Страница 34 из 40
— У нее действительно был рак, но когда наступила ремиссия, она ушла от меня, оправдав это глупой причиной. По ее мнению я слишком зациклен на контроле. Поэтому для меня она умерла в тот же день, как оставила нас со Скутером.
— Коннор, мне очень жаль, — я посмотрела на него глазами, полными боли. — Я не знала этих подробностей, ты же знаешь. И я на самом деле не хотела тебя обидеть, но... Я не могу оставаться рядом с человеком, к которому не испытываю любви.
Я направилась к двери, но он преградил дорогу, сердито глядя на меня сузившимися глазами. Его левый глаз нервно задергался.
— Ты ни хрена не услышала из того, что я сказал? Ты меня не бросишь!
Он резко схватил меня за запястье и дернул на себя. И меня неожиданно поглотило воспоминание, более яркое, чем все предыдущие.
Анна рассмеялась над моими последними словами:
— Лив, тебе нужно рассказать эту историю Коннору. Возможно, она поможет убедить его провести тематическую свадьбу в сельском стиле на открытом воздухе, так, как хочешь ты. А не скучную церемонию в душном банкетном зале, которую запланировал он.
Я захихикала:
— Это вряд ли. Знаешь, мне иногда кажется, что он формалист до мозга костей, и его не заставишь пойти на малейшие уступки, — я наклонилась к ней ближе и прошептала: — Ты в курсе, что он почти всегда ходит в костюме? Даже по выходным, когда мы работаем дома. Он все равно надевает костюм. Если бы я не видела его гардероб лично, то, клянусь, я бы подумала, что у него нет ни одной пары джинсов.
Анна снова засмеялась, а затем огляделась вокруг и задумчиво проговорила:
— Про волка речь, а он навстречу... Кстати, а где он?
Я обежала взглядом помещение, но, как заметила Анна, Коннора поблизости не было.
— Пойду, поищу его, — я улыбнулась, ставя свой бокал на стол.
Анна, прищурившись, посмотрела на меня и ухмыльнулась:
— Постой-ка, неужели он ждет тебя в одной из частных кабинок, чтобы поиметь по-быстрому?
— Ох у тебя и грязные мыслишки, — я засмеялась и закатила глаза. — Я же говорю, Коннор слишком правильный для такого рода вещей. Мы редко занимаемся сексом за пределами спальни.
Она оскорбленно ахнула:
— Боже, звучит ужасно.
Я рассмеялась:
— Ты такая смешная. Ладно, я все же пойду его поищу. Скоро вернусь!
Я обошла весь музей, миновав ряд закрытых офисов. Вдруг за одной из дверей мне послышались какие-то звуки. Я потянулась к дверной ручке, повернула ее и, открыв дверь, задохнулась от ужаса.
Коннор был повернут ко мне спиной, но я знала, что это он. Я смотрела расширившимися глазами, как он склонился над кем-то, лежащим на полу, а от них расплывается лужа густой темно-красной жидкости.
— Коннор, что ты делаешь? — спросила я едва слышным шепотом.
Он резко обернулся, испуганно на меня глядя. Видимо, он не слышал, как я вошла.
— Лив, закрой дверь! — требовательно приказал он, быстро поднимаясь. Я впервые слышала промелькнувшие в его голосе угрожающие нотки.
Я повиновалась и закрыла дверь. Вновь посмотрев на пол, я обнаружила, что там лежит незнакомый мне мужчина средних лет. На его рубашке краснело большое пятно, из которого торчал нож.
— Ты... ты убил его? — я подбежала к телу и попыталась найти хоть какие-нибудь признаки жизни.
Пульса не было, и дыхание не прослушивалось. Он был мертв.
— Это была самооборона, — пробормотал Коннор с тревогой, вышагивая по комнате туда-обратно.
Вдруг он склонился над телом и вынул нож из раны. Потом вытер его о брюки того мужчины и завернул в полотенце.
— Коннор, что происходит? — потребовала я от него ответа.
Я понимала, что передо мной стоит мой жених, но я как будто видела его впервые.
— Он угрожал мне, — проговорил Коннор жутким голосом, словно разговаривал сам с собой. — Он шантажировал меня обнародованием крупного скандала, который несколько лет назад замяла наша компания, — говорил он с леденящим душу спокойствием. — Он хотел получить половину моей компании... — Коннор яростно покачал головой, не прекращая движения по комнате. — Но я не мог этого допустить. Никто не отберет дело всей моей жизни. Я не позволю.
Он посмотрел на меня гипнотизирующим взглядом, и я застыла, парализованная страхом.
— Лив, детка, — он взял меня за руку. — Ты ведь понимаешь, что мне пришлось это сделать? Ты любишь компанию почти так же, как и я. Я вижу, как ты упорно работаешь. Ты как никто другой должна понимать, что я не мог поступить иначе. Я действовал во благо компании. У меня не было другого выбора.
— Что я должна понять? — я уставилась на него в замешательстве. В моей голове не укладывалось, как он может требовать от меня одобрения подобного поступка.
— Что у меня не было иного выбора.
Я автоматически посмотрела на неподвижное тело, лежащее в нескольких метрах от нас.
— Не было выбора, — безжизненно повторила я, с трудом понимая значение слов. Затем я снова повернулась к нему, недоуменно расширив глаза. — Не было выбора? — я повысила голос. — Это не так, Коннор. Ты мог не убивать его!
— Не говори ерунды, малышка.
— Я тебе не малышка! — закричала я и вырвала свою руку из его хватки. Попятилась назад, качая головой. — Кто ты? — прошептала я, чуть не плача. — Я не знаю тебя.
Я опустила взгляд на свои руки и ошарашенно выдохнула, увидев, что они были выпачканы кровью убитого. Не мешкая больше ни секунды, я распахнула дверь и выбежала из комнаты так быстро, как только могла. Прочь от Коннора.
Воспоминание закончилось так же внезапно, как и началось. Мое сознание вернулось обратно в библиотеку, к Коннору, но я никак не могла сориентироваться в пространстве. Комната перед моими глазами закружилась, я упала на колени, опираясь на пол, чтобы обрести устойчивость. Но все вокруг продолжало вращаться, поэтому я не могла до конца разобраться в своем воспоминании.
— Что ты вспомнила? — спросил Коннор холодным голосом, глядя на меня прищуренными глазами.
Я заставила себя сконцентрироваться на дыхании, делать хоть что-нибудь, только не поддаваться панике. Наконец я смогла подняться на ноги.
Инстинкт самосохранения подсказал мне не рассказывать ему о том, что теперь я знаю о настоящих событиях той ночи.
— Это было воспоминание из моего детства. Как я боялась кататься на американских горках, и меня тошнило.
Коннор пронзил меня взглядом, и я поняла, что он не поверил ни единому моему слову.
— Ты все вспомнила, верно?
Я покачала головой:
— О чем ты? Я не знаю, что ты имеешь в виду.
— Не вешай мне лапшу, Лив. Возможно, в чем-то ты и изменилась, но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы распознать, когда ты врешь. Ты не умеешь делать равнодушное лицо. Я знаю, что ты мне лжешь.
Я отступила на шаг:
— Коннор, я действительно не понимаю, о чем ты говоришь.
Посмотрев в его глаза, я почувствовала, как на меня яростно накатываются волны паники.
— Теперь ты понимаешь, почему я повесил на тебя кулон с отслеживающим устройством? Ранее ты интересовалась, зачем я прибег к таким сложностям, если мы любили друг друга, и я тебе доверял, — он усмехнулся. — Но раз уж ты вспомнила, что случилось той ночью, то должна догадаться о причине, по которой мне понадобилось держать тебя под пристальным вниманием.
Мой мир перевернулся с ног на голову, но я наконец смогла сложить разрозненные кусочки паззла воедино. Коннор контролировал меня, опасаясь, что я неожиданно могу вспомнить обличающие его события.
— Почему же ты меня не убил, пока я лежала в коме? Если я была единственным человеком, который знал о произошедшем в той комнате? Почему ты позволил мне жить?
Выражение лица Коннора ненадолго смягчилось:
— Что бы не случилось, я люблю тебя больше, чем любил какую-либо другую женщину в своей жизни. Однако теперь ты, наверное, поняла, что интересы компании для меня превыше всего. Я слишком тяжело работал ради ее процветания, и не могу позволить кому-либо отобрать мое детище. Поэтому, когда врач предупредил меня о том, что у тебя вполне возможно будет амнезия, я понадеялся, что мы будем вместе, не смотря ни на что. То, что случилось с тем мужчиной — это лишь досадный эпизод. Я не хотел этого делать, но, загнав меня в угол, он подписал себе смертный приговор. Ему не следовало шантажировать меня и пытаться разрушить мою с таким трудом построенную империю. А теперь он мертв. Так что в случившемся виноват только он.