Страница 73 из 81
— В каких именно? — с иронией спросил Арбок Перч. — Грехов за мной
бесконечное множество.
— Покайся, отринутая всеми, мятежная душа. Один бог, одна вера и одна
любовь. Таков, кажется, твой девиз?
И опять Арбок Перч и его жена были поражены: куда деваться, кем
обернуться, чтоб никто тебя не признал?
А жрица не отставала.
— Однако знай, разбойник, — сказала она, — те, в чьей власти
создавать богов, не потерпят твоего существования. И те, кто слагают для
потомков повесть о житии царей, могут ославить тебя как врага и умертвить.
— А ты-то, ты ославишь меня как врага, смердящий полутруп?
— Сейчас я тебе враг, несчастный, — заявила жрица. — Бейся в покаянии
перед образом богини Эпит-Анаит и благословляй судьбу, что пока не отдаю
тебя в руки царицы. Уходи лучше отсюда. И знай: я та самая вчерашняя
вымокшая девица. Да, да, дочь Миная Нуар, ты не ошибся. Уходи немедленно.
Арбок Перч, схватив за руку Ерес Эпит, поспешил вод из храма. Он шел
и слышал за собой смех Нуар.
— Следуй прямиком за своим божеством и обретешь все желаемое!
Нуар смешалась с толпой...
Молящиеся вслед за царицей спустились к речке и стали бросать в воду
венки, ветки священных деревьев. Многие поливали друг друга водой, кропили
ею пламя прибрежных костров и в праздничном ликовании все славили свою
богиню. В экстазе молили кто о чем и каждый о своем.
С заходом солнца с новой силой заголосили девушки, и громче всех
Нуар, теперь уже одетая простолюдинкой. Она, упав на землю, молила о
благоденствии и долголетии царя Каранни.
Мари-Луйс была удовлетворена. Люди принимали ее установления о
единобожии и единовластии.
* * *
— Один властелин, один бог!
Призыв Мари-Луйс разнесся повсюду, звоном отдавался во всех храмах.
Арванд Бихуни рвал и метал.
— О, где ты, крушитель-дракон Иллуя? Явись и уничтожь тех, кто
восстал против богов. Изведи и род их, и пристанище!
Он истово призывал себе в помощь все злые силы земли и небес.
— Придите, — взывал он, — и сожгите в огне своего гнева
царицу-отступницу, а пепел ее да унесет буйный ветер в ледяные просторы!..
Как-то ночью в обители Арванда Бихуни вдруг появилась царица. Не
ответив на его лживо-подобострастное приветствие, она приказала созвать
всех жрецов, что служили ему, и девятерых из каждой десятки уничтожить.
Арванд Бихуни бессильно метался. Крылатый Иллуя так и не объявился,
зато страх и ужас не заставили себя ждать.
Расправа была скорой. Из множества жрецов осталось только несколько.
И тех жестоко избили и всех оскопили.
— Убей и меня, великая царица! — бросившись ей в ноги, стенал Арванд
Бихуни. — Я не в состояний вынести этот ужас!
Мари-Луйс подняла его и без тени сочувствия сказала:
— А разве на тебе есть вина? За что тебя убивать? Ведь ты не
насылаешь на меня злых сил. И Нерик ты не разрушал, меня в плен не бросал.
Ты же невиновен, Арванд Бихуни, и мне остается уважать твое величие!..
Царица напоила его настоем чебреца, успокоила и заверила, что нет в
ней и капли вражды против него. Даже помолилась с ним вместе, опустясь на
залитые кровью плиты каменного пола. Затем одарила его из своих припасов и
с тем ушла в сопровождении ни на шаг не отступавших от нее верных
воинов-телохранителей.
И едва она удалилась, все смирение Арванда Бихуни как рукой смахнуло,
а на лице проступило выражение обиды и оскорбленности. И снова он, окунув
пальцы в кровь убитых, воздел их к небу и стал призывать злых духов, чтоб
покарали враждебную ему царицу.
Оскопленные жрецы в голос вторили всему, что изрекал Арванд Бихуни.
Бия себя в грудь, все вопили:
— Силы небесные, явитесь и покарайте отступницу!..
Многочисленные гадальщики, колдуны, прорицатели и еще какие-то жрецы
облачились во все черное в знак скорби по низверженным богам.
— Люди! — взывал Арванд Бихуни. — Не слушайте ни царя, ни царицу и
никого из их стана! Наши боги-покровители поруганы! Только одно сможет
примирить их с нами. Надо принести им в жертву человека. Вы слышите:
человека!..
Он с гордым, торжественным видом направился в храм. Толпа жрецов с
надеждой последовала за ним.
К Арванду Бихуни подошел хеттский жрец. В руках у него был барашек.
Кляня царицу, они, срываясь с крика на визг, возгласили:
— Наши боги да будут вечно с нами! Они бессмертны и неподвластны
земным правителям! Благословение им во веки веков!
Хеттский жрец воздел руку вверх и возгласил:
— Я хочу помочь вам, заблудшие, несчастные люди! Хочу очистить вас от
грехов! О боги, вернитесь!..
Он с помощью другого жреца-хетта обмазал чашу для огня жиром и
положил туда изваяние поверженного бога Шанта. Затем они, взявшись за рога
белого барашка, прокричали какие-то заклинания.
Толпа онемела. Все догадались, что в баранью шкуру завернут человек.
От страха и ужаса все бухнулись на колени.
Хетты присоединились к оскопленным жрецам, окружили жертву и стали
вопить, перекрывая один другого:
— Жертва приемлема и угодна!
И жертвоприношение свершилось. А жертвой стал заранее одурманенный
человек. Тело его присыпали ячменем и омыли красным вином.
Из толпы выступил рослый силач крестьянского обличья. Это был Арбок
Перч. Он попытался разглядеть жертву. Ему показалось, что хетт, свершивший
жертвоприношение, и преступник, приведший в Нерик хеттского верховного
военачальника Нуанза Вараша и тем ставший причиной падения славного
города, — одно лицо. Он не сомневался в этом, и кровь ударила ему в
голову.
— Э-эй, армяне! — крикнул Арбок Перч в ярости. — Хетты принесли в
жертву человека. Не барашка, а человека! Вы слышите?! Здесь, в нашей
обители, они совершили это святотатство!..
Толпа содрогнулась. Арбок Перч сорвал с себя накидку, и люди узнали
его.
Он рванулся к хетту:
— Кто ты есть?
А хетт, словно не слыша вопроса, старался поплотнее прикрыть хитоном
тело умерщвленной жертвы.
— Прочь, нечестивец! — заорал он. — Мы воздали должное богу Шанту. А
если ты тоже из безбожников...
Арбок Перч вырвал у него хитон.
— Слушайте меня, армяне! Этот убийца хетт! Именно он разрушил наш
Нерик!..
Толпа всколыхнулась. Откуда только взялось — у всех в руках вдруг
оказались палки, камни.
Но тут неожиданно перед ними предстал Арванд Бихуни и занес свой
тяжелый посох над Арбок Перчем:
— Ты жалкий смутьян и безбожник! Прочь отсюда!
Арбок Перч выхватил у хеттского жреца завернутую в баранью шкуру
голову жертвы, которую тот намеревался тайно вынести, и показал толпе.
— Вот, смотрите! Люди, это голова несчастной жертвы! Смотрите!..
Армяне кинулись на хеттов. Те вместе с армянскими жрецами подались в
глубь храма. Скопцы набросились было на Арбок Перча и стали душить его, но
он успел выхватить меч из ножен, и скопцы отпрянули.
— Бейте убийц, люди! — крикнул Арбок Перч и стал одной рукой
направо-налево крушить жрецов, в другой он держал злополучную голову.
Толпа уже всею силой и мощью атаковала храм. А Арбок Перч тем
временем скрылся...
Стемнело. Площадь постепенно опустела. Жрецы извлекли из тайников
поверженных идолов, то немногое, что от них уцелело, и установили у входа
в храм.
Арванд Бихуни в одиночестве молился в полуразрушенном и разграбленном
храме. Вдоль всей стены тянулась процессия каменных богов. Арванд Бихуни
молился, а душу рвал страх. Откуда взялся этот разбойничий предводитель?..
И куда он подевался с головою жертвы?..
Верховный жрец поднялся с колен и, тяжело ступая, направился в