Страница 17 из 81
Антон нервничал, плечи сводила судорога, нога нажима¬
ла педаль рывками, и многопудовая «баба» со штампом
едва притрагивалась к заготовке, металл не заполнял
форму ручья, и Гришоня, который стоял возле правого
плеча Антона и сжатым воздухом сдувал с поковки ока¬
лину и смазывал раствором горяще ручьи, сопровождал
удары ироническими замечаниями:
— Погладь ее, Антоша, нежнее, еще нежнее, вот так...
Иногда же обрушивалась «баба» со всей яростью,
жестко, с хрустом, так что пол вздрагивал под ногами, и
тогда Гришоня, захлебываясь в восторге, издевательски
взвизгивал:
— Хлещи ее, кузнец-молодец! Дави в лепешку, не
жалей!
Антону надоели насмешки, и он в порыве гнева за¬
махнулся на Гришоню клещами; тот метнулся за чугун¬
ную станину, испуганно выглядывая из-за нее на разъя¬
ренного парня.
— Убью, если будешь зубоскалить, честное слово!.
Наблюдая за ними, Фома Прохорович усмехнулся;
сняв рукавицу и доставая папиросу, он посоветовал Ан¬
тону дружелюбно:
— Ты не злись и не торопись, рассчитывай, принорав¬
ливайся. Что ты ему прикажешь, молоту, то он и сделает,
как закажешь, так и ударит... А начнешь злиться, рвать,
он тебе отомстит, — не любит он плохого обращения. —
Повернулся к Гришоне: — А ты не лезь: кинет тебя Ан¬
тон на штамп вместо болванки.
— С него хватит, — обиженно проворчал Гришоня,
выходя из-за станины, с опаской взглядывая на приятеля
и желая все свести к шутке. — Оскалился... У, хищник!
— Давай, я постучу, — предложил Фома Прохорович,
протягивая руку за клещами.
— Погодите, я сам.
Антон окинул взглядом цех: ревели печи, над ними ви¬
хрилась красная метель искр, ухали молоты, языки пла¬
мени разрывали сумрак, мелкие искрящиеся звезды чер-
тили воздух, движения людей были привычны, размерен¬
но-ритмичны.
— Давайте! — крикнул он Фоме Прохоровичу и опу¬
стил на глаза очки. Быть может, именно в этот момент
Антон впервые почувствовал в себе настоятельную по¬
требность подчинить молот своей воле.
2
Весь день ковали они, меняясь местами. Несмотря на
усталость и первые неудачи, Антон был весел и задирист.
Когда пришли сменщики, он крикнул Илье Сарафанову:
— Эй, нагревальщик, подкинь болванку, проверю
твои способности!
Сарафанов уныло мотнул головой и презрительно от¬
вернулся.
— На молот перехожу, видишь? — с гордостью пове¬
дал ему Антон.
— Наплевать мне. Я скоро уйду с завода, — буркнул
Илья неожиданно угрюмо.
— Почему?
— Нагибаться тяжело, — бросил он мрачно.
— Ох, пожалеешь!.. — предостерег Антон.
— Не твоя забота. — Придвинувшись к нему, Илья
спросил сердито: — С Безводовым обо мне ты говорил?
— Ну, я.
— Тебя кто просил?
— А что особенного? Он не первый встречный, а
комсорг.
Два дня назад, придя рано в цех, Антон с удивлением
и испугом заметил торчащие из-под печи длинные ноги.
Он осторожно тронул их носком ботинка; ноги сейчас же
скрылись, послышался недобрый возглас: «Чего надо?» —
и показалась взлохмаченная голова Сара>фанова. Он вы¬
лез, сощурив покрасневшие глаза с отечными припухло¬
стями под ними, взглянул за окно, где студеной и про¬
зрачной ключевой водой разливался синий рассвет, спро¬
сил со скрытым беспокойством:
— Смена пришла?
— Сейчас будут сходиться, — ответил Антон. — Что
ты здесь делал?
— В биллиард играл, — хрипло ответил Илья,: про¬
кашлялся, отряхнул кепку о колено, прикрыл ею пыль¬
ные всклокоченные волосы и, ссутулившись, побрел в
душевую мыться.
Антон догадался, что Илья ночевал здесь, на теплом
полу, и в тот же день, зайдя к Безводову, все рассказал.
— Не может быть... — смятенным шопотом произнес
Володя. Сузившимися глазами долго и остро смотрел в
одну точку. — Неспроста же он ночевал в цехе, а?
Дождавшись обеденного перерыва, Володя поднялся
в столовую, чтобы встретить там Сарафанова. Он обошел
все столы, но нагревальщика не нашел. Тогда он спус¬
тился опять в цех и увидел его у печи. Сарафанов сидел
. на куче сырых, холодных болванок, неподвижный и без¬
участный, и жадно затягивался горьким махорочным ды¬
мом большой, как сигара, самокрутки.
— Почему ты не идешь обедать? — спросил Безводов,
приближаясь к нему.
Сарафанов подтянул ближе к животу колени, нахму¬
рился.
— Я уже пообедал.
-- Врешь. Я только что из столовой, тебя . там не
было.
— Да я и не больно хочу есть-то, — выдохнув густой
клуб дыма, неохотно пробурчал Илья.
— Может быть, ты заболел, Илья? Как же ты будешь
работать без обеда? — Черные глаза Безводова смотрели
на парня пристально и требовательно; тот отвернулся и
сказал сдавленно:
— У меня нет денег.
— Идем, — сказал Безводов решительно, — вставай,
Сарафанов нехотя поднялся и понуро побрел за Без-
водовым.
— И часто у тебя так бывает? — спросил Володя.
— Случается, — неохотно признался Илья.
В столовой нагревальщику принесли обед. Многие ра¬
бочие уже отобедали и не спеша выходили, закуривая, и
в помещении становилось тише, просторнее. Сдерживая
себя, Илья, не торопясь, ел подернутый золотистой ряс¬
кой жира густой борщ.
Безводов внезапно и строго спросил:
— Почему ты ночуешь в цехе?
Утопив в борще ложку, Сарафанов вскинул голову.
— Кто тебе сказал? Карнилин?
— Ты ешь, знай... Не все ли равно, кто сказал. Тебе
негде жить?
Сарафанов, накренив тарелку, дохлебывал борщ: мо¬
лоденькая девушка в белом фартучке и белой наколке
принесла и поставила перед ним котлеты и стакан виш¬
невого киселя. Видя доверчивое внимание Базводова,
Илья ответил, разделяя ребром вилки котлету:
— Сколько раз просил, чтобы общежитие дали — не
дают: живи, говорят, где живешь... А мне жить там не¬
вмоготу. У тетки поселился, а она женщина нервная, ши¬
пучая, только и знает, что ходит по комнате, углы выли¬
зывает, накидочки и скатерти поправляет... Я дальше
дивана и не хожу. И то она ворчит, что во сне я много
ворочаюсь, пружины порчу. Сильно не любит, когда я с
ночной смены прихожу, ругается... — Смахнул со лба ка¬
пельки пота, добавил: — Когда у приятелей ночую, а уж
если нельзя, так... в цехе остаюсь. Тетка обижается, что
денег я мало ей даю. А у меня самого их нет.
— А почему у тебя нет их? — быстро спросил Володя.
— Сам знаешь почему: норму не выполняем... Ну и
приходится на руки две-три сотни.
— А почему норму не выполняете?
— Это бригадира надо спросить, Саляхитдинова, он
лучше знает. — Подумал и прибавил: — Уйду я от него.
Кипит, как самовар, а толку чуть... Вообще уйду из куз¬
ницы.
— Ты говоришь, что две-три сотни на руки получа¬
ешь, так? Но ведь получка была позавчера, куда ты де¬
вал деньги?
Сарафанов глядел в тарелку, часто мигал, потом свел
брови, хотел что-то сказать, но промолчал, потянулся за
киселем.
— Ты к кому ходишь в общежитие-то?
— К Варлагану, прессовщик он.
Безводов откинулся на спинку стула, вздохнул.
— Понятно. Допивай кисель, сейчас перерыв кон¬
чится.
Наутро Безводов, дождавшись секретаря партбюро,
рассказал ему о Сарафанове.
— Надо что-то делать с этой бригадой, Алексей Кузь¬
мич. Вызовите Саляхитдинова еще раз, они оба уходить
собираются, — заключил Володя с беспокойством.
Фирсонов сидел за столом, протянутая рука его лежа¬
ла на телефонной трубке, но не снимала ее, гладко вы-
бритое лицо дышало свежестью, покоем, синие глаза чуть