Страница 11 из 15
Только бы он этого не сказал. Только не эту затасканную фразу. Но он поступил именно так.
– …были друзьями. Неужели ты не понимаешь? Только если мы будем друг другу доверять…
Я вырвала свою руку из его пальцев.
– Неужели ты думаешь, что я захочу иметь другом кого-то вроде тебя? – Я снова обрела голос, и он был такой громкий, что голуби почти попадали с крыш. – Да ты не имеешь никакого понятия, что значит дружба!
И вдруг у меня это получилось. Я отбросила волосы за спину, развернулась на каблуках и умчалась прочь.
Главное прыгнуть с обрыва — по пути у вас обязательно вырастут крылья.
Рэй Брэдбери.
3
«Давай останемся друзьями» – эта фраза была действительно хуже некуда.
– Мне кажется, что каждый раз, когда кто-то на Земле это говорит, умирает фея, – сказала я. Я заперлась с телефоном в туалете и изо всех сил старалась не кричать, хотя у меня до сих пор – а прошло уже полчаса после разговора с Гидеоном – внутри всё кипело.
– Он сказал, что хочет, чтобы вы были друзьями, – поправила меня Лесли, которая, как обычно, подмечала каждое слово.
– Это же совершенно то же самое, – возразила я.
– Нет. То есть да, наверное. – Лесли вздохнула. – Ничего не понимаю. И ты на сей раз гарантированно дала ему высказаться? Помнишь, в фильме «
10 причин моей ненависти
», когда…
– Я
дала
ему высказаться, к сожалению. – Я посмотрела на часы. – Ой, вот дерьмо. Я сказала мистеру Джорджу, что вернусь через минуту. – Я погляделась в зеркало над старомодной раковиной. – Вот дерьмо, – повторила я. На моих щеках красовались два круглых красных пятна. – Мне кажется, у меня аллергическая реакция.
– Это всего лишь пятна гнева, – определила Лесли, когда я ей их описала. – А что с твоими глазами? Они опасно сверкают?
Я уставилась на своё отражение.
– Ну да, что-то в этом роде. Взгляд почти как у Хелены Бонэм Картер в роли Беллатрисы Лестрейндж в «Гарри Поттере». Довольно угрожающий.
– То, что надо. Послушай, ты сейчас выйдешь из туалета и всех их там этим взглядом запугаешь, хорошо?
Я послушно кивнула и пообещала.
После разговора с Лесли мне стало чуть-чуть легче, хотя холодной воде не удалось смыть с меня ни пятен гнева, ни сам гнев.
Даже если мистер Джордж и недоумевал, где это я торчу столько времени, вида он не подал.
– Всё в порядке? – дружелюбно спросил он. Он ждал меня возле Старой Трапезной.
– Всё в лучшем виде. – Я бросила взгляд в открытую дверь, но там не было ни Джордано, ни Шарлотты, хотя я довольно сильно опоздала на урок. – Мне надо было… э-э-э… нанести новые румяна.
Мистер Джордж улыбнулся. Не считая морщинок в уголках глаз и складок у рта, ничто в его круглом, дружелюбном лице не выдавало его возраста, а ведь ему было далеко за семьдесят. Пляшущие на лысине солнечные зайчики делали его голову похожей на шар для боулинга, отполированный до зеркального блеска.
Я ничего не могла с собой поделать, я заулыбалась в ответ. Мистер Джордж всегда действовал на меня исключительно успокаивающе.
– Правда-правда, сейчас так носят, – заверила я, показывая на свои пятна гнева.
Мистер Джордж протянул мне руку.
– Пойдём, моя храбрая девочка, – сказал он. – Я уже сообщил там, внизу, что мы отправились на элапсирование.
Я ошеломлённо уставилась на него.
– А как же Джордано и колониальная политика XVIII века?
Мистер Джордж легко улыбнулся.
– Скажем так. Маленькую паузу во время твоего пребывания в ванной комнате я использовал для того, чтобы сообщить мистеру Джордано, что сегодня у тебя, к сожалению, не будет времени на урок.
Добрый, верный мистер Джордж! Единственный из Стражей, кому я не была совершенно безразлична. Но, возможно, во время менуэтных упражнений я могла бы немного успокоиться. Примерно так, как некоторые люди выпускают свою злость на боксёрскую крушу. Или отправляются в фитнес-студию. С другой стороны, сейчас мне не хватало только Шарлоттиной высокомерной улыбки.
Мистер Джордж подставил локоть.
– Хронограф ждёт.
Я с готовностью уцепилась за его руку. В виде исключения я радовалась сегодня элапсированию – моему ежедневному контролируемому перемещению во времени, – и не только потому, что таким образом я сбегала от кошмарного настоящего по имени Гидеон. Сегодняшнее перемещение являлось ключевым пунктом нашего с Лесли базового плана. Если он, конечно, сработает.
По пути в глубины сводчатого подвала мы с мистером Джорджем миновали штаб-квартиру Стражей. Подвал был совершенно необозримый, он тянулся подо многими зданиями. В одних только коридорах и переходах можно было увидеть столько всего, что ощущение было как в музее. На стенах висели бесчисленные картины, древние карты, ковры ручной работы и целые коллекции шпаг. В витринах были выставлены книги в кожаных переплётах, дорогой фарфор и старинные музыкальные инструменты, вдоль стен стояли многочисленные сундуки и резные ларцы, в которые при других обстоятельствах я охотно бы заглянула.
– Я ничего не понимаю в макияже, но если тебе нужен кто-то, с кем можно поговорить о Гидеоне, то я умею слушать, – сказал мистер Джордж.
– О Гидеоне? – протянула я, словно мне надо было сначала вспомнить, кто это такой. – Между Гидеоном и мной всё в порядке. – Н-да, в полном порядке. Я боксёрским жестом ткнула кулаком в стену. – Мы
друзья
. Не более чем
друзья
. – К сожалению, слово «друзья» не хотело слетать с моих губ, мне пришлось его форменным образом вытолкнуть.
– Мне когда-то тоже было шестнадцать, Гвендолин. – Маленькие глазки мистера Джорджа чистосердечно глядели на меня. – И я обещаю, что не стану говорить тебе: «А ведь я предупреждал». Хотя я действительно предупреждал…
– Я уверена, что вы в шестнадцать лет были хорошим парнем. – Невозможно представить, что мистер Джордж изощрённо обольщал кого-то, обманывал поцелуями и красивыми словами. «…
Стоит мне только оказаться с тобой в одной комнате, как я тут же ощущаю потребность касаться тебя и целовать
». Печатая шаг по коридору, я пыталась стряхнуть воспоминание о пристальном взгляде Гидеона. В витринах дребезжал фарфор.
Вот и хорошо. Кому нужен менуэт, чтобы уменьшить агрессивность? Хватит и этого. Хотя разгром одной-двух драгоценных ваз мог бы усилить эффект…
Мистер Джордж долго глядел на меня сбоку, но в результате ограничился тем, что пожал мою руку и вздохнул. Мы периодически проходили мимо рыцарских доспехов, и я, как обычно, испытывала неприятное чувство, что они за мной наблюдают.
– Там внутри кто-то есть, да? – шепнула я мистеру Джорджу. – Какой-нибудь бедный новиций, которому за целый день нельзя отлучиться в туалет, верно? Я вижу совершенно точно, что он на нас смотрит.
– Нет, – ответил мистер Джордж и тихонько засмеялся. – Но в забралах установлены камеры наблюдения, поэтому, наверное, тебе и кажется, что на тебя смотрят.
Ага, камеры наблюдения. Ну, зато им можно не сочувствовать.
Когда мы дошли до первой лестницы, ведущей вниз, к сводам, я сообразила, что мистер Джордж кое-что забыл.
– А разве вы не собираетесь завязать мне глаза?
– Я думаю, что сегодня мы обойдёмся без этого, – ответил мистер Джордж. – Здесь же нету никого, кто бы мог нам это запретить, верно?
Я оторопело уставилась на него. Обычно мне приходилось проделывать этот путь с тёмной повязкой на глазах, поскольку Стражи не хотели, чтобы я могла самостоятельно отыскать местонахождение хронографа – прибора, позволяющего нам перемещаться во времени. По какой-то причине они полагали, что я захочу его украсть. Что было, разумеется, полной чепухой – на меня данный предмет производил жутковатое впечатление, поскольку он работал на крови, и к тому же я не имела ни малейшего представления о назначении его бесчисленных шестерёнок, ручек и ящичков. Но что касается страха перед воровством, то тут Стражи имели коллективную склонность к паранойе. Которая, вероятно, была порождена тем, что когда-то существовало два хронографа. Почти семнадцать лет назад моя кузина Люси и её друг Пол, номера девять и десять в Круге двенадцати путешественников во времени, скрылись, прихватив с собой один из хронографов. Каковы были мотивы их поступка, я до сих пор не выяснила, я вообще в этом деле, можно сказать, беспомощно блуждала в темноте.