Страница 5 из 84
на которую способна земля, зависит от человека, от его умственных и
физических усилий, от его технической оснащенности. Чем выше
фондовооруженность, отражающая технический и экономический уровень развития
производства, тем выше должна быть продуктивность гектара, тем больше должно
быть получено продукции с гектара. Значит, и плановые задания должны
повышаться, но опять же из расчета вложения на гектар пашни, а не вопреки
этим расчетам. К примеру, получило хозяйство от государства и внесло на
каждый гектар пашни по 10 центнеров минеральных удобрений, из них 4 пошло на
восстановление затраченного плодородия почвы, а 6 — на ее повышение, что
сказаться должно и на увеличении урожайности (плюс столько-то центнеров
зерна — расчеты такие есть).
Но плюсовать будем при планировании не к достигнутому уровню, а к той
величине, которую получим при определении естественной силы гектара пашни, с
учетом, конечно, всех материально-технических вложений в нее. Думается, в
этом случае хозяйства, если уж взяли у государства те же минеральные
удобрения или ядохимикаты, не будут бросать их где и как попало, а
используют строго по назначению, экономно, умело и эффективно.
Иными словами так: превысил «проектную мощность» гектара земли — честь
тебе и слава, меньше получил — плохой ты хозяин, не соблюдаешь культуру
земледелия, мало применил физических и умственных усилий, не используешь всю
ту материальную базу, на которую не поскупилось государство. И исчезнут
ситуации, когда хозяйство, производящее значительно меньше продукции, в
победителях оказывается, появится самый настоящий практический расчет
улучшать использование своей земли, увеличивать урожайность.
Обычно на последний этот довод о практическом расчете председателям
отвечают: мол, он и сейчас есть. Решил и я сказать то же Васильеву.
— Есть, конечно, — откликнулся председатель. — Однако при погектарном
планировании расчет все же не тот. Ну, засеял я запланированную мне площадь,
а много или мало собрал — дело вроде бы второстепенное. Если что и побуждает
меня стараться в рамках навязанных мне севооборотов, то лишь честь да разные
стимулы, не всегда правильно срабатывающие...
Потом я спросил председателя, про какие это он говорит стимулы, не всегда
срабатывающие?
— В жизни много разных ситуаций, — неохотно и неопределенно ответил он. И
ни слова больше. По всему было видно, надоело ему говорить и спорить об
этом. Так бывает: выговорился подчистую, весь запас энергий растратил, той
энергии, что не в мышцах, а в душе накапливается. Ладно, знал я по опыту,
болячка обязательно прорвется, нужно лишь подходящей ситуации дождаться.
Дело близилось к завершению жатвы. И вот когда было убрано последнее
поле, когда оказалось, что на круг намолочено по сорок центнеров с гектара,
председатель, принимая поздравления, проговорил:
— Подкузьмила, подвела погода...
— Да, могло быть и больше, — согласился я, потому что видел, какие потери
зерна допускались на поле.
— Нет, меньше надо было, — ответил он, чем вовсе обескуражил меня. Что с
ним? Что он говорит? Я знал его давно, знал и уважал как думающего,
заботливого хлебороба, многие годы мечтавшего добиться именно такого урожая
на своих когда-то бесплодных суглинках. И вот достиг! Достиг и теперь
сожалеет?
— Видишь ли, хлеборобы нашего колхоза при любых погодных условиях на
данном этапе могут гарантировать только тридцать пять центнеров, а пять
сверх этого — это уже дар природы, которого на следующий год может и не
быть.
— Значит, на следующий год по тридцать пять соберете, что тоже неплохо,
что тоже значительно выше, чем соседи собирают.
— Так-то так, и в этом случае у нас будет самая высокая урожайность в
районе. Однако почет уже не нам будет, потому что мы снижение по сравнению с
предыдущим годом допустили. Почет и честь будет тем, у кого прибавка, кто
сегодня по пятнадцать собрал, а завтра — по шестнадцать, кто к тому же пусть
и мало соберет, да управится быстрее, раньше других отчитается о завершении.
Поэтому середнячки и не мечтают о взлете, им выгоднее мелкими шажками
двигаться. Канители меньше...
Последние, сердито сказанные фразы показались мне абсурдными. Но именно
они и заставили меня припомнить весь ход той жатвы в районе. А чтобы лучше
припомнить, восстановить ее всю, в масштабе района, я раскрыл подшивку
местной газеты.
Та-ак, вот крупное и броское сообщение: «Есть 40 центнеров!» И на весь
разворот статья об этом успехе. В ней обо всем: о высокой культуре
земледелия, о правильной агротехнике, о лучших сроках. Дальше листаю... За
несколько дней перед этим хозяйство названо в числе отстающих на уборке, а
передовым, на которое равняться звала сводка и заметка под ней, было... Ну-
ка, взгляну в итоговую сводку, сколько намолочено в этом передовом в ту пору
колхозе. Не густо, всего 17 центнеров. Ну, а на севе кто впереди шел? Тоже
не из лучших, по 20 центнеров намолочено. Середнячок, значит. А пахоту кто
раньше всех завершил?.. Этот же самый середнячок. Он же и с почином
выступал: завершить весенние полевые работы за пять дней. На него и
равняться всех призывали.
И ни одного обстоятельного слова о хозяйстве, которому предстоит собрать
на круг по 40 центнеров зерна. Ни как, ни что в этом колхозе делается для
достижения на землях, еще недавно считавшихся худшими в районе, наивысшего
урожая. Нет, уточнить надо: наивысших урожаев, потому что это был вовсе не
случайный успех, колхоз вот уже пять лет подряд меньше тридцати центнеров
зерна с гектара не собирал. И все же была подана команда держать равнение не
на правофлангового, а на середняка.
А может, потому и ни одного обстоятельного слова, что председатель
колхоза заявил категорично: «Меня не надо торопить с жатвой. Меня чище
начальства график полевых работ торопит». И уж конечно потому, что в колхозе
этом не могли ни за пять дней вспахать и досрочно отсеяться, ни за десять
дней с жатвой управиться. Не могли по одной-единственной причине: собирались
вырастить не по пятнадцать—двадцать центнеров с гектара, а по тридцать пять.
Как оказалось, чуточку «перестарались», по сорок центнеров вырастили.
Урожай обнаружил несостоятельность тех действий, за которые одних
хвалили, поощряли, ставили в пример. Он же отмел укоры, упреки и случавшиеся
выговоры другим. Все поставил на свое место.
Отложил я подшивку, пошел к председателю, чтобы спросить: вдруг газета
исказила действительную расстановку сил в районе? Спрашиваю: мол, из года в
год его хозяйство лучшее в районе, а вот первым оно бывало когда-нибудь, на
пахоте, к примеру, «на севе или уборке?
Задумался председатель, припоминая, потом, сам поразившись этому,
проговорил:
— Вот первыми-то, кажется, и не доводилось бывать... Нет, не доводилось.
Да и как, сами подумайте, угнаться за теми, кого и половина нашего урожая
очень даже устраивает...
Да, чтобы получить высокий урожай, нужно не просто вспахать и посеять, а
вспахать и посеять качественно, удобрения внести загодя, выполнить много
других агротехнических требований. Тут не ринешься сломя голову, лишь бы
кого-то опередить, лишь бы первым прибежать. А в районе в это время каждый
день сводка публикуется: кто впереди, кто отстает. Куда журналисту съездить
посоветуют за «положительным» материалом? Да конечно же в хозяйство, которое
идет впереди. Кого пожурят? Плетущихся в хвосте этой сводки.
Поспели хлеба, началась уборка. Тучные хлеба, каждый это знает, труднее
убирать — не разгонишься, если потерять не хочешь. С плохими куда легче и