Страница 136 из 216
смотрели на него, широкая пасть была агрессивно приоткрыта,
нижняя челюсть пульсировала, как кузнечный мех. Казалось,
это мерзкое чудовище недовольно появлением в его
владениях непрошеного гостя и готово к нападению. Виктор
машинально вынул пистолет. И в это же самое время услышал
голос Куни:
- Вик, я, наверно, потерял ориентировку. Где ты,
отзовись, подай голос.
- Нет, только не голос, - сказал Виктор в микрофон, не
спуская настороженного взгляда с лягушки. - Я выстрелю.
Слушай, Дэви! - И он один за другим разрядил два патрона в
лягушку и сам тотчас же, чтоб не видеть своей жертвы,
продираясь сквозь кустарник, отошел в сторону метров на
пять. Он понимал, что лягушка, пусть даже такая гигантская,
есть всего-навсего лягушка, тварь вполне безобидная. А вот
змеи - это уже посерьезнее. В джунглях полно ядовитых змей,
это было известно каждому американцу, находящемуся во
Вьетнаме.
Дэвид Куни появился внезапно. Виктор думал, что он
услышит его приближение заранее: шорох и прочее. А он
появился вдруг, без всякого шороха, как хищная рысь,
вынырнув из-за широких листьев. Должно быть, когда Виктор
стрелял в лягушку, Куни был где-то совсем рядом, всего в
десятках метров от него. В правой руке Куни держал пистолет.
Круглое потное лицо, черное от грязи и пыли, преглупо
улыбалось, и эта широкая улыбка показалась Виктору совсем
неуместной в их положении. И первые слова совсем не
соответствовали его улыбке.
- Боюсь, что не выбраться нам отсюда, - весело сказал
Куни, размазывая грязной ладонью по лицу густой пот.
- Тогда чему ты радуешься?
- Нашей встрече, Вик. Вдвоем все-таки веселей, хоть в
воздухе, хоть на земле.
- Спрячь пистолет, здесь он нам может только повредить,
- дружески посоветовал Виктор.
- Как? - Маленькие прищуренные глазки Куни изобразили
недоуменное возмущение и холодную жестокость. - А если
вьетконговцы? Нет уж, не на того напали, меня не возьмешь.
- Возьмут, Куни, не живым, так мертвым, - с
неотвратимой
определенностью
сказал
Виктор,
прислушиваясь к далекому звуку мотора. Звук этот нарастал, и
Куни опять торжествующе заулыбался:
- Это наши, Вик, вертолеты за нами идут.
А звуки все ближе и ближе, превращаясь в гул. И вот уже
в приемнике незнакомый голос:
- Раймон, Раймон, вы слышите меня? Здесь лейтенант
Смит. На вертолете лейтенант Смит. Как у вас дела? Где Куни?
Отвечайте.
- Да это ж Крис! - воскликнул Куни, узнав приятеля,
прежнего однополчанина. И, опередив Виктора, прокричал в
микрофон: - Хэлло, Крис! Мы оба вместе!..
- Да не ори ты, черт! - сурово одернул его Виктор. - Что за
дурацкая манера орать на все джунгли!
И затем уже сам включился на связь, объясняя Смиту,
что они находятся в непролазной чащобе. С вертолета
попросили посигналить ракетами. Виктор наметил в зеленом
пологе небольшую прогалину и выстрелил в нее из ракетницы.
Ракета угодила в ствол дерева, взорвалась тут же, рассыпав
горячие брызги в зарослях. Запахло гарью. Виктор выругался с
досады.
- Дай я попробую, - сказал Куни. - У тебя рука дрожит.
И в ту же прогалину удачно выстрелил: ракета пронзила
зеленый полог и разорвалась за деревьями. Куни возликовал.
С вертолета сообщили азимут, по которому нужно пройти
метров двести до небольшой поляны, где может быть удобная
площадка. Виктор достал компас и определил азимут: идти
нужно было на восток. И он пошел вперед, с трудом
продираясь сквозь густые заросли кустарника, который,
казалось, с каждым метром становился все гуще, и не
верилось, что где-то в двухстах метрах дожна быть поляна,
чистое небо, солнце над головой и не такой удушливый воздух.
Он приказал Куни как можно меньше шуметь и прекратить
всякие разговоры, объясняться только шепотом, и то в случаях
крайней необходимости. На их пути попадались естественные
завалы, каждый шаг стоил большого труда и терпения.
Колючки царапали лицо, руки, комбинезоны. По их расчетам,
они уже прошли эти роковые двести метров, а поляны все еще
не было. Вертолеты продолжали кружить над ними, и
лейтенант Смит попросил их еще раз обозначить свое
местонахождение. Виктор выстрелил из ракетницы, и на этот
раз удачно. Оказалось, что они уклонились от маршрута и
ушли в сторону от поляны.
Крис Смит только было начал исправлять их маршрут,
как послышался где-то в небе глухой взрыв, и голос
вертолетчика оборвался. Напрасно Виктор взывал в эфир:
- Смит, Смит, я слушаю, уточни курс. Смит, ты меня
слышишь? Я - Раймон. Уточни новый азимут. .
- Крис, это я, Куни. Почему не отвечаете?..
Но тарахтящий шум вертолета безответно удалялся.
Лишь спустя минут пять Раймон и Куни услышали уже другой,
незнакомый голос, угрюмый, подавленный и злой:
- Смита больше нет. . Его вертолет сбит ракетой. Мы
возвращаемся на базу. Пробивайтесь на восток, к морю. Это
будет надежней. Там наши корабли. Не падайте духом, ребята.
Доброго пути...
И все. Больше ни слова. Растаяли и тарахтящие звуки
второго вертолета.
- Бедняга Крис, у него невеста студентка. Красавица, -
как-то просто произнес Куни, поглядывая вверх прищуренными
глазами.
- Дорого мы с тобой стоим, Куни, - сказал Виктор
сокрушенно и мрачно.
Куни не понял его, заговорил вполголоса:
- А бывают ли дешевые войны? Наверно, нет.
Повелительным жестом оборвал его Виктор, приложив
пальцы к губам, настороженно оглянулся и затем посмотрел на
стрелку компаса, так же без слов, жестом, указал направление
на восток. Но Куни был не из тех, кто умел размышлять и
думать про себя. Он предпочитал в критических ситуациях
высказывать свои мысли вслух, как бы взвешивая их и
проверяя. А поскольку сейчас была ситуация не из простых, то
он и сказал, правда вполголоса:
- Похоже, мы угодили в самое пекло, в логово Вьетконга.
Виктор смолчал: эта мысль и ему пришла в голову.
Встреча с партизанами казалась неминуемой. И теперь ему
думалось: главное - вовремя поднять руки, не оказывать ни
малейшего сопротивления. Только б этот олух Куни не подвел!
Как его убедить, что всякое сопротивление бессмысленно и в
их положении плен - наилучший выход?
Заросли кустарника стали заметно редеть и наконец
совсем оборвались. Теперь перед ними был сплошной
бамбуковый лес, осененный золотисто-зеленым светом.
Воздух здесь казался не таким удушливым и противным, хотя
не менее влажным. От духоты и пота их одежда промокла до
нитки. Пот лился грязными струйками из-под шлемов. Куни
сказал:
- Как ты думаешь, сколько миль до моря?
Виктор не ответил. Он не верил, что они дойдут до моря,
он приучил себя рассчитывать на худшее. А в их положении он
не видел никакого шанса пробраться к своим. Лучшим
вариантом он считал плен, худшим - смерть. Притом
последний вариант разделялся на несколько возможных:
смерть от партизанской пули, от змеиного яда, наконец,
голодная смерть. Но предположим, плен. Как вьетконговцы
обращаются с пленными американцами? Он не знал. Конечно,
их отправят в Северный Вьетнам, поскольку американцы
фактически ведут необъявленную войну с Ханоем, бомбят
северовьетнамские города и селения. Конечно, их сначала
допросят. Возможно, будут пытать. А затем убьют. И никто не
узнает, никто не докажет, что они были взяты в плен. Пропали
без вести, и только. Генерал Перес говорил, что коммунисты