Страница 43 из 81
Мы призываем всех людей доброй воли всего мира
подписать это воззвание».
Антон представил, как в эту минуту где-нибудь во
Франции, на автомобильном или на каком-нибудь дру¬
гом заводе, держит в руках это же воззвание молодой
кузнец; может быть, подписывает его сейчас молодой
итальянский рабочий, китайский производственник, ста¬
вит подпись корейский солдат, воин Вьетнама... Сколько
стран, сколько народов, сколько надежных рук, какая
могучая сила встала на защиту жизни!
Антон наклонился и отчетливо вывел свою фамилию,
передал воззвание Василию Тимофеевичу и направился
к молоту.
Через три дня, когда газеты- стали приносить известия
о кровавых ужасах в Корее, о злодейских налетах аме¬
риканских самолетов на мирные очаги, о диком истреб¬
лении ни в чем неповинных людей, волна гнева и возму¬
щения прокатилась по стране, и на заводе начались со¬
брания. В середине дневной смены в кузнице прозвучал
сигнал, и рабочие, остановив молоты, прессы, машины,
убавив пламя в печах, молча направились в красный уго¬
лок. Никто не шутил, никто не смеялся.
Фома Прохорович выступал первым. Антон никогда
еще не видел своего учителя таким возмущенным. Паль¬
цы его, застегивающие пуговицы спецовки, не слушались,
дрожали, он долго не мог начать говорить, затем взмах¬
нул кулаком, сжатым настолько крепко, что он побелел,
крикнул глухо, с ненавистью:
— Подлый бандит Гитлер отнял у меня двоих сыно¬
вей — вы их знаете, они работали здесь, вместе с вами...
Они были убиты на войне... И вот не успела утихнуть
боль в сердцах матерей и отцов, потерявших детей, а за
океаном появились на свет другие подлые бандиты-импе¬
риалисты. Нет им оправданья, нет пощады! Их руки в
крови безвинных корейских женщин, стариков и дети¬
шек...
После Фомы Прохоровича выступал опять Антон.
— С сегодняшнего дня наша комсомольско-молодеж¬
ная бригада встает на трудовую вахту мира!—заявил
он. — Мы обязуемся выполнять сменные задания на сто
пятьдесят процентов. Сделаем нашу кузницу первой
среди цехов завода!
Цех встал на вахту мира.
Теперь Антон внимательно следил за событиями в
мире, в стране; идя на работу, он покупал в киоске воз¬
ле заводской проходной газету и по дороге в цех успевал
прочитывать важные сообщения; часто заходил к Фирсо-
новым, иногда с Володей Безводовым, чаще один — по-
беседовать с Алексеем Кузьмичом, встретиться с Таней
Олениной.
Однажды утром, развернув «Правду», Антон увидел
на первой странице напечатанное крупными буквами по¬
становление Совета Министров о строительстве Куйбы¬
шевской гидроэлектростанции на Волге. Быстро прочитав
его, он сначала не придал особого значения этому факту.
Мало ли строек в стране, вот и еще одна прибавилась.
Но постепенно он начал постигать то основное, жизненно
важное, что было в этом заложено. С Волги придет сюда
энергия, надежный друг человека, изменит облик цеха,
облик людей. И тогда ему представилась кузница совер¬
шенно другой, неузнаваемой: без этого чада и копоти,
без этого изнуряющего грохота — вместо бухающих мо¬
лотов будут стоять строгими рядами бесшумные электро¬
прессы, электропечи, и люди будут работать в чистых
халатах...
Поздно вечером, возвращаясь домой, он не утерпел и
заглянул на минуту к Фирсоновым. Он застал у них
Ивана Матвеевича Семиёнова, который сидел в глубоком
кресле напротив Тани и курил.
Антон всегда недоумевал: почему Фирсоновы, такие
хорошие люди, так дружны с Семиёновым, что они уви¬
дели в нем такого? Антон готов был заставить всех смот¬
реть на Ивйна Матвеевича его, Антона, глазами. Тогда
бы все увидели, что ничего особо примечательного в этом
Семиёнове нет. Кичится своим положением, манерами,
знаниями — только и всего. Конечно, иметь знания и
уметь их высказать — много значит... Но все равно, Се-
миёнов плох уже потому, что к нему внимательна Таня.
А Иван Матвеевич сочувствовал Антону: удивитель¬
ный человек! Обжегся, получив вместо ответной любви
пощечину от Люси, и не унимается, кажется, имеет виды
на Таню... Это уж граничит с наглостью. А вроде неглу¬
пый парень. И — странно — он все чаще стал появляться
в этом доме... Иван Матвеевич любил бывать у Фирсо-
новых, — после холостяцкого одиночества семейная об-.
становка казалась приятным разнообразием. Он возра¬
жал хозяину, вызывая его на спор. А Алексей Кузьмич
любил споры, в которых как бы закалялись его убежде¬
ния.
Фирсоновы привыкли к Ивану Матвеевичу, как к
своему человеку. Елизавета Дмитриевна по своей мате¬
ринской доброте стремилась поженить Таню и Семиёно-
еа: по ее мнению, это была бы достойная пара.
Сейчас они, невидимому, обсуждали постановление:
на коленях Тани лежала развернутая газета. Антон пре¬
рвал их беседу.
Алексей Кузьмич, посасывая трубку, пригласил Анто¬
на сесть рядом с собой, но тот нетерпеливо проговорил:
— Читали, конечно... А ведь здорово, Алексей Кузь¬
мич! Я сегодня работал и все время думал об этом. Гри-
шоня даже спросил, с какой это радости я улыбаюсь.
Семиёнов плавно протянул руку к пепельнице, мизин¬
цем сбил с сигареты пепел, откинулся на спинку кресла
и заметил негромко, насмешливо прищурившись:
— Вы так радуетесь, Карнилин, точно правительство
эту будущую электростанцию предназначает лично для
вас, вроде ценного подарка.
Лицо Антона изменилось, затвердело, выделились
фарфоровые белки глаз; подойдя к шкафу, сквозь стекло
взглянул на корешки книг, потом круто повернулся и
проговорил раздельно и убежденно:
— Да, и лично для меня, если хотите. — Чуть под¬
ступил к Семиёнову. — Не знаю, как для вас, но для
меня это жизненно важно. Быть может, будущая гидро¬
станция даст мне лишний десяток лет жизни. — Он вы¬
держал паузу и, отвечая на вопросительные взгляды Та¬
ни и Алексея Кузьмича, пояснил: — В Москву будет по¬
даваться более шести миллиардов киловатт-часов элек¬
троэнергии. Часть ее, конечно, попадет и к нам, в наш
цех. И я уверен, что настанет время, когда вместо тепе¬
решних печей для нагрева металла поставят электри¬
ческие, и я и мои товарищи не будем глотать дым, пыль
и копоть, которых сейчас в избытке. Да и кто знает,
возможно придет очередь и молотам — их заменят
электропрессами, чистыми и бесшумными, и мне не надо
будет охранять барабанные перепонки, затыкая уши ва¬
той... Вот почему я радуюсь...
Семиёнов опять извинительно пожал плечами и улыб¬
нулся, сказав:
— Я не знаю, почему вы обижаетесь и горячитесь.
Радуйтесь сколько вам угодно, я же вам не запрещаю...,
— Благодарю за разрешение, — буркнул Антон и сел
рядом с Алексеем Кузьмичом.
Некоторое время длилось молчание, затем хозяин,
довольный исходом спора, поощрительно сказал Антону:
— Ты правильно понял этот документ. Такое время
придет, должно прийти...
До сих пор молчавшая Таня свернула газету, отло¬
жила ее и сказала, остановив на Антоне поощрительный
взгляд:
— Я уверена, что на наш завод, к нам в кузницу,
поступят заказы для новостройки.
Антон мгновенно подхватил:
— Алексей Кузьмич, заранее предупреждаю вас: не
забудьте о моей бригаде.
— О твоей бригаде, пожалуй, не забудешь. Разве ты
дашь забыть?
Таня улыбнулась, потом тихонько попросила Семиё-
нова:
— Иван Матвеевич, откройте, пожалуйста, окно.
Душно. Накурили...
Семиёнов встал и толкнул створки рамы. Он постоял,
докуривая сигарету, наблюдая за нарядным мерцанием