Страница 19 из 19
– Пять отрядов уже на месте, – негромко произнес гном, поправив шлем и в очередной раз попробовав пальцем остроту своего топора.
– Привал начался десять минут назад, – продолжил он. После минутной паузы, в течение которой Прадли, стоя без движения, что-то беззвучно шептал, вновь раздался его голос. – Еще три подошли, одна осталась…
– Ух… – спустя еще секунду облегченно вздохнул он, – все на месте. Через пару минут духи гор разведают местность, и мы выступаем.
Над хребтом ярко светили звезды. После длинного дневного перехода рабы и надсмотрщики отдыхали, готовясь скоро снова двинуться в путь. Тишина и покой стояли над горами, карбезы сидели кучками вокруг костров и не обращали внимания на рабов.
– Пора, – тихо прошептал Прадли. – Все спокойно, магов рядом с отрядами нет. Действуем тихо и аккуратно. Всё… – выдохнул воздух из огромных легких гном, – сигнал атаки подан. В бой, друзья мои, во славу Моррука Длиннобородого!
– Во славу… – вторили другие гномы.
– За свободу! – Подхватили люди.
– За Афлот, за короля! – прошептал Антиро.
– В бой!!!
Глава третья
– Славное нынче лето выйдет, душевное, – умиленно окинул взглядом местность седовласый старец. Он сидел на подгнившей коряге перед небольшой, не более двадцати футов в ширину речушкой и удил рыбешку, клюющую, как никогда.
Старик последние годы часто приходил к этому месту – иногда в компании с внуком или кем-нибудь из давних приятелей, чтобы посидеть перед небольшой речкой, делавшей здесь крутой поворот и образующей прекрасный заливчик, в котором славно ловились золотоперки и корольки – небольшие рыбешки с плавниками-короной на голове. Иногда из омута под корягой удавалось выловить рыбу и поважнее – например, усача длиной до нескольких футов, или иную важную персону рыбьего царства.
Вода в реке вне зависимости от времени года всегда оставалась прохладной, что, впрочем, нисколько не смущало детвору раскинувшейся невдалеке деревушки под странным названием – Холмы. С одной стороны, ничего странного в имени не было: в округе наблюдалось немало поросших лесом возвышенностей, с вершин которых можно было увидеть снежные пики Рубежных гор, расположенных в десятках лиг южнее. С другой стороны, деревушка размещалась аккурат в низине между холмами, и вернее было бы назвать это поселение Низиной. А тут – Холмы. Видимо, первые переселенцы, пришедшие сюда сотни лет назад, хотели для своего городка «возвышенного» будущего.
Высокие, поросшие зелеными деревьями-великанами холмы тянулись ровной грядой вдоль Рубежных гор до самой Земли Праотцов, расположенной немного западнее Сказочного леса. Название лес получил не случайно: много чудес хранила эта земля, многим магам дала она приют. Вдоль прохладных рек, раскинувших свои ручьи-последыши по всему лесу, и сейчас можно было встретить древних каменных идолов, установленных могучими волшебниками прошлых эпох. Сотни лет назад переселенцы – как маги, так и люди – пришли в эти леса из земель Переталя, дабы постичь великие тайны земных стихий. Смешанные поселения магов и людей рассыпались по всему лесу, образуя нечто вроде лесного королевства. Одной из таких деревень стали и Холмы, расположенные севернее Рубежных гор и Восточных земель Праотцов.
– Эх, – вздохнул еще раз старец, – славное нынче лето! Точь-в‑точь такое же, что и семь сотен лет назад, когда я еще молодым магом покинул славный город Болин, что на восточном берегу озера Тур, и направился с такими же сорвиголовами постигать магию вглубь Сказочного леса. Тогда еще Болинскими землями правил мой друг и маг Христонус Горенгейм…
– Дедушка, – перебил поток воспоминаний старца сидевший рядом юноша лет восемнадцати, – не тот ли это Горенгейм, под знамена которого ушло много магов нашей деревни?
– Нет, мой дорогой, – улыбнулся дед, – в те времена ни Николаса, ни его братьев на свете не было. Я говорю об их отце. Ныне он уже синк – могучий волшебник, постигший все ступени магии, в которую способны проникнуть волшебники. Синком не рождаются, синком становятся.
– А как же ты? Ты ведь и так постиг все, что можно? – Удивился внук.
– Нет, ну что ты! – рассмеялся дед. – Простым магам подвластны лишь силы обычных стихий, таких как земля и огонь, воздух и вода, тогда как синки могут черпать энергию из космоса и иных, неподвластных пониманию большинства источников. Когда ты почувствуешь, что с легкостью творишь самые сложные заклинания, ты сам поймешь, что стал синком.
– Дедушка, – не отставал молодой маг, – а много ли синков на земле?
– Достаточно, внучок, достаточно. Много их живет в Стоунхенджленде, много бродит по свету и помогает людям, многие уже ушли в небесные сады к праотцам. Когда-нибудь и ты станешь синком, – с этими словами дед выдернул из воды двухфутового усача. Спустя минуту, уложив добычу в ведерко, старик спохватился: – А сейчас нам надо спешить в деревню, а то не успеем на свадьбу Маргариты и Рикаруса. А о магах и их мастерстве ты узнаешь со временем. Ты ведь и сам уже волшебник, притом немалый.
– Да ладно тебе, дед, – польщенно заулыбался парень и, подхватив старца под локти, поднял в воздух и начал кружить.
– Отпусти, что ты, дух из меня выбить хочешь? – Закричал смеющийся старичок. – Силы что ли некуда девать, вот отправлю в Орочьи земли Тьму выколачивать, будешь знать, как над старцем издеваться!
– Да брось ты, дедушка, придет время – сам пойду, – не унимался юноша, – а пока еще рановато.
– Отпусти ты меня наконец! – взмолился дед. – Пропустим свадьбу – сам будешь со стариком Петриклом дела улаживать! А он, хоть и молодой по сравнению со мной, но зато ворчливый!
– Ладно, пойдем, – опустил деда на землю сорванец. – А то еще убежишь от меня в небесные сады к своим товарищам, и что я отцу скажу? Что дед к синкам на чай улетел?
– Ишь ты, шутник – посох еще не получил, а на старших уже огрызается! Тебе годков-то восемнадцать всего, а тот еще шалопай! Вот братья твои в эти годы умом разумом покрепче тебя были.
– Дед, да что ты, брось! Придет время, и я поумнею, – беззлобно отвечал юноша.
– Придет, внучек, придет, – улыбнулся старик. – Не так уж и много ждать осталось. Все, пора. Идем в деревню, а то гляди – солнце уже за полдень перевалило, скоро праздник, надо успеть.
Собрав немудреные снасти и улов, дед и внук двинулись по неширокой лесной тропе в сторону Холмов, думая каждый о своем.
– Немного осталось нас в деревне, – думал старик, которого звали Грасс Седовласый. Прозвище прибавили не столько из-за белоснежной шевелюры, но и потому, что Грасс был самым старым магом в округе: остальные либо ушли глубже в леса, либо встали под знамена Николаса Горенгейма, создающего армию из магов для объединения земель Маглендола.
Высокий, иссушенный годами старец в белом, подпоясанном у пояса плаще, твердо чеканил шаг по лесной дороге. Не одну тысячу лиг отшагал он за свою долгую жизнь, держа в руках верного друга – боевой посох, изготовленный лет девятьсот назад отцом Седовласого, давно уже покинувшим этот мир. Не умершим – именно покинувшим. Рядом с Грассом тихо шагал, не отставая ни на шаг, его любимый внук – единственный родственник, не считая матери мальчика, что остался с ним в Холмах. Молодой Борис в свои юные годы уже имел огромную силу и спокойно потягался бы со средних лет колдуном – самоучкой. Высокий, темноволосый, кареглазый, крепкого телосложения внук был точной копией деда – не только внешне, но и внутренне, по характеру и складу ума.
– Борису дано многое, и многое предстоит пережить, – почувствовал дед, лишь только мальчуган появился на свет.
– Немного нас осталось… – еще раз вздохнул Грасс, продолжая мысленно скорбеть по давно ушедшему времени, когда магов в холмах было не меньше, чем людей. – Пяток старцев да десяток юнцов, подобных Борису. Надо все же скорей подарить ему посох – пусть учится магии. И ничего, что ему только восемнадцать. К чему ждать еще два года, если уже сейчас магии в нем хоть отбавляй?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.