Страница 17 из 40
– Мы должны показать вам все местные достопримечательности, – сказал Карбери, подкручивая пегие, слегка растрепанные усы. Это был несколько неряшливый плотный мужчина среднего роста с наполовину лысой головой и блеклыми голубыми глазами. Он был совсем не похож на солдата. Даже не выглядел особенно подтянутым. И уж никак не соответствовал представлениям о строгом поборнике дисциплины. Но в Трансиордании он представлял официальную власть.
– Например, Джараш, – сказал он. – Вам такое интересно?
– Мне интересно все!
– Да, – кивнул Карбери. – Именно так и следует относиться к жизни…
Полковник умолк, затем спросил:
– Скажите, а вам никогда не казалось, что ваша особенная профессия вас преследует?
– Pardon?
– Понимаете… буду откровенен…, например, вы едете куда-нибудь, чтобы отдохнуть от преступлений, а находите там мертвое тело?
– Да, такое случалось, и не раз.
– Гм, – произнес полковник с рассеянным видом, потом резко встал. – Видите ли, у меня есть труп, который не дает мне покоя.
– Правда?
– Да. Здесь, в Аммане. Старая американка. Поехала вместе с семьей в Петру. Утомительное путешествие, необычная для этого времени года жара, а с сердцем у старухи было неважно, и поездка оказалась тяжелее, чем она думала. Дополнительная нагрузка на сердце – и старуха сыграла в ящик!
– Здесь, в Аммане?
– Нет, в Петре. Тело привезут сегодня.
– Ага!
– Все выглядит совершенно естественно. Вполне правдоподобно. Такое случается повсеместно. Только…
– Да? Только…
Полковник почесал лысину.
– Мне не дает покоя мысль, что ее прикончила собственная семейка.
– Ага! И на чем основано ваше предположение?
Полковник Карбери уклонился от прямого ответа.
– Похоже, это была неприятная старая дама. Невелика потеря. Должно быть, все вздохнули с облегчением. В любом случае будет сложно что-либо доказать, если вся семья будет действовать заодно и при необходимости беззастенчиво лгать. Проще всего оставить все как есть. Зацепиться все равно не за что. Был у меня знакомый врач. Он рассказывал мне, что у него часто возникали подозрения насчет пациентов, которые отправились на тот свет немного раньше положенного времени. И он считал, что лучше сидеть тихо, если у тебя нет чертовски надежной зацепки. А без доказательств выйдет неприятный скандал – темное пятно на репутации серьезного и трудолюбивого врача. В чем-то он прав. И все же… – Полковник снова почесал лысину и неожиданно прибавил: – Я человек аккуратный.
Галстук полковника Карбери съехал под левое ухо, носки были приспущены, потрепанный китель покрыт пятнами. Но Эркюль Пуаро не улыбнулся. Он отчетливо видел внутреннюю организованность полковника, умение собирать факты и тщательно сортировать впечатления.
– Да, я аккуратный человек, – повторил Карбери и неопределенно взмахнул рукой. – Не люблю путаницы. Когда натыкаюсь на что-то непонятное, мне хочется во всем разобраться. Понимаете?
Эркюль Пуаро серьезно кивнул. Он понимал.
– Там был врач? – спросил он.
– Даже два. Один из них лежал с приступом малярии, а другой – девушка, только что получила диплом врача. Тем не менее смею предположить, что она знает свое дело. В этой смерти нет ничего необычного. Сердце у старухи было слабое, и она давно уже принимала лекарства. Ее внезапная смерть выглядит вполне естественно.
– И что же вас беспокоит, друг мой? – мягко спросил Пуаро.
В голубых глазах полковника читалось беспокойство.
– Вы слышали о французе по фамилии Жерар? Теодор Жерар?
– Конечно. Очень известный специалист в своей области.
– В области психушек, – подтвердил полковник Карбери. – Если в возрасте четырех лет вы влюбились в поденщицу, то в тридцать восемь вполне можете объявить себя архиепископом Кентерберийским. Не понимаю – и никогда не понимал – почему, но эти парни все очень убедительно объясняют.
– Доктор Жерар – признанный авторитет в лечении определенных форм глубоких неврозов, – с улыбкой согласился Пуаро. – И… э-э… его взгляды на происшествие в Петре имеют отношение к этой области?
Полковник Карбери решительно покачал головой:
– Нет, нет. Из-за этого я не стал бы беспокоиться! Уверяю вас, я не верю, что все это – правда. Просто я кое-чего не понимаю… вроде того, как мои друзья бедуины могут выйти из машины посреди пустыни, пощупать землю и с точностью одной или двух миль сказать, где вы находитесь. Это не магия, но выглядит очень похоже… Нет, история доктора Жерара крайне проста. Только факты. Полагаю, если вам интересно… а вам интересно?
– Да. Да.
– Превосходно. Тогда я просто позвоню и приглашу доктора Жерара сюда, чтобы вы могли сами послушать его рассказ.
Когда полковник отправил ординарца с поручением, Пуаро спросил:
– Из кого состоит эта семья?
– Их фамилия Бойнтон. Двое сыновей, один из которых женат. Его жена – симпатичная молодая женщина, спокойная и разумная. Еще есть две дочери. Обе очень милые, но совершенно разные. Младшая немного нервная… но, возможно, это всего лишь шок.
– Бойнтон, – произнес Пуаро. Брови его приподнялись. – Любопытно… очень любопытно.
Карбери испытующе посмотрел на него, но бельгиец молчал, и полковник продолжил рассказ:
– Представляется совершенно очевидным, что мать была настоящей мегерой. Требовала постоянного внимания и заставляла плясать под свою дудку. И распоряжалась всеми финансами. Ни у кого не было ни пенни собственных денег.
– Ага! Чрезвычайно любопытно. А известно, кому достались деньги?
– Я выяснил этот вопрос… неофициально, вы понимаете. Ее состояние делится поровну на всех.
Пуаро кивнул. Потом спросил:
– И вы полагаете, что все они замешаны?
– Не знаю. В том-то и беда. То ли они все сговорились, то ли кому-то одному в голову пришла блестящая идея… Не знаю. А может, все это чушь собачья! Ясно лишь одно: я хотел бы услышать ваше мнение как профессионала… А, вот и доктор Жерар.
Глава 2
Француз вошел – быстро, но без поспешности. Пожимая руку полковнику Карбери, он с любопытством посмотрел на Пуаро.
– Это Эркюль Пуаро, – представил сыщика Карбери. – Остановился у меня. Мы беседовали о том происшествии в Петре.
– И что? – Внимательный взгляд доктора скользнул по бельгийцу. – Вам интересно?
– Увы! – всплеснул руками Пуаро. – Профессиональный интерес неизлечим.
– Совершенно верно, – согласился Жерар.
– Выпьете? – спросил Карбери.
Он налил в стакан виски с содовой и поставил у локтя Жерара. Потом вопросительно приподнял графин, но Пуаро покачал головой. Полковник поставил графин и подвинул стул чуть ближе.
– Ну? – произнес он. – На чем мы остановились?
– Настолько я понимаю, – Пуаро повернулся к Жерару, – полковник Карбери не удовлетворен.
Жерар выразительно развел руками.
– И это моя вина! – воскликнул он. – Я могу ошибаться. Не забывайте, полковник Карбери, что я могу глубоко ошибаться.
Тот хмыкнул.
– Сообщите Пуаро факты.
Доктор Жерар начал с краткого пересказа событий, предшествовавших поездке в Петру. Он описал всех членов семьи Бойнтон, а также сообщил о состоянии эмоционального напряжения, в котором они все пребывали.
Сыщик с интересом слушал.
Затем Жерар перешел непосредственно к событиям первого дня в Петре и рассказал, как он вернулся в лагерь.
– Я боялся тяжелого приступа малярии в ее церебральной форме, – объяснил он. – И поэтому решил ввести себе хинин внутривенно. Это обычный метод.
Пуаро понимающе кивнул.
– У меня была сильная лихорадка. Я с трудом добрался до своей палатки. Сначала никак не мог найти аптечку – кто-то убрал ее с того места, куда я ее поставил. Потом нашел, но не обнаружил шприца для подкожных инъекций. Какое-то время я его искал, потом бросил это дело, проглотил большую дозу хинина и рухнул на кровать.
Жерар умолк, но после непродолжительной паузы продолжил: