Так начался третий день погони. Час за часом преследователи то шли, то бежали под облаками и под солнцем, и никакая усталость не могла укротить сжигавший их огонь. Они почти не разговаривали. Они проходили по пустынным местам, теряясь в своих эльфийских плащах на фоне серо-зеленых полей; даже в самый полдень ничей взор, кроме острого глаза эльфов, не мог бы заметить их, пока они не оказались бы совсем рядом. Часто они благодарили про себя Владычицу Лориэна за подарок — лембас, который можно было есть даже на бегу.
Весь день след врагов вел прямо на Северо-Запад, нигде не сворачивая и не прерываясь. В конце дня начался длинный безлесный подъем, ведший к цепи низких горбатых холмов. След орков стал менее отчетлив, когда свернул на Север, к этим холмам, — земля здесь была тверже, а трава ниже. Далеко слева серебряной нитью на зеленом фоне извивалась река Энтвош. Арагорн то и дело удивлялся, почему они не видят ни следа зверя, ни человека. Рохиррим теперь обитали большей частью далеко на юге, в лесистых предгорьях Белых гор, скрытых туманом и облаками; однако раньше Повелители лошадей пасли здесь, в северо-восточной части своего королевства, большие стада, и тут часто встречались пастухи, жившие в палатках даже зимой. Но теперь местность была пустынна, и повсюду царило молчание, не вызывающее, впрочем, мыслей о мире.