Страница 42 из 86
невозможности уйти голод чувствовался острее и настроение испортилось вконец. Поэтому,
когда вернулся его товарищ, стол которого стоял здесь же, Сгибнев рассказал ему о запросе в
места заключения и, попросив побыть возле телефона, пошел перекусить. Уходя, машинально
взглянул на часы. С момента кражи прошло три часа,
Плохо...
...Вернувшись через час, Сгибнев увидел в своем кабинете участкового уполномоченного и
молодую женщину.
— Это Шилова, товарищ лейтенант,— не дожидаясь его вопроса, сказал участковый.
— Здравствуйте.— Сгибнев попросил ее присесть к столу и сразу же заговорил: — Мы
ждали вас давно. Не секрет, где задержались?
— В кино.
— Днем?
— Днем лучше, вечером народу много, билета не достанешь.
— А на каком же сеансе?
— Вы меня допрашиваете, что ли? — недовольно спросила она.— На четыре тридцать.
Вот билет...
Она положила перед Сгибневым узенькую полоску зеленой бумаги.
— Точно,— сказал он. Потом повертел билет и так и сяк, разгладил его на столе и, наконец,
взглянул на Шилову: — А кому продали второй билет?
— Ничего я не продавала.
— Ну, как же? — улыбнулся Сгибнев.— Посмотрите: вот линия отреза билета в кассе, а
вот это вы оторвали своими пальчиками. Видите, как неровно?..
— Ну и что? — вызывающе взглянула на него Шилова.
— Когда видели Василия Верникина последний раз?
— Какого Василия?.. Никакого Василия у меня нет,— ответила она и обиженно поджала
губы.
— А вы вспомните,— попросил Сгибнев.— Нам это нужно знать.
— Я сказала, что никакого Василия не знаю.
— Так...— Сгибнев аккуратно сложил ее билет вдвое, спрятал в свое удостоверение. Потом
вдруг поднялся.— Посидите здесь, минут через пятнадцать я вернусь.
И, показав участковому взглядом остаться с ней, вышел из кабинета.
Через несколько минут вместе с начальником следственного отделения Сгибнев поднялся
на второй этаж здания, к прокурору. Рассказав о краже, попросил санкцию на обыск Шиловой.
— Верникин знакомства с ней не скрывает. Она же не признает. И потом этот билет на
четыре тридцать, товарищ прокурор...— убеждал он.
— Что билет?..
— Как это что? — загорячился Сгибнев.— Время такое, что после кражи как раз можно
было удрать в кино. Да и продан вроде бы еще один...
— «Вроде, вроде...» — недовольно протянул прокурор.— Вот так и получается, что вроде
бы никакого нарушения соцзаконности нет, а делаем...
— Если она чистая, так чего бы ей отказываться от знакомства с Верникиным?..—
настаивал Сгибнев и добавил: — И всегда мы воров сразу обыскивали!..
— Ты ведь ее взял не в магазине. О чем я и толкую...
Через десять минут санкция прокурора все-таки была в руках. Сгибнев нашел возле
паспортного отделения двух женщин-понятых и попросил секретаря-машинистку обыскать
Шилову.
Деньги в купюрах, указанных потерпевшей, оказались у нее. Не хватало какой-то мелочи.
— Так...— С трудом скрывая ликование, Сгибнев не торопясь вернулся за свой стол,
закурил, долго рассматривал Шилову, надеясь, что она смутится. Не дождался.— А деньги
откуда?
— Нашла.
— Ага.
— Хотела домой зайти, а потом в милицию заявить. А вот они меня уже ждали...—
показала на участкового.
Тот хохотнул и, подмигнув Сгибневу, объяснил Шиловой:
— Видишь, милиция знает даже, кто деньги находит. А ты как думала?
— Где же вы их нашли? — спросил Сгибнев.
—Из трамвая вылезла и нашла,— ответила Шилова.
— На какой остановке?
На Толмачева.
—Ну а с кем все-таки хотела пойти в кино?
— Говорила ведь, что одна. С кем мне ходить?
— Не знаю. Поэтому и спрашиваю,— сказал Сгибнев.— А воруете давно?
— Хм... Еще что скажете?
— Все то же,— улыбнулся Сгибнев,— Давно, спрашиваю, воруете?
— Не имеете права так говорить,— возмутилась Шилова.— Надо доказать сначала.
— Докажем,— пообещал Сгибнев.— Тем более что украденные деньги нашли у вас. Какое
еще доказательство вам нужно?
— А я сказала, что нашла.
— Лучше припомните, куда дели лотерейные билеты.
Этот вопрос он задал потому, что увидел перед собой настольный календарь, на котором
сам записал крупно: «Билеты».
— Какие еще билеты?! — негодующе удивилась она.
— Обыкновенные, лотерейные.
— Чего смеяться-то?!
И она умолкла окончательно.
Разговаривая, Сгибнев все время рассматривал ее. Рыжеватая, едва приметно
подкрашенная, одетая в короткое серенькое пальто прямого покроя, в светлые поношенные
полусапожки, Шилова была бы незаметной даже среди небольшой группы людей. За ее
растерянными отговорками он угадывал скрытую неприязнь.
Но это его не трогало. В конце концов она все равно как-то причастна к совершенному
преступлению. Да и поверить в то, что деньги потерпевшей в купюрах, указанных в заявлении,
просто так найдены, может только дурак. Значит, если деньги украл не Верникин, то сделала это
она сама. Но то, что во время кражи Верникин оказался в магазине и был, несомненно, знаком с
Шиловой раньше, наконец, ее категорическое отрицание знакомства с ним — все это наводило
на возможность еще более реального варианта: Шилова помогала Верникину. И к тому же
проданный второй билет в кино с началом сеанса через двадцать минут после случившейся
кражи...
Сопоставляя противоречия в показаниях Верникина и Шиловой, Сгибнев продолжал
внимательно разглядывать ее. Потом его внимание привлекли сапожки.
То, что Шилова из кино поехала прямо домой, не вызывало сомнения: это понятно по
времени ее задержания. А вот сапожки она запачкала в какой-то копоти. Именно в копоти, а не в
пыли, как обыкновенно бывает при ветреной погоде. Значит, это случилось до кино. Но где? Где
она могла измазать сапожки в такой черной пыли, осевшей в изгибах кожи?.. Кража-то
совершена в самой чистой части города, Сгибневу стоило труда сдержаться, чтобы не спросить
ее об этом. Но проклятая копоть путала все его мысли, и он велел увести Шилову в камеру,
чтобы спокойно обдумать все детали происшествия.
Дело с кражей явно осложнялось, несмотря на то, что похищенные деньги, судя по
купюрам, нашлись. Ни Верникина, ни Шилову пока еще нельзя было обвинить в том, что эти
деньги украли они. Вся закавыка заключалась в том, что покупатели в магазине задержали по
подозрению в краже Верникина и, видимо, совсем не заметили присутствия Шиловой. Сейчас
же получалось, что Верникин вообще ни при чем, так как деньги нашлись не у него. Больше
того, теперь и Шилову без свидетелей в краже обвинить почти невозможно, Для этого нужно
хотя бы доказать, что во время кражи она находилась вместе с Верникиным. Но как это
сделать?.. Сгибнев этого не знал, но он пошел на риск и принял решение о задержании
Шиловой.
Уже около девяти часов вечера Сгибнев, отправив Верникина и Шилову в камеру
предварительного заключения, выехал на квартиру Шиловой с общим обыском. Там он нашел
два письма Верникина, в которых тот писал Шиловой о своем скором освобождении из
заключения. Обещая заехать, Верникин спрашивал относительно возможностей устроиться на
работу в Свердловске.
Воодушевленный находкой, Сгибнев прихватил из квартиры Шиловой еще кирзовые
сапоги и поношенную пару хлопчатобумажной мужской одежды, какую обычно носят
заключенные.
Вернувшись в райотдел, укладывая добытые вещественные доказательства в шкаф,
Сгибнев опять вспомнил про копоть на сапожках Шиловой.
После некоторых размышлений позвонил в научно-техническую группу городского
управления, поделился с экспертами своим наблюдением и договорился с ними не откладывая
осмотреть обувь задержанных.
В КПЗ приехали уже после одиннадцати. Верникин и Шилова в своих камерах спали в