Страница 151 из 216
- Хочу посоветоваться.
- Приноси в мастерскую, посоветуемся.
- А может, лучше домой к вам?
- В мастерскую, - определенно решил Олег.
И снова пауза, долгая, волнующая и приятно-
напряженная. Краткие реплики о Брусничкине, мимолетные,
гаснущие фразы о том о сем между долгими,
многозначительными паузами. На платформе, когда
показалась вдали электричка, он торопливо и взволнованно
выдохнул:
- За розы еще раз спасибо. Дивный букет. Я сохраню
его... Брусничкин не просыпался. Ариадна сказала Варе:
- Теперь до утра никакие громы его не разбудят. Хоть из
орудий стреляйте.
В ответ Варя спросила:
- Вам постелить в этой комнате или на террасе?
- Я, пожалуй, уеду домой: завтра мне на работу.
- А как же ГАИ?
- Все давно улетучилось. Подумаешь, фужер вина!
Варя не стала отговаривать: в конце концов она лучше
себя знает, не ребенок. И Ариадна уехала тихо, простившись
только с Варей. На опушке леса к ней в машину сел Коля.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Вечерняя прохлада проникла и в салон "Волги". Сидящий
рядом с водителем Дмитрий Никанорович, обернувшись назад,
спросил жену:
- Тебе не холодно? Не продует? А то закрою.
- Нет, нет, Димуша, я немножко подремлю, - ответила
жена, кутаясь в пуховый платок. На ней была теплая кофточка.
Вдруг спросила: - Как тебе понравились генералы? - И сама же
ответила: - Симпатичные. Особенно этот Глеб. Производит
впечатление человека думающего, умного. А другой - тот
попроще.
- Это только кажется, он хитрый, - лениво отозвался
Дмитрий Никанорович, и жена догадалась, что муж не
настроен продолжать разговор о вечере у Олега Остапова. Она
знала, что он погружается в какие-то свои размышления.
Так оно и было. Никулин вспоминал, точно хотел ответить
на вопрос двух генералов: Сталин и градостроительство.
Странный этот Паша Штучко: ведь отлично же знает, как много
внимания Сталин уделял строительству и реконструкции
Москвы. И вдруг при людях высказал сомнения, нарочитые,
преднамеренные! Зачем?
Встречи со Сталиным ярко врезались в память во всех
деталях, со всеми подробностями. И время их не берет.
Многое стерло время, а эти - неподвластны. Первые
послевоенные годы, голодные, тяжелые. Запад страны лежал
в руинах. Нищенские хлебные пайки получали по карточкам. В
деревнях, изрытых землянками и блиндажами, стучали
плотницкие топоры, и солдатские семьи справляли новоселье.
В городах первые бульдозеры расчищали руины, а на
освобожденных от битого кирпича площадках водружались
горделивые краны, торжественно вздымавшие ввысь ажурные
хоботы. Никулин был тогда ведущим архитектором столицы.
Однажды их пригласили на заседание Политбюро -
первого секретаря МГК, председателя Моссовета и его,
Никулина, - по вопросу озеленения Москвы. Да, да, по такому
мелкому, с точки зрения Штучко, вопросу. Они ждали в
приемной, пока Политбюро обсуждало другие вопросы. А их
было много, сложных, острых, требующих безотлагательного
решения. Время было позднее, а их еще не вызывали. Сидя в
приемной, волновались. Секретарь МГК сказал Никулину:
"Докладывать будешь ты". Он все заранее продумал, ночи
перед этим не спал: шутка ли - его будут слушать в верховном
штабе страны!
Пригласили в зал заседаний как-то неожиданно. Сталин
поздоровался кивком головы. Он расхаживал вдоль длинного
стола, за которым сидели члены Политбюро. Дмитрий
Никанорович ожидал увидеть его в погонах генералиссимуса,
строгим и суровым, в ореоле победной славы, а он, вопреки
ожиданию, был одет в свой привычный довоенный серый
китель без всяких погон, простой, домашний и
доброжелательный. Густая седина придавала особую мягкость
его усталому лицу, а мелкие морщинки у пронзительных глаз
несколько сглаживали эту усталость. Как только вошедшие
уселись на стульях, поставленных вдоль стены, Сталин
заговорил негромким и неторопливым голосом:
- Что там у нас дальше? Озеленение Москвы? Хорошо,
Кто будет докладывать?
- Товарищ Никулин, - быстро ответил секретарь МГК.
- Никулин? - Сталин вскинул стремительный взгляд на
Дмитрия Никаноровича, спросил: - Сколько времени вам
потребуется?
- Минут сорок, товарищ Сталин, - стоя ответил Никулин.
Сталин, вынул карманные часы, сказал про себя, но
громко:
- Заметим. Сейчас сорок пять минут.
Именно так и сказал: не "без четверти", а "сорок пять
минут".
Никулин докладывал обстоятельно, избегая мелочей.
Москва была издавна зеленым городом. Ее кольцевые
бульвары, парки, зеленые дворики - это драгоценное наследие.
Но город расширяет свои границы, и вместе с жилыми
массивами должны возникать и зеленые массивы. Речь идет
не только об эстетической стороне, но прежде всего - это
чистый воздух, кислород. В настоящее время стоит вопрос о
сохранении уже имеющихся зеленых насаждений и о новом
озеленении центра Москвы.
Сталин слушал внимательно и не перебивал. Он
медленно ходил взад-вперед, ни на кого не глядя и посасывая
трубку, и только в знак согласия кивал. Эти одобрительные
кивки подбодряли Дмитрия Никаноровича - он говорил
уверенно, четко.
Когда Никулин кончил, Сталин посмотрел на часы и,
улыбаясь, сказал:
- Докладчик не вышел за пределы регламента. - Затем
он. сделал значительную паузу, обвел присутствующих
внимательным взглядом и начал медленно, неторопливо,
своим глуховатым голосом: - Сегодня мы обсуждаем вопрос
озеленения Москвы - маленькую часть большой проблемы.
Настало время всерьез заняться благоустройством нашей
столицы. Надо иметь в виду историческое значение Москвы.
Это не просто город с многомиллионным населением.
Больших городов в мире много. Москва не просто столица
государства. Столиц в мире много - больших и малых. Москва -
столица первого в истории социалистического государства. К
ней тянутся взоры людей всего мира. В ней - надежда
человечества. Для трудящихся всей планеты Москва - великий
символ свободы и счастья. Это надо помнить всем нам,
разрабатывая планы благоустройства и реконструкции Москвы.
Архитектурный облик нашей столицы должен соответствовать
ее высокому международному положению как центру
прогрессивного человечества. Здесь все должно быть
подчинено строгой, хорошо продуманной гармонии
прекрасного и полезного для простого человека. Здесь не
должно быть места трущобам, тесноте каменных мешков, где
люди задыхаются от нечистот и газов. Американские
небоскребы - типичное детище капиталистического общества,
и они нам не пример. Мы создадим новые проспекты, улицы и
площади, но создадим их по-нашему, по-социалистически.
Он сделал паузу, посмотрел на Никулина долгим,
испытующим взглядом, и в глазах его вспыхнули колючие
огоньки. Продолжал уже резче:
- Москву будем строить. Но мы сохраним ее
традиционный, исторически сложившийся... - он запнулся,
очевидно подыскивая наиболее удачное слово, сказал: -
...характер. Москва - русский город, со своим национальным
архитектурным лицом.
И опять задумчивая пауза и опущенный вниз взгляд.
Потом резко поднял глаза на Дмитрия Никаноровича,
прочертил в воздухе мундштуком трубки:
- Скажите, товарищ Никулин, какие деревья вы
собираетесь высадить в центре Москвы?
- Мы советовались с учеными-ботаниками и решили, что
в условиях Москвы наиболее приемлемы липы, - ответил
Никулин.
- В каком возрасте будете высаживать?
- Тридцать - сорок лет, товарищ Сталин.