Виндзоры

И в дневнике монархини мы также читаем волнующие строки: «Он тихо вздохнул еще два или три раза, его рука обхватила мою и (о, мне становится совсем плохо, когда я об этом пишу), и все было кончено. Я встала, поцеловала его дорогой, самый чудесный лоб, у меня вырвался горький крик отчаяния: „Ах, мой дорогой и любимый“, затем я опустилась на колешь в тупом отчаянии, не в состоянии что-либо произнести или заплакать». После похорон мужа Виктория была в глубоком трауре. В течение двенадцати лет она почти не появлялась публично, уединенно жила в резиденции Осборн-Хаус на острове Уайт, перестроенной по планам Альберта, и в замке Бэлморал в Шотландии. В народе уже стали сомневаться, существует ли вообще королева. Она превратилась в «виндзорскую вдову» — угрюмую, болезненно замкнутую женщину, которая весь остаток своей жизни носила траур по безвременно умершему супругу.

Вики, как нежно называла королева Виктория свою любимую дочь, родилась 20 ноября 1840 года после тяжелых родовых мук, длившихся 12 часов. Может быть, именно это и явилось причиной того, что всю свою жизнь королева была особенно близка со старшей дочерью. Со своим будущим мужем, принцем Фридрихом Вильгельмом Прусским, прозванным ею кратко Фриц, Вики, будучи еще десятилетней девочкой, познакомилась в Лондоне в 1851 году на Всемирной выставке. В 1853 году в Королевской капелле дворца Св. Джеймса в Лондоне состоялась их свадьба. Однако невероятно счастливый брак, от которого было рождено восемь детей, в 1888 году был омрачен тяжелой болезнью Фридриха, ставшего к тому времени кайзером Фридрихом III. Он умер от рака гортани 15 июня 1888 года, спустя всего лишь девяносто девять дней после восхождения на трон. Не любимая прусским двором за свои либеральные взгляды вдова, бывшая зато очень популярной в народе, войта в историю как «кайзерша Фридрих». 5 августа 1901 года, спустя лишь полгода после кончины ее любимой матери, она умерла в присутствии своего сына кайзера Вильгельма II.

В конце концов двум совершенно разным мужчинам удалось в 1874 году вновь «вернуть к жизни» скорбящую Викторию. Одному как мужчине, второму как другу и советнику — ее возлюбленному Джону Брауну и премьер-министру Беньямину Дизраэли. Джон Браун был ее слугой. Это был стройный, привлекательный, добродушный и серьезный шотландец. Государственный деятель Дизраэли, еврейского происхождения, был, наоборот, остроумный, романтически настроенный, красноречивый политик, позволявший себе ласково называть свою королеву «фея».

Если Браун оказывая ей личную поддержку своим покровительством и порядочностью, то Дизраэли с помощью такта, угодливости и ума вернул ей веру в ее призвание. Под его руководством она превратилась в выдающуюся королеву, которая стояла во главе самой великой и самой сильной империи из всех, существовавших до сих пор в мире.

Императрица Индии

Блеск Британской империи развил еще больше политическое тщеславие королевы. У нее появилось желание к своему титулу «Королева Великобритании и Ирландии» присоединить еще и титул императрицы колоний. После Великого индийского восстания 1858 года верховенство над субконтинентом от Восточно-Индийской компании (торгового общества) перешло к английской короне. Тут Виктория увидела, что достижение ее цели теперь было не за горами.

Королева потребовала от парламента, чтобы тот одобрил ее намерение называться императрицей Индии.

Она была оскорблена поведением депутатов, которые не поддержали ее в этом. А Дизраэли, который скрыл от нее истинное настроение, счел своей целью переориентировать парламент. В конце концов это ему удалось после разъяснения, что титул «императрица» относится исключительно к власти Виктории над Индией. Таким образом, в мае 1876 года она была провозглашена императрицей Индии, что ее, правда, не остановило впредь украшать себя монограммой «VREI» («Victoria Regina et Imperatrix») — «Виктория, королева и императрица» — без соответствующих указаний «английская» или «индийская».

В последние двадцать пять лет своего правления королева Виктория являлась чрезвычайно впечатляющей личностью. Маленького роста, полная и одетая всегда во все черное, за исключением белого вдовьего чепца, она излучала великое достоинство, которое подчеркивалось еще больше благодаря ее властной манере поведения.

Десятилетие между ее тронными юбилеями, золотым в 1887 году и бриллиантовым в 1897-м, стало апогеем ее долгого правления. Оба юбилея были отмечены с большой помпой. И, вспоминая эти великолепные события, она, теперь уже почти восьмидесятилетняя женщина, могла спокойно вернуться к своей роли «бабушки Европы», роли, которой она очень наслаждалась, тем более что хорошо ладила со всеми европейскими монархами, так как все они были одинаковы, как она якобы однажды выразилась.

Но одна забота у нее все же оставалась: это престолонаследник. Не то чтобы она не имела такового. Совсем наоборот. Ее старший сын Эдуард был строго и основательно подготовлен к будущему посту монарха. Но успеха от хорошего воспитания не получилось. Берти, как Виктория называла своего сына, хотя и был приятным и милым принцем Уэльским, но одновременно являлся «тупым как пень и до крайности ленивым». Его мать долгое время считала его даже «отцеубийцей». Она была убеждена в том, что ее любимый муж Альберт так быстро покинул этот мир из-за их нерадивого сына. И вот так Эдуард проводил долгие годы в ожидании собственной коронации, занимаясь делами, на которые его мать, да и не только она, постоянно реагировала словами: «Мы не рады этому». Не менее скандальными были и любовные аферы наследника престола в период его достаточно безуспешных занятий в Кембридже и Оксфорде. У Виктории был единственный выход: женить сына. Она считала, что раз у нее, молодой королевы, депрессии в свое время прекратились благодаря этому «лекарству», то таким же образом можно будет прекратить «похождения» Эдуарда. Но и женитьба на принцессе Александре Датской не остановила Берти от продолжения его амурных приключений. Сюда же относятся его холерический темперамент и вспышки ярости. Мать была в совершенном отчаянии. Она писала в Берлин своей старшей дочери Вики: «Это карикатура на саму меня, это для меня полное несчастье!»

Причина неуравновешенности сына конечно же крылась в самой Виктории: она не давала наследнику возможности участвовать в государственных делах и даже не желала хотя бы говорить с ним о политике. Берти оставался для нее все тем же маленьким ленивцем, который когда-то разочаровал своего отца и в любой момент был готов снова скомпрометировать королевскую семью. Своим упрямством и предвзятостью Виктория все больше начинала походить на своего деда Георга III. И только в преклонном возрасте, в конце жизни она снова проявила мягкосердечие и нежность, в первую очередь по отношению к своим внукам и правнукам.