Страница 16 из 23
— Дима, какая договоренность, о чем там говорить? Мне нужно отдать сорок три тысячи рублей. Понимаешь, — взвыл я, — сорок…
— Не ной, больше половины суммы уже собрали, осталось продать волжанку Иван Михалыча и вся сумма наберется.
У меня перехватило дыхание и я выталкивал из себя слова:
— И… Иван… Михалыч… согласился…
— Он сам предложил этот вариант, ведь мы ему не чужие. Это для тебя, мы никто. Но твой сучий образец для подражания — падла Федул, перекрыл все выходы на потенциальных покупателей. Ему ты нужен — твои мозги, деловая хватка и экономическое образование.
— Так это он подослал сучку Алисочку… — дошло наконец до меня. — Какой же я болван.
И от унизительного бессилия я застонал.
— Он в этом не признается никогда и никому, но Колян навел справки. Любимый у нее на зоне и там прокололся, вот она теперь и отрабатывает за него.
— А Колян, что может сделать? Ведь срок, назначенный Федулом, завтра заканчивается. — Уже на что-то надеясь забормотал я.
— Николай сделает ему предложение о переносе возврата долга, всего лишь. Это то, что я знаю.
— А если Федул откажется?
— Значит упаси Господи его душу и жизни его кодлы, — жестко и уверенно сказал Димон, — Костян уже отпилил стволы и приклад у тулки. До нужного размера. Если что, он прикроет Коляна. Федул промахнулся, гнида лагерная. Это не тебя он развел — это он нас всех опустить хочет.
И тогда я заплакал… и вспоминал все подробности случившегося, все то что загнало меня в глухой угол полной безнадеги.
Она зашла в мой кабинет, без оповещения секретарши директора. Двери наших кабинетов выходили в приемную, где сидели секретарша и помощник директора, совмещавший должности водителя, экспедитора и в случае необходимости мог выписать харчей любому посягнувшим на физическую целостность Нестора Абрамовича. Ленчик был в прошлом Мастером Спорта по боксу из Симферополя и хорошим приятелем Коляна. Вместе, эти два типа смотрелись, как матерые котяры уважающие друг друга и не посягающие на чужую территорию.
А девушка… Девушка выглядела великолепно — стройные длинные ноги в мини юбке и босоножках на толстой подошве, вкупе с высокой грудью и ярко-рыжим хвостом слегка вьющихся волос, обрамлявших кукольное личико… Все это производило сильное впечатление на любого мужчину. А ее глубокий грудной голос бархатистого тембра, чистый контральто, казалось проникал в душу собеседника:
— Мне сказали, что вы можете помочь устроиться на временную работу. Я приехала отдыхать из Воронежа, а у меня на пляже украли сумочку с документами и деньгами. И я теперь не знаю, что мне делать, — пролепетала она и заплакала горькими крупными слезами.
И я пропал, меня ни чему не научило то печальное событие, которое привело к моему увольнению на Красноярской ГЭС. Тогда я попался на удочку одной холенной московской мадам из главка, законченной шлюхи — которая в совместных постельных баталиях, выудила у меня информацию о нашем главном инженере. Ничего такого особенного, просто узнала о его гражданской супруге, но этого было достаточно для его понижения в должности и на его место министерство прислало нужного человечка, который стал подсиживать нашего генерального. Как и планировалось в верхах министерства. Очень уж неудобным человеком был наш генеральный — умный, жесткий и своенравный руководитель, именно про таких говорили: «Слуга царю, отец солдатам».
Я сам признался в своем промахе непосредственному начальнику, но веры мне уже не было. Меня перевели в кладовщики и потом предложили уволиться по собственному желанию.
Так же теперь, я как олень на гоне опустил рога и ринулся к Федулу с просьбой о помощи, а тот мне показал на сидящего рядом с ним седого крепыша кавказских кровей и сказал:
— Крученный. я могу разрулить с местными, ну крымскими еще. А здесь, в Ялте, столько деловых пасется в сезон, разве что… Марат, помоги парню — он хоть и фраер, но с понятием.
— Хорошо, я помогу твоей двоюродной сестре, но придется и тебе пойти мне навстречу.
Вот так, тривиально, я попал на крючок к вору в законе Марату. И пошло, поехало… Я начал покрывать левак приходивший с Кавказа и за который нужно было проплачивать авансом.
А Лисенок, мне пела своим контральто:
— Венечка, я присмотрела двухкомнатный кооперативчик, очень миленький… Дай
— Венечка, там такое колечко… Дай.
— Венечка… Дай… Дай… Дай…
И я давал ей деньги, а она мне… тоже давала. Через некоторое время, я ухитрился потратить большую часть суммы оборотного капитала и восполнил ее, взяв в долг у Федула. Так было не один раз, а заимствованная мною сумма, все росла и росла. Заглушая мысли о закономерно приближающейся развязке, я стал попивать и относиться спустя рукава к своей работе. Нестор Абрамович предупредил меня раз, другой… и я знал, что третьего раза не будет.
Первым заподозрил неладное Костян и пытался со мной поговорить, но я его послал. Затем пытались пробиться в мой разум родители и я от них ушел жить в купленный Лисенком кооператив. А потом не пришел груз с товаром — временная задержка, как уверял меня Марат. Груза с леваком все не было и не было… В один прекрасный момент, вместе с оставшимися деньгами испарился и мой любимый Лисенок. Кооперативная двушка оказалась снятой на год по договору и хозяева быстренько выставили меня за дверь. А далее все пошло враздрай, Федул потребовал возвращения долга и указал мне последний срок.
Возвращаться домой, я не стал, так как боялся подставить под удар своих родных. Снял комнату и запил, от безысходности. С работы меня уволили и опять по собственному желанию. Ленчик, передавший мне мою трудовую, смотрел на мою пьяную рожу брезгливо, но сочувственно. Приходили ребята, но я их посылал.
А потом появился Псих… и с ним надежда.
Сегодня он не ворвался в комнату, а спокойно зашел в нее вместе с Костей, открыв дверь моим ключом. И сразу приступил к делу:
— Объясняю ситуацию: главный в этом деле не Федул, а Марат. Федулу просто некуда деваться, ведь не будет он защищать фраера лопоухого — справедливую добычу вора в законе. Ему Марат говорит, что нужно сделать и он выполняет, если это не противоречит воровским понятиям. Откажется и его поставят на правило.
— Но Веня то, каким образом оказался в этой пляске с бубнами? — Спросил Димка.
— А то ты не знаешь, его таланты делавара оказались востребованы блатными. Ранее, он так… химичил помаленьку, однако те его приметили и оценили. А сейчас рассчитывают получить его с потрохами.
Марат недавно от хозяина, где сидел вместе с хахалем Лисы, такая у ней кликуха в блатном мире. Тот хмырь, Кештан, известный в уголовном мире кидала и они в паре с Лисой крупно облапошивали доверчивых граждан по всему Союзу. В лагере он здорово проигрался в карты, а Марат его выручил. Уверен и здесь была подстава, очень уж подлый человечишка — этот вор в законе. В отработку долга пошла подруга и напарница проигравшегося кидалы — Лиса. И теперь она выполняет поручения Марата за кусок хлеба, помогая милому дружку парящемуся на зоне.
— Это все хорошо, но что по долгу? — Не унимался Димон.
— Не торопись, поперед батьки в пекло, — притормозил его брат, — с деньгами считай разобрались.
— Точно, волжанку берет Барон. Цыгане решили сделать своему главному подарок на пятидесятилетие. Вал прислал пять штук — богато у них живут в Магадане, Санек и Миха по три, мы скинулись… Хватает.
Если бы можно было сейчас умереть, я бы это сделал без колебаний, но мне предстоял более сложный процесс — опять встать вровень с этими парнями, моими друзьями. Заслужить их уважение, так как простить, они меня уже простили.
И я впервые, за весь разговор, поднял глаза от пола. Не знаю, что пацаны в них увидели, но Костян одобрительно хмыкнул, Димка расцвел своей доброй улыбкой, а Колян подмигнул и продолжил:
— Дело обстоит таким образом, Федула заберут в лягавку по старому делу и задержат там суток на пятнадцать, минимум. На столько он там им наработает, с гарантией. Мы, на это время, залегаем на матрасы… В Крымских горах и пусть шакалы Марата нас поищут. Законник деньги взял из общака, вместе с тобой потратил на товар, а возврата с наваром все еще нет и на нем повис должок. Будет сейчас, как уж на сковородке вертеться, так ему деньги срочно будут нужны. Поэтому бабки, в счет долга, у тебя возьмут без задержки, товар отойдет Федулу. И после его реализации, он рассчитается с тобой. А Марату будет не до нас, ему придется делать лыжи и от законной власти, и от криминальной.