Страница 170 из 216
диссонансом на обсуждении прозвучала речь первого
секретаря Подгорского горкома партии, выступавшего от имени
заказчика. Это был молодой, энергичный человек, еще
сохранивший в себе задор и прямоту комсомольского вожака.
Не боясь оказаться в положении белой вороны, он уверенно и
несколько торопливо подошел к трибуне, поправил роговые
очки, которые носил постоянно, и начал, нисколько не
волнуясь и глядя в зал с доброй, располагающей улыбкой:
- Товарищи архитекторы! Я - рядовой потребитель вашей
продукции, один из возможных жильцов будущей гостиницы.
Но, кроме того, я патриот своего города Подгорска, и мне
совсем небезразлично, что за здание будет стоять в центре
нашего города, не испортит ли оно уже сложившийся
архитектурный ансамбль. Убежден, что все выступающие
здесь ораторы были откровенны и высказывали свое личное
мнение, демонстрируя свои личные вкусы, идейные и
эстетические позиции. Я тоже буду откровенен. Меня крайне
удивил, если не сказать резче, тон выступлений и вся
атмосфера обсуждения. Как-то не верится, что я нахожусь в
творческом коллективе. Откуда такое недружелюбие к
товарищу, оскорбления, насмешки?.. А ведь проект товарища
Остапова интересный, оригинальный, он хорошо вписывается
в ансамбль нашего города, древнего русского города со своим
неповторимым архитектурным лицом. Здесь нас пугали
разными словечками: "стилизация", "антимодерн",
"реставраторство", "эклектика" и тому подобное. Я не
архитектор, но понимаю значение и смысл вышеназванных
ярлыков. Именно ярлыков. Обратился художник к древним
традициям своего народа - и это уже "стилизация",
"реставраторство". Где-то использовал, по-своему, конечно,
опыт своих далеких и менее далеких предшественников - это
уже "эклектика". Зачем же так, товарищи? В Москве есть
Казанский вокзал. Его проектировал выдающийся зодчий
Щусев. Великолепное здание, прекрасное. А разве не
навешивали ему ярлык "стилизация"? Было. Лично мне
нравится проект Олега Борисовича Остапова. И мы -
руководители города Подгорска - будем бороться за него!
Боролись, но потерпели поражение. Тогда Олег сделал
для Подгорска новый проект гостиницы, который и был
утвержден, хотя и он прошел с большим "скрипом", отстоять
его стоило немало сил. Дело в том, что проектировать
гостиницу в Подгорске хотел сам Штучко, мотивируя свое
желание тем, что новое здание исполкома построено по его
проекту. Но у Олега был такой же козырь: по его проекту
построен Дворец культуры. Штучко боялся, что гостиница,
спроектированная Остаповым, "затмит" его "шедевр", и
поэтому в порядке компромисса он предлагал поручить
проектирование гостиницы кому-нибудь другому, только не
Остапову. Но тут заказчик проявил твердость, и проект
Остапова, с многочисленными поправками и замечаниями,
был утвержден.
Валя появилась в мастерской Олега за несколько минут
до приезда товарищей из Энска. Она вошла в просторную
комнату с одним большим окном, через которое бил поток
ослепительно яркого июньского солнца, сияющая от счастья,
слегка смущенная и какая-то новая, неожиданная, что первые
минуты Олег стоял ошеломленный, смотрел на нее большими,
удивленными глазами и мысленно спрашивал самого себя: она
это или какое-то сказочное видение ворвалось в его обитель?
Новая прическа совершенно изменила ее лицо. А платье, ее
нарядное светлое платье, придавало стройной фигуре
стремительный и легкий взлет.
- Что вы на меня так смотрите? - улыбаясь, заговорила
Валя, и щеки ее покрыл легкий румянец, а густые ресницы
взволнованно трепетали.
- Не узнаю. Или мне снится...
В темно-голубой рубахе с длинными рукавами и серых
брюках, он стоял перед Валей как зачарованный. Что-то
неотразимое, повергающее исходило от нее, и Олег понял, что
для него в целом мире нет ничего дороже этой женщины.
Раздался звонок, резкий, какой-то неожиданный. Они оба
вздрогнули. Олег поспешил встречать гостей. Вошли трое:
секретарь горкома, председатель исполкома горсовета и
архитектор города Энска. Познакомились. Олег представил им
Валю, и быстро приступили к делу. Начали со знакомства с
проектом гостиницы. Олег рассказывал увлеченно, переходя от
одного стенда к другому. Валя впервые видела этот проект и
немало удивилась, когда под конец Олег сообщил, что проект
этот был жестоко раскритикован и забракован. Рассматривали
молча, с живым интересом, и по выражению лиц гостей Олег
догадывался, что проект им нравится. Начали задавать
вопросы.
- Почему окна ресторана такие высокие, длинные и
узкие? - спросил председатель исполкома.
- Высота потолков в два этажа, - пояснил Олег. Зал
ресторана просторный. А полукруглые апсиды создадут
видимость двух обособленных объемов. Интерьеры будут
украшены декоративными панно под палехскую живопись на
темы Древней Руси. Валентина Ивановна постарается. - Олег
дружески улыбнулся Вале. - Внутри зал будет богато отделан
деревом. Вообще, дерево будет здесь главенствовать.
- Но это влетит в копеечку, - заметил архитектор.
- Но это же не коровник, а, как я понимаю, главный
ресторан города. Здесь должно быть нарядно и уютно. Здесь
все для гостей. В ресторан идут в случаях торжественных.
Ресторан - это праздник! - живо воодушевляясь, ответил Олег.
- Правильно, совершенно верно, - согласился секретарь
горкома. - А третий и четвертый этажи чем будут заняты?
- На третьем - кафе. На четвертом - банкетный зал. Там
тоже господство дерева. И декоративное панно - резьба по
дереву на мотивы русских народных сказок. Впрочем, это
сфера Валентины Ивановны, и я не хочу в нее вторгаться.
А Валя, слушая его, уже представляла себе огромные
панно, выполненные под палех, где на черном лаковом фоне
сверкали золотистые, серебряные, алые краски, видела жар-
птиц и Конька-горбунка, царевну и витязей удалых. Фантазию
ее перебил вопрос архитектора Энска, человека уже
немолодого, обремененного солидным брюшком и широкой
лысиной.
- Олег Борисович, - заговорил он, не глядя на Остапова и
не отрывая взгляда от стенда, - а что, если поубавить
декоративность фасадов, упростить убранство, придать
линиям большую строгость, аскетизм? Это, конечно, трудно.
Как говорил Алексей Викторович Щусев, пожалуй, самым
трудным, и вместе с тем обязательным в архитектурном
творчестве является простота.
"Решил образованность свою показать", - подумал Олег и
сказал:
- Вы не закончили фразу. Далее Щусев говорил: простота
форм обязывает придавать прекрасные пропорции и
соотношения, которые сообщили бы им необходимую
гармонию. Не так ли?
Язвительный тон не смутил архитектора города; С
холодным, высокомерным видом он ответил:
- Гармония - это естественно. Иван Владиславович
Жолтовский как-то заметил: гармония - вот что лежит в основе
всех видов искусства на всем протяжении человеческой
истории.
"Выпендривается перед своим начальством", - решил
Олег и сказал примирительно:
- Все правильно: Жолтовский выдающийся зодчий, но что
я, по-вашему, должен упростить, какое убранство? Что вы
имеете в виду?
- Убрать фигурные наличники, снять жгуты и по-
современному сделать портал. А то он смотрится как вызов.
- Вызов чему или кому? - Это спросил секретарь горкома.
- Современности, что ли, - неохотно ответил архитектор.
- Ты хочешь раздеть здание, оголить, нагишом его