Голодная (ЛП)

Мимо меня прошли пятнадцать девушек, включая Шило и Рен, которые молчали, как остальные. Кода комната снова опустела, я посмотрела на Бекс: — Вау, это было... интересно.

— Посмотрим, насколько интересным это тебе покажется, когда ты проделаешь это четыре раза в день, семь дней в неделю. Скука смертная, если тебе интересно моё мнение.

Последним нашим занятием с Лидой и Бекс была чистка стола. Когда мы избавились от всех использованных шприцов и протёрли стол дезинфицирующим средством, Бекс потянулась за последним красным ведром с мочой и скривилась.

— Эй, — сказала я, подбегая к ней. — Давай я это сделаю. Тебе нужно отдохнуть. Задери ноги. Дай им немного отдохнуть. Заставь своего мужа сделать тебе что-нибудь приятное этой ночью.

Она расхохоталась и поставила ведро на пол. — Моего мужа?

— Ой, — смутилась я, — Прости, я просто предположила, в смысле, я думала... так ты замужем?

Бекс продолжала смеяться, но Лида посмотрела на меня зло. — Гайя говорит, что Брак это пережиток прошлого.

— А как насчёт отца ребёнка? Ты ведь с ним живёшь?

Бекс немного успокоилась и покачала головой.

— Это так печально, — произнесла я. — Разве ты не скучаешь по нему? Разве он не хочет быть частью жизни ребёнка?

— В этом нет необходимости. Другие матери помогут, когда будет нужно. — Она ласково погладила свой живот.

— На ведь отцы тоже важны, — сказала я, и задумалась, как там мой папа, — были ли у него проблемы с Ахимсой за попытку помочь мне, или ей удалось настроить его против меня? Но такого ведь никогда не случится. Мой папа всегда будет на моей стороне. — Хотела бы я сейчас поговорить с моим отцом, — тихо произнесла я.

Бекс нахмурилась, не понимая, что заставляет меня скучать по моему папе. Она кивнула в сторону ведра с мочой. — Ты, правда, хочешь сделать это за меня? Я должна скоро идти на кухню.

— Разумеется, сделаю, — ответила я.

Бекс направила меня вниз по длинному коридору, мимо раздевалки, к задней двери, и сказала, что нужно вылить мочу в лес. Когда я вышла, на улице было тихо и спокойно. Заросли кудзу находились примерно в двадцати футах от крыльца, так что я воспользовалась случаем и побродила меж деревьев. В отдалении я слышала какие-то звуки, похожие на лязг металла, и подумала, что это, наверное, строится новое здание.

Когда я вернулась обратно, в холле было тихо и свет в лаборатории, где мы работали, был выключен. Я заглянула в раздевалку и увидела на скамейке аккуратно сложенные робы Бекс и Лиды. Я переоделась в своё колючее платье, но вместо того, чтобы уйти, как должна была поступить, решила посмотреть, что можно найти за закрытыми дверьми. Я надеялась найти что-нибудь, чтобы перевязать свою лодыжку, и, если мне повезёт, то найти экран, чтобы послать сообщение своей семье.

Первая же дверь, которую я толкнула, с лёгкостью открылась. Комната была такой же строгой и пустой, как и лаборатория где я работала всё утро, разве что в ящиках было ещё больше чашек, шприцов и антисептических салфеток. Я пошла дальше, открывая каждую дверь на своём пути, но все комнаты были одинаковыми покрытыми кафелем коробками, кроме одной, за которой я услышала гул электрического оборудования и увидела слабый проблеск света, пробивавшийся сквозь опущенные жалюзи, закрывавшие окно. Если где-нибудь и есть экран, то только здесь, но удача от меня отвернулась, и дверь оказалась запертой.

* * *

Когда я выхожу на улицу, перед входом в госпиталь меня ждёт Шило. — Пошли, — торопит она. — Мы опаздываем.

— Иди вперёд, — говорю я. — Мне нужно кое-что сделать. — Я поворачиваю к дому Гайи с твёрдым намерением поговорить сегодня со своими родителями.

Она хватает меня за запястье и тащит за собой. — Если мы опоздаем, у меня будут проблемы.

Она потащила меня назад к Общежитию №4 на основной поляне, где Рен и ещё пятеро девушек уже привязывали к спинам большие корзины. Шило передала мне одну, и мы последовали за Ребой, нашим командиром, вглубь леса.

— Что мы делаем? Куда мы идём? — спросила я, прихрамывая вслед за ними.

Как обычно, Шило бросила на меня хмурый взгляд.

— А ты когда-нибудь сможешь просто идти и не задавать вопросов? — спросила Рен.

— Нет, — честно ответила я.

Она сморщила лицо и отвернулась, как будто я нанесла ей смертельную обиду, но мне было плевать. Если бы люди здесь задавали вопросы, то, скорее всего, никому бы не пришлось писать в чашку и делать себе уколы в живот, или в возрасте пятнадцати лет иметь двоих детей. Когда я в конце концов найду Бэзила, я расскажу ему всё, что увидела сегодня, ему определённо придется согласиться с тем, что в этом месте есть что-то странное.

Так как никто не захотел разговаривать со мной, я плелась позади, разглядывая красоту вокруг. Всё такое буйное и зелёное. Таким воздухом мне никогда раньше не доводилось дышать. В нём чувствовалась свежесть и чистота, влажность и никаких примесей. Я подняла лицо к небу и позволила солнечным лучам греть мою кожу, а лёгкий сладкий запах щекотал мне нос. Это походило на место из моих снов, только оно было настоящим. В эту минуту, часть меня поняла, почему Бэзил настолько очарован.

Реба увела нас с основной дорожки на тропинку, не широкую, чуть протоптанную, и опустила свою корзину на землю. — Сегодня наш участок вот этот, — сказала она, сверившись с нарисованной от руки картой. Она выглядела всего лишь на несколько лет старше меня. Высокая, с широкими плечами и копной рыжих волос, которые она стянула сзади в свободный пучок, в ней чувствовалась природная уверенность, отчего подчиняться ей было очень легко. Остальные девушки в группе, Кики, Дженс и Лу были примерно того же возраста, что Шило, Рен и я. Только женщина по имени Энид, казалось, была старше нас, с морщинками вокруг рта и несколькими седыми проблесками, видневшимися в её волосах. Сняв корзину со спины, она скривилась как от боли.

— Пошли, — сказала Шило, — Мы покажем, что нужно делать.

Я последовала за ней и Рен в заросли кудзу. Они сбросили свои корзины. Я сделала то же самое.

— Там есть нож, — начала объяснять Рен. Она выглядела младше меня. Невысокого роста и плотного телосложения, она быстро двигалась, каждое движение было похоже на короткие резкие удары.

Я порылась в своей корзине и наткнулась на клинок. Я вынула его из ножен. — Боже мой! — Солнце скользнуло по блестящей поверхности. — Выглядит острым!

— Так и должно быть, — сказала Шило, тоненькая как лиана, с зелёными глазами цвета кудзу. — Он должен справиться с этими ветками. Но будь осторожна, чтобы не пораниться самой.

Они показали мне как лучше всего срезать лозы, сворачивать их в мотки и класть в корзину. Хотя работа была утомительной, я не возражала. В течение нескольких дней, мой мозг был похож на большой захламленный склад. Я даже не могла вспомнить очерёдность всех событий, или как долго я уже не была дома. Но монотонность повторяющихся действий помогла мне развязать этот узел. Пока я обрезала лозы, скручивала лозы, и укладывала лозы, я шаг за шагом припомнила всё, что случилось со мной за прошедшие несколько дней, пытаясь осмыслить все события, и мне стало интересно, через что пришлось пройти остальным, прежде чем они оказались здесь.

— Итак, Шило, — сказала я, подвигая свою корзину поближе к тому месту, где работали и болтали они с Рен. — Ты откуда?

Она нахмурилась. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, где ты жила до того, как оказалась на Ферме? Во Внутреннем или во Внешнем Круге?

Она сосредоточилась на том, чтобы затолкнуть в свою корзину побольше лоз. — Гайя говорит «Оставьте прошлое в прошлом».

— Мы не можем полностью забыть своё прошлое, — говорю я, чтобы оспорить это. — Мы это совокупность нашего опыта, разве не так? Например, моя бабушка Эппл, она была фермером и...

— Воспитание прошлым создаёт ложную иерархию, — зашипела на меня Рен. — Богатые и рабочие. Первенцы и вторые дети в семье. Это было нормой там, где мы жили раньше. — Она нахмурилась. — Те градации мы оставили позади, когда пришли сюда.