Голодная (ЛП)

Когда мы вышли из уборной и пошли по направлению к столовой, из насосной станции вышла женщина. Лёгкий ветерок подхватил дверь и удерживал её открытой несколько секунд, что дало мне возможность заглянуть внутрь. То, что я увидела, заставило меня вздрогнуть и, смущаясь, я быстро отвела взгляд. Когда я посмотрела снова, кто-то уже захлопнул дверь, и я подумала, что, скорее всего, мои глаза сыграли со мной злую шутку.

— Здесь все женщины ходят полуобнажёнными? — спросила я Шило и Рен. Они хмуро на меня глянули. — Просто выглядит так, будто они не носят топов. Даже лифчиков! — От этих слоя я глупо захихикала. — Чем конкретно они там занимаются?

— Откуда мы можем это знать? — ответила Шило вопросом на вопрос.

— Там работают только матери, — добавила Рен. — А мы ими пока не стали.

— Гайя говорит, что для всего есть причина, но нам не обязательно знать их все, — вставила Шило.

Всё верно, думаю я. Если Гайя говорит вам идти в насосную станцию и снимать с себя одежду, вы идёте в насосную станцию и снимаете с себя одежду. Это место с каждой минутой становилось все страннее.

* * *

В столовой, пока мы завтракали утренней порцией супа из кудзу и чашкой странного сладковатого, дымящегося чая, я пыталась отыскать Бэзила, но нигде его не видела. Когда я спросила, Рен сказала, что, скорее всего, он поел с более ранней сменой, так как столовая не может вместить всех сразу. При этом я осознала, что я понятия не имею, где он спит, или какую работу ему поручили, так что я даже не могу пойти и поискать его после завтрака. Вместо этого, я проследовала за своими соседками к выходу из столовой. Позже я поспрашиваю, где можно его найти.

От главной поляны мы свернули вправо и остановились перед современным зданием из металла и стекла. Никаких зарослей кудзу. — Это госпиталь, или амбар? — спросила я.

— И то и другое, — ответила Рен.

— Как вы думаете, сделают мне перевязку или стероидную инъекцию для моей лодыжки? — спросила я, когда мы проходили через входные двери.

Рен озадаченно посмотрела на меня.

— Я вывихнула её, — объяснила я.

Она посмотрела на меня, будто это не имело никакого значения.

— Скажи хотя бы, где врач?

— Он не появится здесь до самой жатвы. — Ответила Шило. Потом она представила меня веснушчатой работнице по имени Бекс, чей живот выглядел так, как будто готов вот-вот лопнуть, и тихой девушке по имени Лида, живот которой только слегка выпирал под платьем. — Тебя прикрепили им в помощь, — сказала Шило и ушла.

— Вы медсёстры? — спросила я девушке.

Бекс взорвалась от смеха. — Едва ли! — ответила она. — Пошли. У нас полно работы.

В маленькой раздевалке в задней части здания мы переоделись в свежевыстиранные больничные робы. Я никогда не думала, что буду чувствовать себя как в раю, одевая искусственный хлопок, но прикосновение ткани к коже после колючей кудзу было роскошным. Бекс дала мне ещё маленькую голубую шапочку, и сказала, что нужно спрятать в неё волосы. Я проследовала за ними в чистую, тихую лабораторию, с белыми кафельными полами и рабочими поверхностями из нержавеющей стали, где они занялись обработкой образцов мочи, принесёнными кем-то из уборной.

Мне сразу же понравилась Бекс, я обрадовалась компании кого-то более разговорчивого, чем Шило и Рен, которых, казалось, шокировал мой очередной вопрос или комментарий. — Ты не подскажешь, как я могла бы найти здесь кое-кого? — спросила я Бекс, пока мы переписывали номера с каждой чашки на схему, окунали полоску бумаги в мочу, записывали проявившийся цвет.

— Зависит от того, кого ищешь, — ответила она.

— Человека, с которым я сюда пришла.

— Того парня, Бэзила? — она широко улыбнулась. — Вы вместе сбежали из Кругов, не так ли?

— Новости быстро расходятся, — сказала я, слегка смущённая тем, что она знает.

Бекс вытащила полоску из чашки. — Ну, знаешь ли, здесь не так уж много всего происходит, так что когда появляется кто-то новенький, это считается большим событием.

— Как давно ты здесь живёшь? — спросила я.

Бекс надула щёки. — Некоторое время, — и это было всё, что она сказала.

— Ты пришла сюда с кем-нибудь?

— Нас было несколько...

— Это не слишком подходящая тема для беседы, — вмешалась Лида.

— Прости, — сказала я, задетая её недовольством. — Я не хотела совать нос не в свои дела. Я просто хочу найти Бэзила — и всё.

Бэкс с пониманием посмотрела на меня. — Ты скоро увидишь его, — сказала она и передала мне очередной поднос с образцами.

Следующие десять минут мы молча работали, склонившись над чашками с мочой, потом Бекс выпрямилась и потянулась. — Уф, — произнесла она, держась за поясницу.

— Какой у тебя срок? — спросила я.

— Тридцать две недели, — ответила она. — И моя спина меня убивает.

— Гайя говорит, что беременность, это дар Матери Природы, — говорит Лида едва слышным шёпотом.

— Ага, дар, который продолжает дарить подарки, — шутит Бекс. — Дарит мне газы, дарит мне геморрой, дарит мне толстую задницу. Плюс сейчас этот ребёнок прыгает на моем мочевом пузыре, как будто это его личный водяной матрас, так что я бегаю по маленькому каждые пятнадцать минут. Если я побегу в сторону двери, сжимая ноги, не удивляйтесь.

— Не волнуйся, — говорю я ей. — Я могу поработать за тебя, если тебе нужно будет уйти.

Лида резко поднимает голову. — Гайя говорит, что мы должны отрабатывать своё содержание.

Я уже начала уставать от её изречений. — Так что? Я не могу предложить кому-нибудь свою помощь? — спросила я. — Я думала, здесь живут по принципу коммуны, или чего-нибудь подобного!

— Всё в порядке, — произносит Бекс, выливая образны мочи в большое красное ведро. — Лида права. Я должна отрабатывать своё содержание, как и любой другой здесь живущий. "На Ферме нет благотворительности". Кроме того, со мной всё в порядке. Пустые жалобы, чтобы скоротать время.

— Кстати, а чем мы конкретно занимаемся? — Я изучила схему, которую мы заполняли. — Проверяем уровень питательных веществ?

Бекс просто пожала плечами и продолжила макать бумагу в мочу. Безумие в том, что работа с образцами заставила меня заскучать по моей маме. Я вспомнила, как она говорила, что работа начинающего учёного может быть рутинной и скучной — подготовка к эксперименту, снятие результатов, сбор данных. Но эксперимент это решение какой-то проблемы, в котором любая информация это кусочек паззла. Знание того, что в итоге твоя работа может стать результатом научного прорыва, стоит всех затраченных усилий. Не зная, чем я занимаюсь, или что делает мою работу осмысленной, я и не переживаю за неё.

Когда мы покончили с мочой, Лида оттащила корзину за двери, в то время как Бекс вытащила лоток со шприцами из холодильника и начала раскладывать их на длинном столе.

Я взяла один, чтобы рассмотреть, но на нём не было этикетки. — Для чего это?

Очередное пожатие плечами, но в этот раз она добавила. — Это просто то, что прописал дорогой доктор, наверное!

— Кто такой этот дорогой доктор, о котором я постоянно слышу?

— Ты скоро с ним познакомишься. — Она передала мне упаковку антисептических салфеток.

— Когда?

— Во время полной луны, — ответила она и я засмеялась, думая, что она, должно быть, шутит, но она странно посмотрела на меня, и я поняла, что она совершенно серьёзна.

Прежде чем я успела спросить, почему он появляется только при полной луне, Лида просунула голову в двери. — Вы готовы?

— Запускай, — ответила Бекс и повернулась ко мне. — Ты передаёшь салфетки, я — шприцы.

Дверь снова отворилась и в комнате выстроилась тихая очередь девушек. Одна за другой, они протягивали свои номерки Лиде, которая делала отметку на схеме, которую я заполняла. Затем девушки подходили к столу. Я передавала тампон за тампоном и смотрела, как девушки методично поднимали свои платья, протирали кожу, брали шприц у Бекс и делали себе укол в живот. Никто не разговаривал. Никто не дергался. Когда они заканчивали, они опускали платья, выбрасывали использованный шприц в корзину и выходили из комнаты, не говоря ни слова.