Страница 2 из 14
- Капитан, капитан! - от избытка эмоций она едва не подпрыгивала. - Значит, у нас еще два часа до посадки? Ведь правильно? Тогда давайте сейчас устроим гадание! Ну, в самом деле, господа, нельзя же пропустить такой случай!..
Я мысленно сплюнул. Ох, уж эти ревнители народных традиций! При виде таких вот дамочек начинают чесаться руки - причем, не только у меня (что, в общем, вполне понятно), но даже у братьев из храма Первой Слезы, уверенно идущих по пути к просветлению. Юмор ситуации в том, что до смены цикла осталось совсем немного, и вокруг сгущается сила. А значит, с гаданием что-нибудь может и получиться. Вот только это будет совсем не то, чего ожидает барышня. Принца на пурпурном коне она, во всяком случае, не увидит - это я могу гарантировать...
Судя по тому, как поморщился капитан, его тоже одолевали сомнения. Но отказать было невозможно: гадание под плачущим солнцем - обычай настолько древний, что нарушить его никто не осмелится. Глаза у всех уже загорелись.
- Хорошо, - сказал капитан, - давайте управимся поскорее. У кого есть... гм... необходимые атрибуты?
- У меня, у меня! - запищала барышня и хотела уже метнуться в каюту, но купец неожиданно заступил ей дорогу.
- Сударыня, - сказал он проникновенно, заглянув ей в глаза, - разрешите мне предоставить чашу. Поверьте, вы не будете разочарованы. Обещаю.
- Я... э-э-э... - пролепетала девица, не ожидавшая такого напора.
- Благодарю вас, - сказал купец. - Господа, я сейчас вернусь.
Он быстро покинул палубу. Кто-то спросил:
- А полотенце?
- Да, - кивнул капитан. - Стюард, займитесь этим.
- С вашего позволения, я бы посоветовал простыню.
- Простыню?
- Совершенно верно. Она большая, а нас здесь много.
- Хорошо, на ваше усмотрение.
Пока народ оживленно галдел в ожидании ритуала, я снова отошел к борту. Степь, проплывающая внизу, все так же дышала жаром, но я больше не замечал ее, сосредоточенно думая о своем. Что сделают эти двое из рода Волка, если не дождутся меня в столице? Наверняка попробуют управиться сами, и результат будет соответствующий. Проклятье, нельзя их оставлять без присмотра, они ведь такого наворотят... С другой стороны, если капитан прав (а я лично в этом не сомневаюсь), то вся наша нынешняя возня уже не имеет смысла. Да и вообще, выбирать теперь не приходится. Мое время вышло - еще один цикл я просто не потяну...
- Ну что, господа, приступим?
Купец вернулся быстро, как обещал. В руках у него был шар размером с большое яблоко - костяной, идеально отполированный, со вживленными лиловыми нитями. Явно непростая вещица; барышня, которая первой вспомнила про гадание, прямо задохнулась от зависти. Владелец, довольный произведенным эффектом, аккуратно разъял шар на две половинки. Они были полые, и каждая могла быть использована как гадальная чаша.
Стюард деликатно пробрался через толпу и расстелил на палубе простыню. Все прониклись моментом и замолчали.
- Сударыня, - обратился купец к девице, - окажите мне честь. Будете ассистировать?
Та, похоже, только этого и ждала. Вытащила из ридикюля иголку и вопросительно оглянулась на капитана. Ну да, он тут главный - с кого же еще начать? Капитан вздохнул и протянул руку. Барышня быстро (чувствовалась сноровка) уколола ему указательный палец. Купец подставил чашу, и капля крови упала внутрь.
Кровь собрали у всех матросов и прочих членов команды, даже к рулевому сходили. Взялись за пассажиров. Когда очередь дошла до меня, я поколебался секунду - как бы не вышло хуже. Знали бы они, кому собираются делать кровопускание, разбежались бы, наверное, с воплями. А те, кто посмелей, попытались бы сунуть меч между ребер. Но отказ от участия будет выглядеть подозрительно, а я не хочу привлекать внимание. И вообще, это будет даже забавно...
Я позволил сделать укол. На дне чаши к тому моменту уже скопилась красная лужица. Приняв мою каплю, она всколыхнулась и, вроде бы, слегка зашипела. Но никто, кроме меня, не присматривался - всем уже не терпелось начать гадание.
На очереди была старая опекунша. Я, правда, засомневался, можно ли из этой иссохшей мумии выдавить хоть капельку жидкости, но, вроде бы, получилось. Барышня с иголкой вежливо кивнула старухе и присела перед малышкой. Проворковала:
- Не бойтесь, юная леди, это как комарик укусит.
Та храбро выставила ладошку, и последняя порция крови попала в чашу. Купец снова сложил вместе два полушария. Огляделся и спросил:
- Все готовы?
- Начинайте, - пробурчал капитан и бросил взгляд на часы.
Сейчас все столпились у надстройки на палубе - это сооружение защищало от ветра. Купец держал шар двумя руками над простыней и сосредоточенно хмурился. Бойкая барышня нервно теребила свой шарфик. Белокурая малышка восторженно замерла, распахнув глазищи, а ее опекунша недовольно кривилась - очевидно, из-за того, что ритуал совершается в компании немытых простолюдинов. Что делать - никто не может предвидеть, где и с кем его застигнет судьба, когда солнце уронит первые слезы.
- Свет и прах, - произнес купец.
Лиловые нити, вживленные в шар, замерцали и начали шевелиться. Они отлеплялись от гладкой поверхности и чутко подрагивали - это было похоже на тончайшие щупальца. Или на водоросли, что колышутся в спокойной воде.
- Прах и кровь.
Теперь казалось, что вокруг шара клубится подсвеченная лиловая пыль. Частички ее прилипали к нитям, и те утолщались, становились длиннее. Облачко пыли густело и раздувалось. "Щупальца" задвигались быстрее и резче, словно шар торопился собрать как можно больше лиловой взвеси.
Краем глаза я увидел, что паруса на мачтах обвисли - ветер стих, как будто боялся помешать ритуалу. Вокруг стояла мертвая тишина.
- Кровь и свет!
Резким движением купец разъял половинки шара, и в воздухе остался висеть темно-красный сгусток. Он не упал на пол, а нехотя, очень медленно опускался и при этом увеличивался в размерах, впитывая пыльцу и постепенно меняя цвет.
Потом снижение прекратилось. Раздутая пурпурная капля, словно в сомнениях, застыла над простыней. Народ затаил дыхание, ожидая, что кровь вот-вот сорвется на полотно; все были уже готовы читать узоры, которые там возникнут.
Но, вместо этого, сгусток пополз наверх.
В толпе испуганно вскрикнули.
Пульсирующий клубок поднялся над нашими головами. Люди следили за ним, заслоняясь ладонями от слепящего солнца.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом вдруг ветер, опомнившись, оглушительно взвыл и швырнул сгусток крови на белый парус.
Клякса на парусине начала расползаться; лучи ее изламывались и пересекались друг с другом. И стало понятно, что пурпурные разводы складываются в буквы. На светлом полотнище было начертано единственное слово: ЖИВИ.
2
Горячий ветер моментально высушил кровь; кляксы потемнели и утратили яркость. Спустя минуту они выглядели уже застарелыми, как будто появились задолго до начала нашего рейса. Было тихо; люди застыли, пытаясь прийти в себя. Матрос, стоящий рядом со мной, прижимал ладонь к шее между грудиной и кадыком - рефлекторный жест в попытке уберечь душу. Он неотрывно смотрел на парус и шевелил губами - кажется, читал про себя "Огонь милосердный".
Первой не выдержала бойкая барышня.
- Живи? - прочла она вслух с недоумением в голосе. - Господа, но что это должно означать?
Все, наконец, встряхнулись и начали переглядываться, словно это реплика сняла колдовское оцепенение.
- Я полагаю, - купец задумчиво потер подбородок, - что послание адресовано кому-то из нас. Одному, конкретному человеку. И будет понятно только ему.
- Кому именно?
- Не знаю. Но вряд ли он - или она - заявит об этом во всеуслышание.
"А дядя, судя по всему, не дурак", - подумал я с интересом. Я-то как раз догадываюсь, к кому обращен призыв - присутствие моей крови в гадальном шаре не могло пройти без последствий. Но содержание мне, если честно, не очень нравится. Живи... То есть, уходить мне нельзя, а значит - еще, как минимум, один цикл? Ох, как не хочется, кто бы знал... Устал я уже - сил нет. Могу и сорваться. Тьма, ну вот кто тянул за язык эту балаболку? Гадание ей подавай... Летели бы спокойно, сели бы в Белом Стане... Зашел бы напоследок в кабак - сегодня хозяева все лучшее выставят... В общем, нашел бы, чем заняться до вечера... А дальше... Да уж, дальше не самая приятная часть...