Страница 73 из 216
штатному составу дивизии. Сказал, не повышая голоса:
- Любыми средствами задержите дальнейшее
продвижение противника. Я сейчас выезжаю к вам.
Стремительно вошел в кабинет командующего член
Военного совета фронта Булганин, заговорил от порога,
вскинув седеющую голову и выставив вперед игривую кисточку
бородки:
- Звонил Лобачев. Положение у них на пределе.
Панфилов отошел. Просят артиллерии.
- Знаю: только что говорил с Рокоссовским, - проворчал
Жуков.
- Но у них положение действительно тяжелое, - сказал
Булганин, садясь в кресло. Он пообещал члену Военного
совала шестнадцатой посильную помощь и намерен был
выполнить обещание.
- А у кого легкое? - Жуков метнул суровый взгляд на
члена Военного совета. Лицо его сделалось каменным,
напряглись скулы, глаза потемнели. Он сжал кулак и уперся им
в стол. - У Говорова еще хуже. - Потом отошел от стола и,
понизив голос, сообщил: - Дорохово сдали. Едем туда.
И быстро, как человек, умеющий дорожить временем,
начал одеваться. Вошедшему в эту минуту начальнику штаба
фронта бросил:
- Мы к Говорову. Немцы вошли в Дорохово.
Генерал Соколовский доложил Жукову, что, по
сведениям, полученным из Генштаба, им дают дивизию
сибиряков и танковую бригаду. Эшелоны уже на подходе.
Жуков остановился посреди кабинета, широко расставив
ноги и крепко придерживая за полы накинутую на плечи
теплую бекешу. Суровые складки на лбу распрямились, лицо
потеплело и расплылось, глаза засверкали зеленым блеском.
Широкоплечий, мускулистый, самой природой сколоченный
прочно, основательно и для больших дел, он выглядел в эту
минуту монументально. Переспросил только, словно не веря:
- На подходе, говоришь? - и, улыбнувшись одними
глазами, сказал шутливо: - А вы говорите - бога нет. - И затем,
вдевая руки в рукава бекеши, продолжал, уже согнав улыбку и
нахмурившись: - Я думаю, товарищи, и дивизию, и танки -
Говорову. Надо, чтоб он послал своего представителя
встретить их, поторопить в пути и сразу, с ходу вводить в бой, в
район Дорохово и Тучково. Твое мнение, Николай
Александрович? - бросил быстрый взгляд на Булганина.
- Надо бы Рокоссовскому подсобить, - сказал Булганин. -
Надо бы что-то выкроить и на долю шестнадцатой.
- Кое-что выкроили, подсобили, - ответил Жуков
нетерпеливо. И к Соколовскому: - Вы распорядились насчет
артиллерии Рокоссовскому?
- Да, распоряжение отдано, два полка артиллерии, -
ответил Соколовский и преднамеренно, чтобы не возбуждать
излишней дискуссии между командующим и членом Военного
совета, не уточнил, что отданы в шестнадцатую зенитные 37-
миллиметровые пушки.
В тепло натопленной прифронтовой деревенской избе за
накрытым столом сидели комиссар Брусничкин, медсестра
Александра Васильевна и ее сын Коля. На столе дымилась
свежесваренная рассыпчатая картошка, рядом стояли
открытые банки мясных и рыбных консервов, лежало
несколько маленьких ломтиков черного хлеба. Фляга со
спиртом стояла на подоконнике. Румяная от тепла и спирта
Саша, одетая в военную гимнастерку и валенки, не успев как
следует отдышаться после нелегкой дороги, с необычным
оживлением рассказывала Брусничкину о том, как добиралась
от Москвы до Кубинки и затем от Кубинки до этой
гостеприимной избы.
- Сначала я хотела на попутной автомашине. Пошла на
Ленинградское шоссе, постояла там минут десять, вижу,
никакой надежды. На счастье, встретился капитан,
спрашивает: вам куда нужно? Я говорю - на фронт, под
Можайск. Пойдемте, говорит. И повел меня к Белорусскому
вокзалу. Там эшелоны стояла. И их часть, из Сибири, как раз в
мою сторону отправлялась. Словом, попутчики оказались.
Усадил меня капитан в теплушку, и вскоре тронулись в путь.
Ехали недолго, видно, спешили, везде нам зеленую дорогу
давали. В Кубинке - остановка. Вышла я из теплушки, гляжу, а
мой Колька, вот этот постреленок, непослушный мальчишка,
по перрону разгуливает. Смотрю и глазам не верю. Как же,
говорю, ты, чертенок, здесь очутился? А так, говорит, как и ты,
в одном эшелоне ехали, только в разных вагонах. Он,
оказывается, следом за мной шел. И как я не заметила его на
Ленинградском шоссе?
Саша ласково взглянула на сына, поправила обеими
руками свои лунные волосы, улыбнулась Брусничкину, который
не сводил с нее слегка захмелевшего взгляда, уже
насторожившего Сашу, и продолжала рассказывать о том, как в
Кубинке она нашла политотдел пятой армии и спросила
комиссара Брусничкина, и о том, как ей указали попутную
машину, которая шла в артиллерийский противотанковый полк.
Она была возбуждена и в этом состоянии выглядела еще
очаровательней.
- Вы молодчина, Александра Васильевна, - похвалил
Брусничкин.
- А вы знаете, меня хотели оставить у себя сибиряки.
- Вы хорошо сделали, что не остались, - сказал Леонид
Викторович и посмотрел на Колю. - Сынишку только вот
напрасно взяли. Здесь ему не место. Это ваше упущение.
- Так ведь он сам, я ж вам рассказывала, как все
получилось.
- Мм-да, - озадаченно промычал Брусничкин и потянулся
за флягой. - Вам налить еще немножко, как здесь, на фронте,
говорят, для сугрева?
- Нет-нет, - запротестовала Саша. - Я согрелась. Тепло у
вас. Коля внимательно наблюдал за Брусничкиным, о котором
раньше слышал от матери. Леонид Викторович ему не
понравился тем, что не одобрял его приезда.
- Здесь фронт, бои, каждый час гибнут люди, - говорил
Леонид Викторович, глядя на Колю пристально и с
покровительственным укором. - Потом, вообще детям не
положено быть в воинских частях.
- А как же, - не утерпел Коля, холодно глядя на
Брусничкина. - Я видел в Кубинке военного, так он поменьше
меня.
- Это исключение, - ответил Леонид Викторович. - Есть на
всю армию один. Сын полка. У него ни отца, ни матери.
- У меня тоже нет отца.
- Но у тебя есть мама... - Брусничкин перевел на Сашу
ласковый, нежный взгляд. - Она тебя любит, а ты, к
сожалению, ослушался ее. Давай говорить всерьез: ты будешь
здесь обузой и для мамы, и для полка. Ты будешь только
мешать. Всем.
- Как это я буду мешать? - Коля посмотрел на мать
недоуменно-вопросительным взглядом.
Саша молчала, внимательно наблюдая за поединком
мужчин, не хотела мешать.
- Она будет волноваться за тебя. А будь ты в Москве, она
была бы спокойна. Ты, Коля, совершил необдуманный,
легкомысленный поступок. Ты должен его исправить, то есть
вернуться в Москву. Мы тебя посадим на попутную машину.
Коля решительно замотал головой и враждебно взглянул
на комиссара. Вошел Глеб, кивком поздоровался, снял ушанку,
обнажив крупную голову, расстегнул полушубок.
- Наш командир полка Глеб Трофимович, - представил
Брусничкин. - А это к нам новое пополнение из Москвы.
Санинструктор Фролова Александра Васильевна. С сыном. С
Александрой Васильевной мы вместе работали.
- Да, я и забыла, привет вам, Леонид Викторович, от
Бориса Всеволодовича и от Вари. Помните Варю Остапову?
- Ну как же, как же, такие не забываются, - отозвался
Брусничкин, предлагая Макарову место за столом и наливая
ему в стакан спирта. - Да ведь она тоже как будто собиралась
на фронт. Вместе с вами?
- Не наливай, я не буду. - Макаров отодвинул стакан в
сторону, лихорадочно вдумываясь в имена: Борис
Всеволодович, Варя Остапова. Не может быть - просто
совпадение.
А Саша уже отвечала Брусничкину упавшим, дрогнувшим
голосом:
- Добиралась. Да в последнюю минуту беда случилась.