Страница 24 из 86
даже добрый. И в то же время никогда не была откровенной, всегда у нее какие-то тайны,
пустяковые — но тайны. И вместе с тем беспечная очень...
— Из чего вы заключили?
— Да из всего... Как-то я зашла к ним с Шурой в номер. Смотрю, не прибрано. Я стала
убирать. На окне увидела конверт, хотела его выбросить, а из него посыпались деньги. Как
сейчас помню: семь сотенных! А червонцев сколько—так и не узнала. Я бросилась собирать их,
не сдержалась, говорю:
— Светка, разве так можно?
А она:
— Понимаешь, вчера набралась.
— Ради чего? — спрашиваю.
— Настроение такое...
И все. Только потом объяснила:
— Мама на шубу прислала.
— Вот такая дурная,— заключила Полина.
— А в нашем городе у нее знакомые были?
— Не помню. Нет — вру. Она упоминала о какой-то знакомой по имени Валентина. Я
никогда ее не видела, а потом Светлана говорила, что поссорилась с ней. Последнее, что
припоминаю, это звонок Светланы на квартиру моих родственников, у которых живу. Звонила из
аэропорта. Сказала, что проводила Аркадия. И еще — что уходит из гостиницы.
— Куда?
— В одно место, как она выразилась.
— Пожалуйста: тот же адрес, который назвала и мне,— вставила Казарина, молча
слушавшая разговор,
— Ну что ж, спасибо,— сложила бумажки Булыгина.— Придется искать этого Аркадия и
знакомиться с ним. Раз он ее знает близко, может, хоть он нам какую-то броскую примету этой
Светланы назовет.
— А зачем приметы? — удивилась Борисова.— Он вам, наверное, фотографии подарит,
— Она дарила ему?
— Да нет! Как-то в той же «Юбилейной» я столкнулась с ними в вестибюле. Смотрю, у
Аркадия через плечо «Киев». Оказывается, собрались фотографироваться. Потащили меня. В
сквере у гостиницы «Большой Урал» он нас и запечатлел. Так что можете смело меня в
подельщики...
Валентину Петровну захлестнула такая радость, что она сама расхохоталась. И, конечно,
не шутке Полины. Потом сказала:
— Приметы фотографии не помешают. Но на фотографии их не всегда разглядишь.
— Конечно,— согласились юристы. Расстались как друзья.
— Я думаю, девушки, вас учить не стоит: наш разговор?..
— Могила! — хором и совсем несерьезно отозвались «девушки».
Валентина Петровна, провожая их, даже вышла на крыльцо райотдела.
— Сколько еще сдавать?
— По одному осталось. Если не завалим, позовем на банкет.
— Согласна!..
Поздно вечером начальник следственного отделения Михаил Иванович Кауров и
начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков собрали оперативное
совещание. Тот и другой не потребовали никаких докладов, не собирались давать заранее
подготовленных заданий и рекомендаций.
— Итак, товарищи,— просто начал Кауров,— после похищения денег в торгово-
кулинарном училище прошло двое суток. И хоть бегали мы по городу много, даже узнали кое-
что, очень нужное нам, но факт остается фактом: преступницы у нас в руках нет, денег — тоже.
Вчера, например, лично я был уверен, что мошенница еще не успела уехать из города и есть
надежда где-то прихватить ее. Сегодня с неменьшей уверенностью можно предполагать, что она
находится по крайней мере в соседнем часовом поясе: денег у нее вполне достаточно, чтобы с
комфортом долететь в крайнюю точку любого авиационного маршрута.— И поднажал на вывод:
— А это значит, что и нам теперь предстоит бегать за ней на дальние дистанции...
Усков и Кауров никого не обвиняли в нерадивости, Они понимали, что столкнулись с
хорошо продуманным, тщательно подготовленным и профессионально завершенным
преступлением. Сейчас им представлялось главным правильно определить расчеты
преступницы, ее тактику, чтобы противопоставить им свою.
Обкатовой нельзя было отказать ни в изобретательности, ни в дальновидности. Чужой
паспорт, по которому она устроилась на работу, изъятие собственных фотографий из документов
учреждения надежно обеспечивали ей два преимущества, взаимно усиливающих друг друга: с
одной стороны — лишали уголовный розыск свойственной ему оперативности в направляли его
по ложному пути; тем самым с другой —обеспечивали достаточный запас времени, чтобы
оказаться подальше от места преступления и найти надежное укрытие.
Оба эти расчета вполне оправдались. Сейчас розыск вышел из тупика, но это ничуть не
облегчало дальнейшей работы, как могло показаться на первый взгляд.
— Нам больше нельзя допускать ни одного промаха,— рассуждал Иван Иванович Усков.—
Каждая ошибка, даже самая маленькая накладка в очередном оперативном мероприятии, будет
отбрасывать нас либо в сторону, либо назад. Возьмем первое: возможно, завтра кому-то из вас
предстоит встретиться со Старшиновым. Как вы затеете «игру» там, в Кустанае,— зависит
целиком от вашего оперативного умения и таланта. Но при любом варианте надо помнить, что
Старшинов и фотография Обкатовой, которая должна быть у него, нам необходимы. У него в
руках наши глаза, если хотите. И в то же время, если он поведет себя не так, как нам надо, он
неуязвим. Понимаете ли? Уголовный кодекс — не Евангелие, по которому прелюбодеяние, хоть
и по милому согласию, все одно — смертный грех. Так ведь? А вдруг он скажет, что его
оклеветали? Докажите-ка обратное. Скажете, свидетели? Казарина, Борисова? Не получится:
знакомые, приятельницы Обкатовой и тому подобное. Одним словом — шатко. А вдруг этот
Старшинов потребует Обкатову. Кого мы ему покажем? Мы ее даже по фотографии в лицо-то не
знаем... Ладно. Допустим, докажем ему это знакомство, все докажем, а он струсит. В душе
струсит. Подумает, вздохнет потяжелее и скажет: рад был помочь, ребята, да пленку завалил.
Может быть такое?.. Вполне. Так что тот, кто поедет в Кустанай, должен крепко надо всем
подумать. Второе — Кемерово. Там Обкатову нужно так обставить, чтобы осечку исключить. И
хорошо, если она уже дома. А если нет, что вероятнее всего?.. Учтите, прямым путем после
таких гастролей в родное гнездо не возвращаются. Может, она устала, переволновалась здесь, у
нас, в Свердловске, и сейчас в Ялте нервы лечит. Может быть?..
— Вполне. Я бы так и сделал на ее месте. Это подал голос старший инспектор уголовного
розыска Геннадий Захарченко.
И напряженное внимание, царившее в кабинете, ослабло от улыбок. Усков и Кауров не
были исключением.
— Ну, а теперь перейдем к некоторым деталям,— призвал к порядку после передышки
Усков.
...А в это время телетайп в комнате связи райотдела бесстрастно отстукивал буквы
вчерашней телеграммы. Только начало ее было дополнено еще одной фамилией.
«Всем, всем, всем! Разыскивается опасная преступница, называющая себя Рязанцевой
Валентиной Андреевной, она же — Обкатова Светлана Николаевна. Приметы: ...»
...Совещание закончилось около полуночи.
А на рассвете старший инспектор уголовного розыска Захарченко и его товарищ по
отделению Макаров в последний раз тряхнули друг другу руки в аэропорту Кольцово.
— Ты хоть в Кемерово-то был раньше? — спросил Захарченко.
— Нет. А ты в Кустанае? — поинтересовался Макаров,
— По карте знаю,— скромно ответил Геннадий.
3
Иногда о людях слышишь: «Она создана для музыки!», «Он прирожденный математик»,
«Инженер — по призванию...» Ни от самого Геннадия Захарченко, ни от его друзей никто не
слышал, почему он оказался в милиции. Известно, что пришел он в органы борьбы с
преступностью сознательно, закончил школу МВД в Елабуге.
Уже в первый год работы в Свердловске участвовал в раскрытии самых опасных и
запутанных преступлений, которыми занимались и город, и область. Его включали в
оперативные группы, отрабатывавшие отдельные версии. Часто такие поручения не приносили