Путешествие

  «А если она придет и, увидев, что меня нет, уйдет?» — промелькнуло у него в голове.

  Он повернулся и побежал к рынку. Бежал и думал: «Зачем все это? Ведь ее нет. Не может быть».

  Он бежал так быстро, что, хотя намеревался задержаться у лестницы, чтобы осмотреть все оттуда, остановился только тогда, когда сбежал уже до половины.

  В кафе, с краю, в тени сидела Зита. Генрик почувствовал, как душа его оттаивает. Он испытал облегчение, какое мы испытываем, когда преодолеем что-нибудь и убедимся, что опасность миновала и счастье наконец улыбнулось нам. Призрак безнадежности исчез, солнце снова стало пригревать ласково и нежно, краски оживились, а миниатюрность окружающего приобрела смысл.

  Неизвестно почему, Генрик решил, что девушка, сидящая в кафе,—Зита. На ней были большие темные очки, она читала книгу. Одета она была в голубое. Темные волосы, гладко причесанные спереди, сзади были собраны в «конский хвост». Она сидела в небрежной позе, но это была изящная небрежность благовоспитанного человека, а не вульгарная развязность невежи. Она производила впечатление современной девушки из хорошей семьи и ничем, кроме, может быть, цвета волос, не напоминала Зиту. И все-таки это была Зита.

  «Как хорошо, что она приехала»,— подумал Генрик. Он спустился с лестницы. Он был рад, что больше не должен спешить. Он прошел мимо столика Зиты так близко, что она подняла голову, скользнула по Генрику взглядом и снова склонилась над книгой. Она сделала это с таким равнодушием, что Генрик начал сомневаться, действительно ли это Зита. Он сел за соседний столик, надел темные очки и стал ее разглядывать. На ней была широкая голубая юбка с большими белыми кругами, белая блузка и голубые туфельки на шпильках. Комплект, который был на манекене с лучезарной улыбкой в магазине дамского платья на виа Рома. Издали, с лестницы, он заметил только, что она в голубом, и не останавливался на деталях ее туалета. Он заколебался, когда она равнодушно посмотрела на  него. Но когда, усевшись за соседний столик, Генрик убедился, что на ней та самая юбка, блузка и туфли, которые были на манекене с лучезарной улыбкой, он был уже совершенно уверен, что это Зита. Он сидел сзади нее, видел ее плечи и время от времени профиль; читая, она поворачивала голову.

  Женщина словно наделена радаром, информирующим о том, что сзади на нее смотрит мужчина. Ее плечи, хотя и неподвижные, начинают тогда проявлять беспокойство, а рука то и дело тянется к волосам, поправляет их, как бы подает позывные, одновременно взывающие к осмотрительности и рассудку, умоляющие опомниться.

  Плечи Зиты выражали полное спокойствие, а рука ни разу не коснулась волос. Рядом на стуле лежала розовая нейлоновая сумочка в форме ведерка и зонтик, тоже розовый, но более бледного оттенка, обшитый кружевцем, похожий на миленькую ночную рубашечку.

  Зита или не Зита?

  Если он встанет и подойдет к ней и окажется, что это не Зита, положение будет ужасно глупое. Все это, может быть, было очень интересно, но слишком необычно для чиновника министерства. Кажется, следует незаметно ретироваться. Независимо от того, она это или не она.

  Генрик увидел, что к нему идет кельнер, и это его подбодрило. Он поднялся и приблизился к столику Зиты, а кельнер остановился на некотором расстоянии, заложил руки за спину и стал ждать. Генрик стоял совсем рядом с Зитой, но она, погруженная в чтение, не замечала этого или делала вид, что не замечает. Он долго стоял так, пока наконец решился произнести тихим немного дрожащим голосом:

  — Здравствуйте.

  Зита вздрогнула, положила книгу на колени и подняла голову. Мгновение она смотрела на Генрика внимательно и с удивлением. Потом сняла темные очки, и Генрик, пораженный, увидел, что это не Зита. Эта девушка была очень похожа на нее. Почти то же лицо. Но Зита была простовата, с маленькими глазами и неправильным носом. Глаза и нос незнакомки были безупречны. Глаза большие, нос прямой и красивый, а в выражении лица сквозило благородство. Она смотрела на Генрика, подняв брови и приоткрыв рот, как бы ожидая, что он ей скажет, но Генрик был так удивлен, что не мог произнести ни слова. В особенности смущало его то, что за всем этим наблюдает кельнер.

  «Это сходство и это платье. Какое удивительное совпадение»,— подумал Генрик.

  — Прошу прощения...— простонал он наконец и остановился, не зная, что сказать дальше. Но девушка вдруг рассмеялась.

  — Нет, нет. Вы не ошиблись. Это я. Вы не думайте, что я вас не узнала. Я только была застигнута врасплох и очень удивилась. Мы так давно не виделись, а я как раз сегодня думала о вас. И вот вы стоите передо мной, как добрый дух.

    Ах, это Зита. Он должен был признать, что она чудесно его провела. Он удивлялся ее актерскому таланту и искусству перевоплощения. С помощью портного, парикмахера и, уж наверно, косметички она блестяще сумела перевоплотиться в девушку из хорошей семьи. Смогла достигнуть того, что ее черты приобрели благородство, глаза увеличились и даже нос стал другой формы. Она смотрела на него, улыбающаяся и довольная; наверно, она была в восторге, что ей удалось так его провести. Генрик взглянул на нее и тоже улыбнулся. Но в ту же секунду несмотря на всю очевидность, он опять заколебался, она ли это.

  Зита протянула руку.

  — Здравствуйте,— сказала она.— Ну, поздоровайтесь же со мной и присядьте хоть на минуту.

  Генрик слегка пожал ее руку и сел на краешек стула. Он  был очень смущен.  Кельнер повернулся  и

отошел.

  Зита смотрела на Генрика, улыбаясь.

  — Ну, что? Должно быть, я очень изменилась, если вы колебались, я ли это.

  — Нет. Вы ничуть не изменились. Но вы еще прекраснее, чем раньше.

— Чем раньше,— повторила Зита и вздохнула.— А что вы здесь делаете?

  — Где?

  — Здесь, на Капри. Зачем вы сюда приехали?

  — А зачем приезжают на Капри?

  — Я не знаю,— сказала Зита тоном капризной принцессы.— Мне здесь очень скучно. Увезите меня отсюда,

  Генрик смотрел на Зиту с недоумением. Он не понимал, к чему она клонит, каким образом намерена продолжать разыгрывать спектакль, который он ей заказал. Он смотрел на нее еще и потому, что она действительно была прекрасна. Все это казалось ему глупым и безвкусным, недостойным и ненужным. Почему им нельзя побыть друг с другом просто, без этого балагана? Нужно кончать эту игру.

  Зита улыбнулась.

  — Ну, не смотрите же на меня с таким удивлением. Я не собираюсь всерьез обременять вас собой. Но, может быть, если у вас нет ничего лучшего, вы составите мне компанию?

    — Но ведь я для этого и приехал.

  Зита улыбнулась снова.

  — Ах, вы очень славный. Не сердитесь на меня. Вы очень милый. Вы хотите сказать, что вас сюда привело предчувствие? Но тогда вы не должны говорить об этом с такой унылой миной. Не кажется ли вам, что пора кончать эту комедию? Ведь это не может долго продолжаться.

  — Да. Конечно. Я тоже так думаю.

  — Вы на меня сердитесь?

  — Простите. Я не понимаю.

  — Знаете что? Давайте выпьем чего-нибудь. Только покрепче.

  — Непременно. И как можно скорее.

  — Но не здесь. Мне здесь надоело. — Возле пассажа есть бар...

  — Так пойдемте туда.

  Они встали и пошли. Некоторое время шли молча. Казалось, Зита борется с собой. Наконец она сказала:

  — Когда вы поняли, что я не та, за кого вы меня приняли? Вы не сердитесь на меня за эту глупую шутку?

  Генрик остановился. Он почувствовал биение в висках и слабость в ногах.

  — Ну, идемте же,— сказала она.— Что же вы остановились? Вы все-таки сердитесь на меня? Вы хотите уйти? Нет, нет. Очень вас прошу, не оставляйте меня одну. Неужели она действительно так похожа на меня?

  — Кто? — спросил Генрик глухо.

  — Та женщина, за которую вы меня приняли.

  — Похожа. Но не очень.

  Они опять остановились, но девушка слегка потянула Генрика за рукав, и они пошли дальше.

  — Когда я сказала, что вы не ошиблись и что я сразу вас узнала, вы все-таки ошиблись.