Страница 60 из 81
некая жрица, отчетливо внушавшая ему, что его желанная пребывает во власти
богов и тот, о ком все ее мечты, обладает волшебной силой, дарит ей
великую радость. «А ты, Арбок Перч, против него — ничто в ее глазах.
Забудь свою желанную! — наставляет жрица из грез. — Да освободят тебя боги
от этого наваждения! Да помогут тебе увидеть все открытыми глазами! Иначе
ведь вконец изведешься!..»
Арбок Перч решил объехать и осмотреть все те места в Нерике, где
хетты истязали армян, когда обманом захватили город.
Однажды он, к своему изумлению, встретил царицу. По совету жрицы из
грез Арбок Перч отправился на поклонение к богу Угуру. Там-то он и
столкнулся с Мари-Луйс, которую сопровождали несколько женщин и отряд
телохранителей. Они тоже приехали на поклонение богу Угуру. Царица
находилась тут уже девять дней. И все это время строго постилась.
Она как-то странно отнеслась к Арбок Перчу. И в ответ на его
молчаливый поклон сказала:
— Я принимаю твое приветствие, Арбок Перч, только потому, что одно
время ты был мне люб. Но должна предупредить: то, чего ты ищешь, не
суждено тебе обрести. Не бывать этому!..
Арбок Перч опустился на колено.
— Но, божественная, я ищу свою потерю! Не могу ее забыть! Стараюсь,
но ничего не получается!..
— Я понимаю тебя и сочувствую. Однако уверена: ничто не поможет тебе
обрести ее. Ты понапрасну мечешься, тешишь себя надеждой. Цари ведь про
все ведают, ты еще и не подумаешь, а они наперед твои мысли читают. Вот
ищешь справедливости для себя и для людей, а ее, увы, нет. И там, у богов,
у неба, тоже нет.
— Так неужто сидеть сложа руки и молча взирать на то, как нас
обирают, как попирают наши души?! Имея глаза — не глядеть, обладая
сердцем — не чувствовать?
Мари-Луйс засмеялась и долгим взглядом пристально посмотрела на него,
вроде бы жалеючи.
— Одно время ты был покорен своим властелинам — мне и моему
царственному супругу, и я даже осуждала эту твою покорность. Но теперь,
когда ты в отдалении от нас, я все больше ценю тебя, Арбок Перч. И мой
долг предостеречь тебя: держись подальше от покровительства власть
предержащих. Они опасны. И дыхание их может быть смертоносным...
Мари-Луйс зажгла огонь в курильнице.
— Тебе бы, Арбок Перч, происходить от благородных кровей, да боги
распорядились иначе, рабом породили. И только мне было дано сделать тебя
свободным человеком. Но не об этом я хотела говорить. Ты мог бы помочь мне
в войне, которую я объявила богам, но вижу, что уклоняешься. Считаешь, что
наши с тобой судьбы в чем-то схожи и даже потери наши невосполнимые
равновелики. Действия твои благородны. К благородству все тянутся. И
убогий тоже...
«Что верно, то верно! — подумал Арбок Перч. — К благородству тянутся
все. Даже червяк в земле хочет казаться благородным. Так уж природа
устроена...»
Мари-Луйс, словно прочитав его мысль, сказала:
— Из земли и камня полученная эта краска тоже благородна...
Она принялась смешивать краски, чтобы затем раскрасить глиняную
чашку, в которой горел огонь.
— Из земли и камня полученная эта красота тоже благородная и стойкая.
Все, что от земли, — благородно... Куда лежал твой путь?
— И пути мои, и мысли обращены к богам. Молился о своей потере.
— Ты отвергнут?
— Да, просто убит!..
— Это поистине так! — помрачнев, сказала царица. — Оба мы придавлены
одинаковой мукой, и причина нашего страдания почти одна и та же. Однако
повторяю: забудь свою желанную.
— Но боги не дают мне такой возможности!
— Значит, забудь и богов! Видишь, как все оборачивается: чем полнее
им отдаешься, тем более жестокими они становятся...
Она собрала краску горкой, сделала в середине лунку и, обернувшись,
попросила:
— Ерес Эпит, дочь моя, принеси воды.
Девушка с готовностью выбежала за дверь. Мари-Луйс, взглядом указав
ей вслед, спросила:
— Приметил?
— Нет, великая царица! — виновато пожал плечами Арбок Перч. — А
что?..
— Красивая и благородная. Благородством своим прекрасна. А ты тщетно
ищешь отвергнувшую тебя. Вот и к подножию грозного Угура за тем же явился.
Ерес Эпит хеттка. Ты не догадался об этом?..
Девушка вернулась с водой.
Смуглая, румяная, стройная, с высоко поднятой головкой, с чудесными
густыми кудрями, она вдруг показалась Арбок Перчу очень похожей на Нуар.
«Нуар! Тебя отняли у меня! Ты отвергла мою любовь!.. Пропади все
пропадом!..»
Царица подлила в краску воды. Долго все перемешивала. Потом опять
добавила воды и снова мешала. Наконец она накрыла чашку куском кожи и
сказала:
— Теперь это должно выстояться. Три дня кряду по разу в день мне надо
все это заново перемешивать, затем укутывать в овчинную шкуру. Только
тогда все как следует укиснет и будет готово. А ты, Арбок Перч, и без
закваски совсем прокисший... — Она засмеялась.
Арбок Перч попросил разрешения уйти.
— Согласна, но с одним условием, — сказала царица. — Через три дня
приходи, мы воскурим в чаше, мною обновленной, благовонное масло и
поднесем жестокому Угуру, может, он подобреет. Придешь?
— Приду, божественная, — смиренно согласился Арбок Перч и удалился.
Ему показалось, что Ерес Эпит взглядом проводила его.
Кто-то вдруг плеснул вслед воды. Он обернулся. В дверях стояла
хеттская девушка с ковшом в руках.
— Это я... Чтоб путь твой был добрым! — смущенно пролепетала она. — И
чтоб ты опять вернулся сюда, Арбок Перч...
Голос у нее был удивительно похожим на голос Нуар...
Он быстро зашагал прочь.
А спустя три дня, как было условлено, Арбок Перч явился обратно. На
этот раз Мари-Луйс милостиво пригласила его в свое обиталище. Приняв
почтительное приветствие гостя, она тихо, как бы сама себе, сказала:
— Завтра возвращаюсь в Нерик. Я принесла богу Угуру жертву, обещанную
ему еще в дни моего пленения. Вообще-то не верю ни в какие
жертвоприношения, но сделала все, как обещала. И не жалею, может, потому
что еще и тебя тут встретила, Арбок Перч.
Он опустился на колени и с восторгом взирал на царицу. Казалось, что
никогда еще не видел ее такой нарядной. Укутанная в пушистую шубу, она
грелась у огня.
Зима так благоуханна или огонь?..
— Я надеюсь, мы снова встретимся, Арбок Перч. Не так ли?
— Конечно, — с поклоном ответил Арбок Перч. В этом мире даже враги
иногда встречаются.
— Хочешь сказать, что мы друзья? Едва ли... Дороги у нас разные,
Арбок Перч. Но пока мы изображаем из себя друзей и пока наши мечи не
скрестились, позволю дать тебе совет, чтоб ты отрекся от мысли вернуть
себе любимую. Знай, что сами боги внушили ей, чтобы никогда она не была
твоей, чтоб принадлежала другому!..
Арбок Перч тем временем как зачарованный смотрел на стоявшую чуть
поодаль Ерес Эпит. Царица не могла этого не заметить. Понимала она и то,
что творится в его душе, и добрела к нему. Молча ждала, что он скажет.
— Клянусь тебе, царица, — вдруг воскликнул он, — эта твоя
девушка-рабыня прекрасна и чиста!
Мари-Луйс засмеялась.
— Знай, Арбок Перч, девушки всегда прекрасны. Как едва распустившиеся
цветы, даже на первый взгляд неприметные.
Сказала и перестала не только смеяться, но и улыбаться. «Чтобы
сделать Арбок Перча своим единомышленником, — подумала царица, — придется
отдать ему ставшую мне дорогой Ерес Эпит. Прости меня, дитя!..»
Мари-Луйс подобрала полы своей шубы и повернулась лицом к пылающему
жертвеннику.
— Чувствую, что к тебе вернулся разум, Арбок Перч. Хоть она и рабыня,
моя приемная дочь, но, правда ведь, прекрасна? А это значит, что, если ты