Страница 5 из 19
Король вздохнул. Он вспомнил войны прошлых лет, когда на крутых горных склонах под шквалом вражеских стрел его воины шли, прикрываясь щитами, в страшный бой.
– Нет, – подумал он. – Не стоит сейчас вести войну в горных районах. Хорошо закрепившихся карбезов не выбьет со склонов даже десяток легионов. Надо пропустить врага в равнинные районы – пусть он углубится на три-четыре лиги в наши земли, не догадываясь о том, что мы знаем о его приближении, дойдет до лесов, а там уж мы его встретим.
– Государь, что с вами? Сынок, что с тобой? – испуганно повторяла Амелин. – Что с тобой, сынок?
– А, что?.. – Встрепенулся Артур. – Что ты сказала, мама? Прости, я немного задумался и не расслышал твоих слов.
Королева улыбнулась уголками губ:
– Понимаю, сын мой. Государство превыше всего.
Она на минуту задумалась, полностью погрузившись в какую-то внезапно возникшую мысль.
– Твой отец тоже думал о делах в любую свободную минуту.
– Да, мама, – пришпорив коня, пытавшегося завернуть к обочине дороги, и направляя его по прежнему маршруту, ответил король. – Я помню это в отце. Но здесь совсем другое дело.
Лицо женщины тревожно изменилось.
Амелин в свои пять десятков лет выглядела замечательно, под стать молодой красавице. Черные, не тронутые сединой волосы легкими, почти невесомыми прядями спускались на плечи. Смуглая кожа лица и большие карие глаза, которые унаследовал и Артур, сверкали жизнелюбием и радостью. Амелин можно было дать едва ли тридцать лет, а ее небольшой рост в сочетании с тонкой, почти эльфийской фигуркой сводили с ума всех мужчин в королевстве. Королева была очень похожа на свою невестку, молодую Анну. Те же темные волнистые волосы, небольшой рост, смуглая кожа и тонкая, удивительно красивая фигура. Лишь глаза отличали двух красавиц королевской фамилии: в отличие от больших карих очей Амелин у Анны глаза были цвета чистого лесного озера – зелено-голубые. Именно они шесть лет назад поманили своей глубиной молодого государя и навеки связали короля и красавицу единой судьбой.
Многие часто сравнивали двух королев, говоря о необычайном их сходстве. Кое-кто даже шутил, будто Амелин и Анна – мать и дочь, или даже две сестры.
– Что же произошло? – испуганно посмотрела на сына Амелин.
Артур молчал, но по его грустным и полным тревоги – нет, не страха, а именно тревоги! – глазам королева поняла, что произошло нечто ужасное, и именно это ужасное заставило её отважного сына задержаться утром с выездом, а сейчас ехать мрачнее тучи.
– Ну говори же наконец! – шептала мать, пытаясь не привлекать внимание веселящейся и что-то оживленно обсуждающей публики.
– Мама, – начал Артур твердым голосом, – обещай, что раньше времени ты никому ничего не расскажешь.
Глаза матери наполнились еще большим страхом, пальцы крепко сжали поводья, будто они норовили выскочить из ловких рук королевы.
– Хорошо, сынок, – дрожащим голосом ответила она.
– Сегодня рано утром ко мне прилетел гонец от легатов первой линии защиты, что у Зубастого хребта. Он принес плохие вести. Очень плохие.
Артур невольно замолчал, оглядываясь по сторонам и проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор, но всё было спокойно – окружающие мило беседовали друг с другом, размеренно покачиваясь в седлах, а солдаты пристально всматривались в лесную глушь.
– Орды карбезов двинулись по тайным тропам хребта на Афлот! – скороговоркой выпалил он. – Через два-три дня первые отряды перейдут горы и вступят в бой с нашими легионами. Война, мама… Грядет война, и на этот раз всё будет серьезнее, чем восемь лет назад.
Амелин не сказала ни слова, лишь побелела кожа на ее лице, а взгляд замер на какой-то точке вдалеке.
– Пока никто не знает, – продолжил молодой правитель, – но генералы уже готовятся к совету, восточные легионы приведены в готовность номер один, а в восточных провинциях Урук, Урхан и Уруш объявлено военное положение, которое вступит в силу в полдень. В три часа дня начнется мобилизация сначала пяти, потом еще десяти легионов. Думаю, через три дня у границ Урхана мы сможем собрать до десяти легионов.
– Но, но… – запинаясь, проговорила Амелин, – восемь лет назад Артин и ты наголову разбили проклятых врагов. Разве могли они так скоро оправиться от поражения?
– Я сам не могу понять этого, но факт налицо. Несколько десятков тысяч, а может и несколько сотен тысяч карбезов втайне пробираются к рубежам Афлота. Война неизбежна.
– Внимание! – Разнеслось над дорогой. – Подходим к горной тропе.
Голос полуцентуриона громко и четко звучал над путешественниками, указывая последним, как им необходимо действовать.
– Через минуту после поворота за большой камень выстраивайтесь в одну колонну – впереди опасная дорога.
– Прости, мама, – закончил Артур. – После возвращения в Арфин зайди в Рубиновый зал на совет. Там ты узнаешь больше.
Не говоря ни слова более, Артур пришпорил коня и, обгоняя друзей, прямиком направился к скачущему впереди Ивлину.
– Да, – задумалась Амелин, – о великие боги Семиземья, дайте моему мальчику силы выстоять в это трудное время.
Между тем, по мере приближения к Радужному водопаду, ландшафт неумолимо менялся. Ровная равнинная дорога, так радовавшая путников и их лошадей, начала превращаться в усеянную камнями и ведущую под откос тропу. В этих местах рельеф был иной, чем в окрестностях столицы. Поверхность земли медленно, но уверенно опускалась вниз, образуя низину, поросшую густым, не оскверненным присутствием человека лесом. Такая безлюдность объяснялась довольно просто: лет двести с небольшим назад правящий в те времена предок Артура запретил делать что-либо с лесами западнее Арфина на много лиг вокруг. За прошедшие столетия здесь возник великолепный девственный заповедник – излюбленное место прогулок венценосной семьи и аристократии Афлота.
Как уже говорилось, равнина тянулась от самой столицы, медленно снижаясь. Около водопада начинался резкий спуск, переходящий снова в равнину, раскинувшуюся на много лиг к западу и далее разраставшуюся в Брунульское плато.
Если идти по прямой к вершине утеса, то в один прекрасный миг земля под ногами обрывалась, образуя пропасть глубиной около тысячи футов. Впереди раскидывалась долина Радужной реки, берущей начало в сердце утеса и бегущей через Низменный лес к Граничному озеру, что у самых рубежей Афлота.
Прекрасен закат на Радужном утесе. Под грохот водопада и шелест колышущихся на ветру трав ты стоишь на краю одинокого выступа, раскинувшегося над прекрасными изумрудными лесами, и наблюдаешь, как, медленно скользя по голубому, усеянному желто-розовыми облаками небосводу, под крики парящих в вышине утесных ласточек опускается к горизонту огненно-красный, ослепительный солнечный диск. Ты стоишь, вдыхая запах вечернего леса, чуть обдуваемый ветерком, и понимаешь: здесь только ты и заходящее солнце; лишь тебе выпала честь видеть эту небесную красоту, именно тебе доверили увидеть эту сказочную картину, чтобы ты помнил ее до самого последнего вздоха. Единожды увидев подобное, ты навсегда полюбишь жизнь, как полюбил её Артур после свидания с закатом на Радужном утесе, и подобно ему пообещаешь сохранить эту красоту для следующих поколений, чтобы и они смогли насладиться ею, наполнив сердце истинной добротой и силой. Нет, не физической силой, а силой духа, во сто крат большей, чем сила тела – ведь только сильный духом способен на подвиги.
Много лет назад увидел Артур прощание солнца и закат провожаемого природой дня, много лет хранил он в сердце тепло этого момента. В тот вечер он поклялся сохранить любой ценой этот мир. И вот теперь его слову настал час исполняться, дабы сберечь прекрасный и свободный мир Афлота, мир, в котором можно легко, с улыбкой на устах смотреть на восход и заход солнца, следить за полетом мотылька и рождением цветка, возносящего свои хрупкие лепестки-руки к благословляющему на жизнь солнцу.
Тропа, по которой должны были ехать путешественники, узкой лентой тянулась вдоль открытой стороны утеса на высоте шестисот футов. Где-то на середине дорогу пересекал водопад, дающий начало многоводной реке, несущей воды из самого сердца утеса. Неширокая, но надежная тропа проходила за водопадом, чьи воды начинали движение на сто пятьдесят футов выше дороги. Здесь-то, за гладью водного потока, и должны были пройти путники, любуясь прозрачными, полными веселых радуг струями воды.